Выбор (ЛП)

Бек в два шага преодолел расстояние между ними и обхватил руками крошечную "динамо-машину".
— Около двух часов назад.
— Я действительно рада тебя видеть, — с довольным вздохом она провела губами по его щеке, а затем направилась прямо к кофейнику: — Я чертовски ненавижу утро.
Спасибо Господу, Глория была такой же дерзкой, как и всегда.
Он рассмеялся:
— Солнце вот-вот сядет.
— Ну, для меня это уже утро.
— Вот почему я не разбудил тебя, когда вошел. Я так и думал, что ты сегодня будешь работать. Счастливого Рождества, дорогая.
— И тебе Счастливого Рождества, большой, привлекательный жеребец. Я рада, что ты здесь.
— Я тоже. — Он снова притянул ее ближе и опустил подбородок ей на макушку, вдыхая ее знакомый запах. Он чувствовал себя уютно и по-домашнему и упивался столь необходимым ему покоем. — Бери стул, и я налью тебе чашку кофе.
— Уже балуешь меня?
— Ты баловала меня годами, — заметил он, выгнув бровь, когда наполнил ее кружку дымящимся варевом и протянул ей.
Когда он сел за стол напротив нее, она сделала глоток и застонала. Кофеин ударил по организму, и она устремила на него пронзительный взгляд:
— Так что же происходит в Лос-Анджелесе?
— О, как обычно… Кровавые артерии весь день и чертовы задницы всю ночь.
— Какая-нибудь чертова задница особенно привлекла твое внимание в последнее время?
Он понятия не имел, как объяснить, что взрослый садист влюбился в девственницу.
— Да… и нет. Это сложно.
Она сделала еще глоток из своей кружки:
— Очевидно. Или ты бы поговорил со мной, когда та, кем бы она ни была, начала пробираться тебе под кожу несколько недель назад.
Конечно, Глория знала. Она всегда была способна читать его.
Пока Бек пытался понять, что сказать, его прервал стук в дверь. Глория обернулась на звон ключей и скрип петель.
— Ты проснулась, детка? — крикнул мужчина.
— На кухне.
Глаза Глории загорелись, и она встала.
Когда Бек встретил этого мужчину в ее жизни, на прошлое Рождество, он сразу знал, что она может влюбиться в него.
Бадди вошел на кухню, и она обняла мужчину лет пятидесяти в джинсах, чьи волосы отдавали больше цветом соли, чем перца. Борода у него была такая же. Глория всегда предпочитала мужчин учтивых и эффектных. Забавно, что она в конце концов отдала свое сердце тихому, скромному водопроводчику. Но они идеально дополняли друг друга.
Почти подростковый восторг промелькнул на ее лице, прежде чем вошедший нежно поцеловал ее. Бек поймал себя на том, что завидует их близости.
Бадди поднял голову, все еще обнимая Глорию:
— Привет, Кен. Как твои дела?
— Хорошо, мужик, — Бек встал и протянул руку. — Так ты все еще встречаешься с моей женой?
— Да. Надеюсь, у тебя с этим все в порядке.
— Если ты делаешь Глорию счастливой, то, черт возьми, да.
— Кстати, Кеннет, это мне напомнило… — Глория усмехнулась, заставив Бека поморщиться. Она называла его так только тогда, когда надрывала ему яйца. — В прошлом месяце была восемнадцатая годовщина нашей свадьбы, и что я получила? Ни цветов, ни открыток. Даже телефонного звонка не было. И не думай о сексе. Ты уже много лет не трахал мне мозги.
Он закатил глаза:
— Если ты хочешь начать праздновать прямо сейчас, я пойду соберу одуванчиков во дворике, а ты склонись над кухонным столом. Звучит романтично?
Она фыркнула:
— Неудивительно, что ты так долго холост.
— Восемнадцать лет? — голос Бадди звучал испуганным. — Это больше, чем длился любой из моих браков.
— Потому что ты продолжал жениться на неправильном типе шлюх, сладкий, — Глория подмигнула: — Садись. Хочешь кофе?
— Как бы я ни хотел остаться, я не могу, — Бадди нахмурился. — В одном из ресторанов «Цезаря» прорвало трубу. Я просто зашел сказать тебе, чтобы ты хорошо провела ночь на работе. Будь осторожна, детка.
— Как всегда.
Глория крепко обняла его и подарила еще один долгий поцелуй.
Криво усмехнувшись, Бек снова наполнил свою кружку, чертовски радуясь видеть Глорию счастливой. У нее была тяжелая жизнь на улице и в прошлом. Она определенно заслужила немного радости.
 
