Странное пари (СИ)
Кое-как по-быстрому расправившись с едой, подруги поднялись из-за стола, оставив Тома и дальше пребывать в своей внутренней нирване. Лидия, крепко ухватив Мари за ладошку, вывела ту из зала.
— Мы сейчас идём ко мне, — решительно сказала «заботливая мамочка», — и пробудем там до вечера. Похоже, моя скромная обитель — единственное неосквернённое Грэгом место в этой школе!
Мари совершенно не сопротивлялась. Лишь бы не одной! А где — вообще не важно!..
Лидия позволила Мари ещё около часа «побултыхаться» в подробностях своего неудачного романа, потом заставила ту несколько раз умыться холодной водой и объявила:
— Всё, подруга! На этом печальная страница твоей жизни заканчивается. Вырви и сожги! Чтоб больше к этому не возвращаться! А теперь займёмся нашими «твоими планами». От них и будем плясать, вырабатывая стратегию.
Как ни странно, энергичная решимость подруги почти полностью избавила душу Мари от липкого и такого бездонного отчаянья. Девушка даже как-то сразу успокоилась, отодвинула, насколько смогла, эмоции и, наконец, «подключила мозги».
Вероятно, немаловажную роль здесь сыграла, почему-то полная убеждённость Лидии, что в данной ситуации, «хоть это пока и не так очевидно, милая», Мари находится в гораздо более выигрышном положении, а «идиотский профессор» ещё не однократно будет локти кусать…
Перспектива профессорского «локтекусания» настолько вдохновила Мари, что в голове зароились идеи, которые вот-вот должны были бы сложиться в весьма привлекательный и гармоничный букет, повязанный яркой ленточкой с надписью: «Ну что, нравится? А кто виноват?»…
***
Вечером в столовую Мари спустилась уже совсем в другом настроении. Никакого уныния, отчаянья в глазах и поникших плеч. «Амуницию и парадные доспехи» для «официального объявления войны» они с Лидией выбирали почти полтора часа.
Мешало то, что на ужин надо одеваться попроще, по-домашнему. Кто только придумал эту дурацкую традицию?! Может, у какой-то независимой и свободной девушки в «домашний комплект» входит ослепительное вечернее платье? С полностью открытой спиной, и потрясающим образом подчёркивающее фигуру?!
После долгих примерок, решено было остановиться на трикотажной юбке годе чёрного насыщенного цвета, доходившей почти до самых туфелек на пятисантиметровом каблучке.
Если бы Мари решила накинуть сверху безразмерный домашний джемпер до бёдер, всем и каждому стало бы очевидно, что это самая именно «домашняя» и удобная юбка, которую только можно вообразить: мягкая, драпирующая ноги ткань не стесняла движений, плюс, конечно же, абсолютно немаркий цвет. В такой юбке — хоть к плите, хоть с ногами в кресло книжку читать….
Если бы Мари решила накинуть сверху безразмерный домашний джемпер до бёдер…
Но Мари так не «решила». Она «накинула»… да, тоже джемпер, да, тоже свободный и да, тоже вполне «домашний», но!… Выбранный ею вариант доходил едва до пояса юбки, и при любом движении гибкого стана девушки, кокетливо обнажал взорам всех… заинтересованных желающих… кусочек нежной кожи с той или иной стороны, в зависимости, какое именно это было движение.
Цвета он был приглушённого, совершенно невызывающего… бордового. Но, в сочетании с блестящими каштановыми волосами и ярко-белеющей на фоне всей этой «домашней мрачности» шеи девушки, эффект был совершенно обалденным.
Причёска — небрежный пучок. Кто будет спорить, что этот элемент образа тоже самый-пресамый домашний? А то, что он полностью открывает такой милый овал лица, прелестные ушки и трогательную беззащитность шеи… что поделать — издержки домашней небрежности…
Добавим к этому естественно горящие щёчки (да, вот такая я сегодня взволнованная!), блестящие огромные глаза, совсем слегка подчёркнутые тушью для ресниц (что ж мне их теперь… прищуривать?) и чуть тронутые блеском пухленькие губки (возможно, я только что целовалась… но это не точно…)… в общем образ был восхитительным.
