Демоны пустыни (СИ)

— Хм, а вот это интересно, — оживляется старичок. — Ну пойдем, несовместимый.
— Город там? — уточняю я на всякий случай, кивая вниз.
— Там, там, — кряхтит жрец и начинает спуск. — И я очень надеюсь, что это стоило того, чтобы подниматься.
В его темпе спускаемся мы очень долго. Он продолжает что-то незлобно ворчать себе под нос. А я глубоко дышу и смотрю в его затылок. От высоты и гулкого пространства вокруг слегка мутит.
Огромная пещера приводит нас в другую, низкую и вытянутую. Пахнет сыростью и камень под ногами коварно скользит. Идти сложно, от напряжения болят ноги, но я умудряюсь не упасть, пару раз балансируя на грани. Жрец в мою сторону не оборачивается, спокойно проходя опасное место.
И в конце этого «коридора» я застываю, распахнув рот. Здесь действительно целый подземный город. Мы находимся на возвышении и отсюда хорошо видно уходящие вдаль строения.
Да сколько же их тут? В глазах рябит от странной местной архитектуры. Храмы похожи на пирамиды, но с широкими ярусами и лестницами сбоку и спереди. Между ними зажаты дома, вразнобой наседающие друг на друга.
И люди. Множество людей, муравьями бегущих куда-то по улочкам и лестницам. Похоже, когда снаружи ночь, тут начинается день. Доносится детский смех, шум строительных работ и даже блеяние животных и лай собак.
Среди плотной застройки вижу зелень деревьев и порхающих над ними птиц. Неожиданное зрелище живого, шумного города ввергает меня в полный шок. Мне почему-то казалось, что тут лабиринты ходов и пещер, где, сгорбившись, у костров сидят туземцы.
А тут почти мегаполис с парками, улицами, шустрым населением и свежим воздухом. Я пытаюсь рассмотреть потолок, но он слабо мерцает в высоте, прямо как звездное небо.
Старичок терпеливо дожидается, пока я перестану таращиться и закрою рот. Только довольно посмеивается, гордясь произведенным впечатлением.
Мы спускаемся в город и идем к ближайшему храму, а я вижу, что таких подъемов тут несколько. Значит, этот вход не единственный. Похоже вообще персональный, для жреца. Ему приходится долго усмирять дыхание, когда мы доходим до цели.
Внутрь мы не заходим, располагаемся на скамье среди деревьев. Перед ней фонтан, а от улицы нас отделяет невысокая живая изгородь. И она не мешает резвящейся неподалеку ребятне с любопытством меня разглядывать.
— Ну так что там с твоей силой? — задает жрец вопрос сразу, как только усаживается и с удовольствием откидывается на спинку.
— Вот это я и хотел бы узнать, — я корчу рожу детишкам и те с довольным визгом разбегаются. — А почему вы не удивляетесь, что я знаю ваш язык?
— Поживешь с мое, тоже перестанешь всяким мелочам удивляться. Никак работа древнего Адапы?
— Да… А как вы…
— В его стиле. Обучить, отправить куда подальше и ничего не объяснить. Забыл он уже, какого это, чего-то не понимать. Ты на него не серчай, отвык он от жизни, — жрец рукой обводит шумный город.
— А вы можете объяснить?
Жрец смотрит наверх, словно сверяясь с солнцем. Мотает головой:
— Нет, у меня сегодня еще много забот. Вчера твари хаоса забрали немало людей, нужно подготовить их в последний путь. Тебе нужно к оракулам синебородого Зуэна.
— А где это? — я рассеянно оглядываюсь, среди тысячи храмов найти один — задачка не из легких.
Старичок шарит в глубоких карманах своего объемного халата. Достает клочок бумаги, огрызок карандаша и начинает рисовать на нем линии.
— Вот, — он ставит жирную точку. — Мы сейчас тут, тебе по улице прямо, тут повернешь, это — лестница. Храм Зуэна здесь.
— И я могу просто так тут ходить? — удивляюсь я его спокойствию. — Я же чужак.
— Ну раз ты попал сюда, значит можешь.
— Так тут даже охраны нет.
— Если ты чего-то не видишь, это не значит, что этого нет, — мудро произносит он, поднимая руку с указательным пальцем. — Но рассказывать кому-либо о том, что ты видел, не советую.
— Могу дать слово, — предлагаю я с сожалением.
