Maximus Rex: О.Р.Д.А (СИ)

— Бабушка до зубовного скрежета ненавидела отца. Считала, что тот виноват в смерти ее дочери. И эта ненависть частично передалась и на меня.
— И ты с ней жил?
— Мы практически не пересекались. Она оформила на меня опекунство, отдавала копейку с пособия, разрешала дома завтракать.
— Разрешала завтракать? А ужинать запрещала?
— Нет, просто когда висит густая ненависть и пассивная агрессия, кусок в горло не лезет. Я дома почти не появлялся. Но если сравнить с тобой, жаловаться грех, конечно. Закончил школу, поступил в институт, но почти сразу, так получилось, ушел в армию.
— Вот так просто?
— Просто, да, — я даже рассмеялся. — После элитной частной школы в предместьях Лондона пойти в общеобразовательную школу в Купчино, и за год держать в руках меньше денег, чем у меня до этого на пару дней карманных расходов было. В какой-то степени думаю можно назвать это «некоторыми сложностями».
— Шок?
— Ты знаешь, нет, наверное. Первое время в душе пустота была. Я и до этого как-то сам по себе был, поэтому настроение было все больше: неприятность эту, мы переживем… — даже напел я.
— Нет, ну если сравнивать элитную школу в Англии и нашу…
— Нерелевантное сравнение. Это как Сохо сравнивать не с Патриками, а с Бибирево, например.
— Что?
— Ну, элитный район в центре Лондона если сравнивать, то сравнивать надо с элитным районом в центре Москвы, как мне кажется. Так-то не думаю, что обычная школа условного Миллуола от обычной школы условного Купчино сильно отличается.
— Но проблемы у тебя были?
— Конечно. После частной школы мне в срочном порядке пришлось учиться дипломатии прямого действия.
— Это как?
— Это когда приходит понимание, что за неосторожное слово можно сразу в таблетку выхватить. В частной школе все это было… посложнее.
— Посложнее? — удивилась Марина.
— Да. Намного более изощреннее и более жестоко даже, но внешне гораздо красивее. Так что, в принципе, к новой школе я привык и даже освоился. Сильный, смелый, ловкий, умелый. Английский как родной, спортсмен и звезда школы, все девчонки мои, — невесело хмыкнул я.
— Все? — переспросила Марина. Точно, она же ведьма, чувствует.
— Была одна… неприступная.
— Но ты ее завоевал.
— Именно так.
— Молодец, — с неожиданной холодностью произнесла Марина.
— О да. Только уже поступив в институт я узнал, что все два года пока мы встречались она мутила с другими парнями. А меня держала рассчитывая на то, что после восемнадцати я доберусь до отцовских сбережений.
— И никто тебе об этом не рассказал?
— У меня друзей не было. Приятели да, но вот с друзьями как-то… не срослось. В общем я, когда узнал про девушку, немного с резьбы сорвался. В институте конфликт случился, пришлось бросать все и бежать за помощью к военкому. Пошел в армию, попал в автомобильную роту. Возил генерала на черной волге антикварной, — усмехнулся я.
— И вместе с ним на войну уехал?
— Нет. Случилась не очень приятная история, не хочу рассказывать. В общем, я помог знакомой его знакомой, и в благодарность этого после года службы я уехал в денежную командировку. Также, водителем — от Министерства Обороны, но по гражданскому контракту. Не всем же быть профессиональными убийцами человеков, кто-то же должен им еду и патроны подвозить.
— И где ты был?
— В Африке.
— В Африке боевые действия идут?
— В центральной Африке в нескольких странах гражданские войны идут годами, только это по телевизору не показывают.
— И там наши есть?
— Наши теперь много где есть.
— Страшно было?
— Ну, в Купчино мне иногда страшнее было, — засмеялся я. — В Купчино по мне стреляли два раза, в Африке по мне тоже стреляли два раза. Правда в Африке долбили из более тяжелого. В общем, денег я там заработал неплохо, вернулся в Питер. И узнал, что бабушка умерла. Она оказывается заболела сильно и попросила мне не сообщать, как все ясно стало. Только письмо оставила. В нем поспросила прощения и рассказала, что очень хотела бы, но просто не смогла меня любить из-за отца. Я на него очень похож.