Внезапно у Бадди зазвонил телефон, и он прервал поцелуй.
— Мне пора. Я люблю тебя.
— Люблю тебя тоже. Позвони мне позже.
Кивнув, он ушел. Глория все еще сияла, когда снова села за стол.
Бек протянул руку и накрыл ее ладонь своей:
— Он хороший человек.
— Почти так же хорош, как ты.
— Ты заслуживаешь счастья с мужчиной, который любит тебя до луны и обратно. Почему бы тебе не выйти за него замуж? По-настоящему, — Бек откинулся на спинку стула: — У нас с тобой никогда не было нормального брака, и тебе больше не нужен «муж», чтобы уберечься от чрезмерно усердных клиентов.
— Нет, — призналась она. — Я уже много лет ничего не делала. Приятно быть мадам. Сохраняет от износа мою киску.
— Ну и дела, спасибо, что поделились этим лакомым кусочком.
— Ты же меня знаешь… — Она пожала плечами. — Я ценю одеяло безопасности, которое дал мне "муж".
— Но тебе оно больше не нужно. — Безопасность когда-то тоже приносила ему пользу, но их союз давным-давно сослужил свою службу. Они, конечно, никогда не любили друг друга, но ни один из них не нашел повода для развода… до сих пор. — Я могу попросить своего адвоката составить бумаги. Просто скажи слово.
— А ты готов?
— Я буду в порядке.
Глория изучала его:
— Расскажи мне об этой женщине, которая отвлекает тебя.
Бек предпочел бы не признаваться во всем, как какой-нибудь глупый влюбленный подросток, но никто не знал его лучше.
Он шумно выдохнул:
— Её зовут Хэвенли.
— Милый псевдоним.
— Она не из клуба. Черт, она даже не знает, что такие существуют, тем более что у меня членство в нем. Хэвенли её настоящее имя. Я встретил её на работе.
Брови Глории неодобрительно изогнулись:
— Работе?
— Я знаю, ты учила меня — никаких романов на рабочем месте, но она… — Он подыскивал нужные слова. — Ну, она волонтер и… Черт!
— Она взяла тебя за яйца?
— Лучше бы она положила руки мне на яйца, — проворчал он. — Но я даже не целовал ее.
Кофе застрял у Глории в горле, и она чуть не поперхнулась.
— Извини?
— Хочешь услышать еще более шокирующую часть? С тех пор как встретил ее, я пытался взять пару саб в свою комнату, но… — он покачал головой, — меня больше никто не интересует.
Это застало Глорию врасплох.
— Ты серьёзно?
— Да. Я веду себя не так, как обычно. Вообще. Я чувствую себя глупо, сбитым с толку.
— Последние несколько раз, когда мы разговаривали, я знала, что что-то случилось. Что ты собираешься делать?
— Ничего! — Бек всплеснул руками. — Что я знаю о ванильных свиданиях?
— Твои знания, вероятно, поместились бы в наперсток, — признала она. — Когда ты с ней познакомился?
— Почти месяц назад.
Глория уставилась на него, разинув рот:
— Черт возьми, Кен. Ты и месяца не обходился без секса с тех пор, как тебе исполнилось шестнадцать.
— Нет, но Хэвенли — девственница. Ты знаешь, как я к этому отношусь.
— Да, — Глория нахмурилась. — Кстати, сколько лет этой девушке? Тринадцать?
— Ха! Нет. Это наша разница в возрасте.
Она цыкнула: — Дорогой, это та же самая разница, как и у нас.
— Ты и я — разные.
Она засмеялась так сильно, что даже закудахтала:
— Это ты говоришь самому себе?
Бек сверкнул глазами:
— Почему ты не задаёшь мне очевидный вопрос? Я знаю, ты умираешь от желания. Да ладно… Как, черт возьми, извращенец может влюбиться в невинную девушку?
— Ты не извращенец. Ну, не в криминальном смысле.
— Спасибо, — едко ответил он. — Если бы Хэвенли знала правду, она, вероятно, подумала бы, что я он и есть.
 
— А ты когда-нибудь думал, что я была извращенкой?
Ему было шестнадцать, и он был бездомным, когда она забрала его с улицы и дала ему новую жизнь.