Княжна (СИ)
Выходец с Ближней Азии стоял за спиной низкого, толстого, лысого русского авторитета, которого Миша видел иногда возле кабинета Вагнера. Незнакомец посмотрел на актрису приторным взглядом: почти вежливый, почти угодный, но Диана разглядела за этой напускной доброжелательностью нехороший, почти больной блеск.
Так блестела пролитая кровь.
Ларина снова вздрогнула. В этот раз — от прикосновения Миши, который её за свободное запястье за себя дёрнул, пряча Диану с сигаретой за спиной.
— В чём дело? — спросил Призовин голосом, какой актрисе показался чужим, незнакомым. Нехорошо сжалась трахея, не пуская к лёгким ни дыму табачного, ни вздоха свежего воздуха, когда она отвернулась в сторону от мужиков к тачке, на которой они приехали.
Она быстро поняла: бандиты. «Решать» сейчас кого-то будут.
«Дуремар», приехавший в Москву откуда-то из Киргизии, зажевал обрюзгшие губы и спросил у Миши, не пытаясь более вежливым казаться:
— Нам бы с мадам одной встретиться… Князева Анна. Знаете такую?
В голове у Дианы что-то щёлкнуло, отчего губы сразу изогнулись в недоброй усмешке, и она обернулась к бандюганам раньше, чем Призовин успел им соврать.
— Ой, — Ларина заговорила мягко-мягко, будто роль доверчивой школьницы играла, и хлопнула в очаровании глазами: — Знаем-знаем!
Миша обернулся на неё, сумев удержать перед бандитами лицо относительно спокойное, но на Диану взглянул так, что она на миг испугалась. Но секунда прошла, и Ларина, поймав недобрый взгляд, по всей видимости, босса этой шайки-лейки, улыбнулась говорящему.
— Не подскажете, милейшая, она сейчас свободна?
— У Анны Игоревны отныне дел невпроворот! — задорно рассмеялась Диана, отдавая полностью мысли свои в руки недобро хихикающих демонят, и махнула рукой. — Она ведь теперь такой пост занимает!..
«Ну и стерва ты, Ларина!..»
— Какой? — жадно спросил мужик.
— Она же стала новым театральным режиссёром! Столько всего на плечи ей упало теперь, бедняга… Не ясно, когда теперь ей жить успевать!
Рука Миши, сжимающая до сих пор её запястье, сжалась сильнее, приказывая замолчать. Диана успела ладонь вырвать до того момента, когда пальцы Призовина сошлись вокруг руки Лариной кольцом наручников, и выкинула со ступеней сигарету. Двумя руками поправила платье, чего делать не стоило перед мужиками без принципов, зато с «Кольтами» под рубашками.
«Дуремар» в напускной горечи поцокал часто-часто языком, но быстро о печали своей забыл, когда Ларину пронзил суровым взглядом, никак не располагающим к вранью:
— Мы где её можем найти?
— Не можете, — вдруг подал голос Миша.
Он завел руки на спину, вскинул подбородок, жестами пытаясь непоколебимость свою продемонстрировать, и отчеканил раньше, чем ему голову пулей продырявили:
— У нас репетиция уже началась. А потом Анна Игоревна уезжает. Сразу же.
«Ах ты сука, Призовин!..»
— Но, возможно, она зайдёт в свой кабинет за сумкой! — не желая уступать актёру, протараторила в очаровании Ларина. Она обняла себя за плечи, что стали замерзать ни то от октябрьской сырости, ни то от выразительного взора Миши; на спине от странного азарта и предвкушения выступила жаркая испарина.
Русский, молчащий всё время, наконец подал голос, что звучал прокурено:
— Где кабинет?
— На третьем этаже, вторая дверь от пролёта. Через левую лестницу поднимайтесь! — выпалила девушка раньше, чем Миша сказал бандитам другую дорогу, по которой можно было бы дойти до поста охраны.
Призовин обернулся на актрису ровно в тот момент, когда бандиты, не благодаря даже за интересную информацию, зашли в «Софиты».
Диана с секунду постояла, не двигаясь, а потом лёгкие разорвались от желания расхохотаться в мерзости. Миша скривился весь; он взял её за обе руки крепко, как не держал ни на одной репетиции, ни на одной премьере, и чуть ли не пригвоздил к стене.
В глазах Призовина горело злобой пламя, Лариной хорошо знакомое, а в зрачках, напротив, простирался космический холод:
— Ты чего сделала, дура? — прошипел ей актёр в манере гадюки, наворачивающей круги вокруг мыши, какую собиралась проглотить заживо.
Диана дёрнула ладонями, чувствуя сильное трение в запястьях, но не пискнула даже. Она поджала губы; злорадство, нездоровое веселье на пару с оскорблением, какое не так сильно задевало за живое, как предыдущие слова Миши, дало ей сил вырваться. И сразу актриса усмехнулась в странной смеси равнодушия и грубости:
— Ничего страшного. За Князеву всё равно есть, кому заступаться. Так что, не пропадёт.
Осознание пришло к Призовину вместе с очередным порывом ветра, какой холодом своим мог кожу покрыть ледяной коркой. Миша взглянул на Ларину внимательно, словно думал взором расколоть эту её мерзкую натуру, за которой Диана прятала настоящую себя.
Но у него не вышло. Только с губ сорвалось фатальное:
— Я тебя не узнаю, Ларина.
Девушка изогнула губы в никотиновой усмешке. Опять. Миша не держал её, но Диана всё-равно руками в грудь ему упёрлась, отталкивая Мишу в сторону от колонн, возле которых курила:
— Иди-иди, Призовин! — воскликнула ему актриса. — Чего прохлаждаешься? Кто знает, вдруг твоей Князевой тапки надо подать? А-то как же она без своего пёсика-то справится?!
Комментарий к 1993. Глава 5. ❗Не забывайте писать комментарии. За это денег не берут, а для автора ваш отзыв – лучшая награда