 
— Грустно, — вздохнула Марина.
— Как есть. Квартира от нее осталась, она на меня завещание написала. Деньги были. С контракта как вернулся, из России уехал, по миру покатался. Вьетнам, Индия — там совсем недолго, не понравилось, потом Бали, Куба, потом собрался дальше по Латинской Америке…
— Европа?
— Европу я в детстве повидал достаточно.
— А, ну да.
— На Кубе с Натальей встретился, вроде как совершенно случайно. Она обрадовалась, обещала пристроить меня по старой памяти. Пару месяцев правда дома сидел должности ждал, в игрушки шпилил.
Судя по взгляду Марины, она почувствовала, что я недоговариваю. Я и правда не сказал всего: после того как вернулся в Россию, покопался в сети и у меня появились догадки что интерес Натальи в моем трудоустройстве может быть продиктован не совсем теплыми чувствами. Ведь весьма прибыльный бизнес отца поменял владельцев, а по некоторым крупицам информации я начал подозревать что некоторые плюшки от его раздела получила Наталья со своим мужем. И одна из плюшек — та самая компания, куда она меня устроила на высокооплачиваемую синекуру.
Может этот способ просто показался ей действенным способом держать меня на виду. Не убивать же. Хотя, учитывая размер разделенного ими пирога активов отца, такой вариант тоже выглядит вполне рабочим.
Впрочем, пока дальше подозрений версия не шла — копать неосторожно сразу я не рисковал, ища возможность и выходы на старых друзей отца, а в разговорах с Натальей всегда изображал недалекого дурака. Хотя, свои умственные способности и эрудицию я всегда оценивал довольно трезво, так что сильно стараться мне было не нужно. Но вот теперь, похоже, вопрос моего личного расследования придется как минимум отложить.
— В какие игры? — после паузы поинтересовалась Марина, отвлекая от мыслей.
— Игры?
— Ты сказал, что дома сидел, в игры шпилил.
— А! — понял я. Ну да, она же сама геймер. — Танчики, ванилла.
— Ванилла?
— Варкрафт классический.
— Понятно.
В принципе, вечер откровений можно считать законченным. Рядом были поблескивающие глаза Марины, которая под одеялом из белых шкур сейчас обнаженная. Вопрос только, нужно ли: после всех откровений Марина открылась мне совсем с иной стороны.
— Максим, — произнесла она, глядя на меня с очень странным выражением.
— Да.
Прежде чем заговорить, девушка глубоко вздохнула.
— Ты удивлялся, что я так легко поверила в…
Марина под моим взглядом осеклась. Я прислонил палец к губам, понимая, что она хочет сказать про демонессу в моей голове. Подсев ближе, я оказался вплотную с девушкой.
— На эту тему лучше громко не говорить, — прошептал я ей в самое ухо.
Марина кивнула, после пододвинулась и уже зашептала мне сама:
— Я его тоже слышала. Сразу не поняла даже, что это такое. Я слышала не все, только отзвуки, как далекое эхо. Это случается когда эта… девушка повышает голос. Или когда ты повышаешь голос.
— Эм.
— На поляне у цветка я ее слышала очень отчетливо, когда она кричала забрать кристалл. Я поэтому и рванула за ним.
— Оу.
Марина опустила глаза, явно собираясь с духом.
— А еще, — прошептала она вообще на грани слышимости, — я как-то уловила, что вы с ней говорили о том, что ты можешь вернуться домой.
— Говорили. Но без конкретики.
— Это можно сделать?
— Не знаю пока.
— Но ты собираешься это сделать?
— Да.
Марина отстранилась. Она сейчас сидела на кровати, держа одеяло у груди, так что были видны ее голые плечи.
— В этом мире, как я поняла, женщины не рассматриваются по умолчанию как независимые личности, — негромко сказала она.
— Как понимаю да, за редким исключением, — вспомнил я великолепную Эстери Эйтар.
— Можно я буду здесь твоей женщиной? В полном смысле этого слова?
— Ты потомственная ведьма, и я полагаю, что ты из тех, кто сам вполне может стать здесь сильной и независимой.