Он не резал глаз и не выхватывал моментально из толпы его обладательницу, но, остановив свой взгляд именно на этой девушке, хотелось снова и снова её разглядывать… до умопомрачения… до безутешной потребности вот прямо сейчас в этот же момент покусать какие-то свои дурацкие локти…
Чтобы «сгладить» (не вызывающую, нет!!! Просто слегка… совершенно офигительную сегодня вечером) внешность подруги, Лидию было решено облачить тоже во всё исключительно домашнее: такую же трикотажную длинную и очень мягкую юбку, только свободную и тёмно-серую и да, в тоже домашний свободный джемперок (сюрприз-сюрпри-и-из!) тоже серый, но чуть более светлого оттенка, но уже доходящий до самых бёдер.
Так, что, когда девушка шла, было сердце-щемительное ощущение её хрупкости, какой-то уязвимости. Хотелось тут же прижать эту крошку к своей могучей груди и защитить от всего грозного Мира…
Локти, правда, на этот раз, было кусать некому. Что ж… представим, это просто так удачно подвернувшаяся репетиция. Наверняка, в будущем, этих обглоданных локтей в доступном обозрении ещё появится видимо-невидимо!
***
Девушки впорхнули в столовую, повернув прекрасные головки друг другу, улыбаясь и обсуждая какие-то свои очень важные девчоночьи дела. Две щебечущие пташки, абсолютно не интересующиеся окружающим скучным миром… по центру стола…
Том, мгновенно вынырнувший из своих трепетных воспоминаний о таком прекрасном вчера, тут же вскочил с места, с грохотом опрокинув собственный стул и привлекая внимание к девушкам всех… даже самых-пресамых незаинтересованных игнорщиков (милый, милый Том! Если бы не необходимость держать тебя в неведении, мы обязательно подговорили бы тебя так эффектно погрохотать специально! Спасибо, умничка, ты сам догадался!).
Девушки грациозно опустились на отодвинутые для них стулья.
— Твой дурак-профессор уже собирается покаянно оголить локти, — весело шепнула Мари подруга.
Она была права. От грохота стула Тома, профессор Грэг подскочил на месте и, пристально вглядываясь в вошедших, сначала застыл, а потом погрузился в какие-то свои мрачные мысли.
Его друг сначала оценил изящную привлекательность подруг, потом посмотрел на как-то сразу осевшего и отключившегося от внешнего мира угрюмого Алекса, лукаво хмыкнул и тоже занырнул в свои, но только гораздо более радостные, мысли…
ГЛАВА 22.
Следующим утром профессор Грэг уже поджидал Мари у входа в столовую.
«Какое-то жестокое дежавю, — пронеслось у девушки в голове.
— Мисс, — решительно пробасил профессор, — нахожу своим долгом объяснить Вам некоторые вещи…
Он привычно протянул руку к её плечу, но девушка в таком ужасе отпрянула, что Алексу пришлось сконфуженно убрать повисшую в воздухе руку.
Мари развернулась и первой решительно прошла в спортзал.
— Я вчера долго размышлял и пришёл к выводу… я хотел бы, — более резко, чем собирался, начал профессор, — кое-что прояснить, чтобы у Вас не возникло каких-то иллюзий на мой счёт…
— Какие ещё, простите… иллюзий? — как-то даже брезгливо перебила Мари.
— Обычных. В отношение наших с Вами… У Вас могло создаться ложное впечатление… Вашему полу это, свойственно… Ну, Вы понимаете… Я хотел сказать, что, если Вы рассчитывали на какие-то отношения…
— И с чего вдруг у Вас, профессор, возникли такие пугающие предположения?! — снова перебила девушка.
Она не собиралась давать возможность этому… этому циничному негодяю стоять здесь и унижать её в своё удовольствие! Эпизода в клубе — более, чем достаточно. Остальное пусть изображает без неё… Да хоть перед зеркалом!
— Только не нужно сейчас передо мной играть! — рявкнул профессор, — Актриса из Вас так себе! Я прекрасно помню Ваш полный откровенного ужаса взгляд… там, в клубе…
— Ужаса? — Мари тоже разозлилась… ОЧЕНЬ РАЗОЗЛИЛАСЬ!!! — Конечно, я была в ужасе, профессор! — уже почти кричала она, — Ещё бы! Внезапно обнаружить, что в ближайшие дни мне придётся посетить венеролога и постороннему человеку объяснять, с какой стати мне необходимо так срочно обследоваться… Да, это был, как Вы верно подметили, настоящий ужас!