— Да и без слов будешь молчать. Потому что, скорее всего, тебе не поверят. А если найдутся те, что поверят, придут сюда. И отсюда уже не вернутся, — на его сморщенном лице сияет милейшая улыбка. — А ты же не хочешь быть повинен в смерти невиновных?
 
И что-то в его тоне мне подсказывает, что это не пустая угроза. Сколько бы сюда людей не отправили, они до конца той лестницы не дойдут.
Я вспоминаю про силу и призываю ее. К моему огромному облегчению, она отзывается, хоть и нехотя. Словно ее убаюкал такой мирный, на вид, город.
— Я вас понял, — отвечаю, внутренне содрогаясь. — И спасибо. За помощь и предупреждение.
Старичок смеется, кивает и машет рукой. Мол, давай уже, утомил. Я поднимаюсь и вспоминаю еще одну вещь. Раз уж попался такой дружелюбный, надо пользоваться.
— А вы не подскажете, есть ли тут… Ну лавка какая-нибудь, с безделушками. На память.
К концу своей фразы понимаю, что несу полную хрень. Жрец хлопает по коленям и хохочет так, что в итоге заходится страшным кашлем.
— Это для брата, — зачем-то оправдываюсь я, чем вызываю еще один приступ.
Я с опаской смотрю на покрасневшего старичка, но он быстро приходит в себя:
— А брат у тебя такой же наглый и пронырливый?
— Еще хуже, — вздыхаю. — Шутник к тому же. Но любит собирать всякие необычные вещицы. Он мне помог сюда добраться, вот я и хочу отблагодарить.
Я вдруг понимаю, что денег у меня с собой нет. Но есть хороший армейский нож, пусть и казенный. Тут вообще натуральный обмен в ходу?
— Ой, не могу, — жрец вытирает слезы. — Ладно, неугомонный. Внука ты мне моего младшего напоминаешь. Будет тебе, хм, безделушка.
Он снова засовывает руки в карманы и достает круглый плоский камень, размером с ладонь. На нем выдолблены неизвестные символы, составленные в узор, напоминающий солнце с лучами.
— Держи, отдашь брату, — он протягивает мне камень с хитрой улыбкой.
— А что это? — я не тороплюсь прикасаться к явно магическому предмету.
— Амулет. Не бойся, вреда никакого в нем нет. Внуки подарили, на удачу и крепкое здоровье. Первое мне боги каждый день посылают, а второе уже не исправить, кхм, безделушкой. Брату твоему от него больше пользы будет.
Я искренне благодарю и принимаю подарок. Камень теплый, словно нагретый у огня. Укладываю его поглубже в рюкзак, чтобы не потерять. Ну, Яр, теперь ты мне снова должен будешь. Не думаю, что еще у кого-то есть амулет от жреца Дименхора.
С сожалением отгоняю мысли о том, какое выгодное дело можно было бы построить на таких сувенирах. Охотники за редкостями состояния бы тратили на такие штуки, которые тут детишки делают.
Но, во-первых, эксплуатация детского труда — это плохо. А в-вторых, мне тогда точно местные башку оторвут. С этими мыслями, сверяясь с картой, я дохожу до нужного храма.
Перед ним никто уже не носится, а наоборот, все замедляют шаг и кланяются хмурому тощему мужику, стоящему у провала входа. Я тоже, на всякий случай, отвешиваю ему поклон и зачем-то показываю клочок бумаги.
Он смотрит на меня предсказуемо, как на идиота. А я и не знаю, что ему сказать. С ходу симптомы озвучить? Как-то все слишком обыденно происходит.
А значит, добавим жару. Призываю силу и укутываюсь ею с ног до головы. Нападать мне не на кого, поэтому сила не рвется ко всему живому вокруг.
Но мужик сразу заинтересовывается. Обходит вокруг, разглядывая меня. Видит или просто чувствует? Силе тоже становится интересно и она робко тянется к туземцу, словно ощупывая.
Он отмахивается, как от приставучей мухи и сила действительно отстает. Опа, вот ты то мне и нужен. Я даже улыбаться начинаю радостно.
— Не справляешься? — у щуплого с виду мужика оказывается неожиданно низкий и хриплый голос.
— Неа, — простодушно отвечаю, продолжая улыбаться.
— Ну а чему тогда так радуешься? Ладно, заходи. Попробуем исправить.
Ну как на прием к терапевту попал… Но «поликлиника» внутри выглядит еще древнее, чем снаружи. Гигантские блоки неровных камней, коридоры с факелами, удушающий аромат благовоний и мерное подвывание из недр храма.