Княжна (СИ)

Словно кто-то пропихнул поперёк глотки кусочек раскаленного докрасна угля.
— Девочка моя милая… — шепнул Пчёла так, что Князева не сдержалась. Всхлипнула, и в следующую же секунду мысленно себя отругала.
Как докатилась до такого состояния, что тёплые слова Вити, ставшего обязательной частью её будних и выходных дней, вдруг щекотали диафрагму, точно лезвием ножа, вынуждая или плакать, или слёзы глотать?..
Она приказала себе собраться, взять себя в руки, но по итогу только сжала под пальцами плечи своего мужчины.
Витя обернулся на миг. Кос и Валера стояли за спиной Саши, который, по всей видимости, вдруг за секунды какие-то стал полиглотом и понял каждое слово Делажа, Карельским опущенным на колени. Француз взглядом бегал от лица Белова до фигуры Анны, спрятанной в объятьях Пчёлы, что-то продолжая тараторить.
Самообладание дало трещину, какую не спрятать было, не подлатать подручными материалами, и по секундам эта трещина всё дальше шла, кроша выстроенные Аней стены.
Князева обняла Пчёлкина за талию, хватаясь, как утопающий за соломинку, чувствуя одновременную нужду до объятий Вити и злобу на себя. За проявление слабости своей перед другими бригадирами; она того, чтоб перед Сашей, перед Филом с Космосом слёзы лить, утром и представить не могла.
Ну, что за гадство…
— Малыш, — позвал тихо-тихо Витя, обнимая крепче, что и казалось миг назад невозможным. Рёбра должны были бы захрустеть, сломаться, открытым переломом уродуя грудную клетку. А Аня, слёзы душа, лишь щёки закусывала.
— Я рядом, кончилось всё…
Уверить её пытался, что всё хорошо, но сам себе не верил. Только глубоко вздохнул в попытке успокоиться хоть чуть, чтоб потом же звучать убедительнее. Посчитал до пяти, но уже на «тройке» почувствовал, как кровь закипела, бурля и пузырясь в венах, стоило Анечке перевести дыхание неровно, едва не задыхаясь.
Хватит.
— Пошли, солнце.
Подхватил клатч её, обнял Анну за плечи, позволяя уткнуться в рубашку лицом, на котором от старательно нанесенного макияжа остались лишь воспоминания.
Повёл Княжну в сторону выхода. Она даже не собиралась сопротивляться.
Лёгкие горели адово; больше невозможно тут оставаться.
Свежий воздух на пару с почти что брезгливым взглядом юнца, стоящего с другой стороны входа в VIP-зал, отрезвил немного. Анна вздохнула глубоко носом, но выдохнуть ровно не смогла; сузившаяся гортань передавила дыхательные пути, превращая каждый звук в мокрый, слёзный всхлип.
Она спустилась со ступенек, продолжая держаться за Пчёлу. Рука, лежащая у неё на плече, всё так же гладила, но движения пальцев становились тверже.
Витя вёл всё так же, продолжая Анну шепотом подбадривать, а сам злился безбожно. На всех, опять.
На себя злился, что потерял девушку из вида, что сигарету курил, пока её Делаж зажимал. На самого француза, попутавшего берега. На, сука, судьбу злился.
Он открыл авто ключами. «Бэха», которую внимательно осматривали богатенькие детишки не менее богатеньких родителей, высоким пиликанием отозвалась, когда Витя провёл Князеву, задержавшую дыхание, вместе с тем надеясь перекрыть и слёзы, накрывшие глаза мутью, к сидению пилота.
— Садись, — Пчёла руку ей подал. Анна опять же не сопротивлялась нисколько, не отказалась от ладони. Пока она присаживалась, невесть от кого пряча красные глаза, Витя почувствовал дрожание пальцев в своём кулаке.
За один долгий вздох сердце ударилось о рёбра с десяток раз, не меньше.
Блять. Блять-блять-блять!..
Он снова перевёл дыхание, что стало вдруг пыткой, и обогнул авто спереди. Из-за приоткрытой двери клуба появился Белый. Саша почти окрикнул его, но, столкнувшись взглядом с Витей, затих.
Пчёла кивнул, спрашивая про Делажа. Саша головой качнул, утверждая, а потом подбородком дёрнул, уточняя, с ним ли Анна. Витя кивнул в ответ.
Они переглянулись и, поняв друг друга лучше, чем могли бы понять словами, разошлись. Белый скрестил руки на груди, следя за иномаркой Пчёлы, за его ловким выруливанием из-под стены.
Под горлом у бригадира неприятно скреблось, будто кошка когти точила о его гортань, когда Саша заметил на переднем сидении силуэт в серо-голубом.
 
Он чуть спустился со ступенек, провожая взглядом авто до самого поворота на Маросейку. Отступившая с Москвы летняя духота сменилась на приятную вечернюю прохладу, какую, казалось, источал тонкий полумесяц в сумеречном небе.
Двоюродный братец Князевой посмотрел на облака.
Двадцать первый день рождения самой Анне точно теперь не забудется, и это будет одновременно заслуга, одновременно вина одного только Саши Белого.
 Комментарий к 1991. Глава 23. На данный момент работа является “Горячей”, что позволяет читателям по прочтении оценить главу при помощи стандартной формы