Стальная Принцесса (ЛП)

Меня так и подмывает начать нести чушь о новом парне, но не сегодня.
Она чуть не утонула.
Она плавала в бассейне, а меня не было рядом.
Мысль о том, что я мог потерять ее после того, когда она наконец-то стала моей, вызывает мрачное чувство.
Как-то чувство, когда Алисии не стало.
Если бы не новый парень, Эльза не сидела бы здесь.
Хмм. Может, я не буду долго мучить новенького, прежде чем разорву его на куски.
Ярко-голубые глаза Эльзы снова фокусируются на моем лице. Только в них нет ничего электрического.
Они темные и мертвые, как дно океана.
Она смотрит на меня, но не видит. Словно она заблудилась в мире, созданном ею самой, и никого не пускает внутрь.
К черту это.
Ей не удастся спрятаться от меня. Не сейчас.
— Что произошло? — я спрашиваю.
— Было холодно, — говорит она отстраненным тоном, ее лицо бесстрастное. — Ты знаешь, как становится холодно, когда ты тонешь? Когда ты задыхаешься? Когда хватаешь ртом воздух, но глотаешь только воду?
— Нет.
Она невесело усмехается.
— Конечно. Ты ничего не чувствуешь.
— У тебя есть какая-то цель за этим?
Какое-то мгновение она пристально смотрит на меня. Тишина.
Я смотрю в ответ, продолжая ее игру в молчание.
Это один из методов, которым Джонатан научил меня и Леви. Молчание может быть использовано в твоих интересах.
Люди обычно обременены долгим, неловким молчанием и были бы вынуждены заполнить его или дать необходимый ответ.
Эльзе лучше не использовать эту тактику против меня, потому что для того, чтобы расколоть меня, потребуется нечто большее, чем молчаливое обращение.
Я изучаю ее, в попытке понять, но она закрыта.
Хмм. Интересно.
С каких это пор она стала нечитабельной?
Когда я узнал об утоплении, то позвонил Джонатану. Он сказал, что не разговаривал с Эльзой в школе. Кроме того, все это в моих руках. Джонатан не стал бы вмешиваться.
Однако интуиция, которая образовалась с начала тренировки, отказывается исчезать.
— Тебе было весело на протяжении всего этого времени? — наконец спрашивает она.
— Что?
— Все это из-за того, чтобы уничтожить меня за то, что сделали мои родители.
Моя голова наклоняется набок.
Она не должна этого знать.
Джонатан не лжет. Если он сказал, что не разговаривал с ней, значит, так оно и было. Кроме того, он любит застигать своих жертв врасплох. Это не в его интересах, если она узнает эту часть информации.
— Откуда тебе это известно?
Я стараюсь, чтобы мой голос звучал легко.
— У меня свои способы.
Я прищуриваюсь от тона, которым она это сказала. Она бросает мне вызов, и зверь внутри меня пытается проснуться, чтобы ответить на это.
Полегче, дружок. Не сейчас. 
— Я задала тебе вопрос, — продолжает она.
— Какой вопрос?
— Знаешь, я не хотела в это верить, но теперь это имеет смысл. В конце концов, ты сказал, что уничтожишь меня при первой встрече. Ты знал мое прошлое в тот момент? — тишина. — Ты не ответишь на это? Как насчет этого? — она делает паузу. — Разве твоя мать не покончила с собой или что-то в этом роде? Как мои родители могли убить ее в Бирмингеме?
Как много она знает?
Как давно?
Подождите.
К ней вернулись воспоминания?
— Ты собираешься сдержать свое обещание? — я спрашиваю.
Она хмурит брови.
— Какое обещание?
Значит, она ничего не помнит. Имеет смысл. В конце концов, Алисии не должно быть места в ее воспоминаниях.
— Я хочу расстаться. — она качает головой с горьким смешком. — На самом деле, нет. Для начала, мы никогда не встречались, поэтому я хочу покончить с тем, что у нас есть на данный момент.
Мой левый глаз дергается, но я молчу. Если я заговорю, то сразу перейду к делу. Я прижму ее к кровати и вышвырну эту идею из ее головы.
Но это предупредит ее опекунов, которые могли или не могли подслушивать, пока мы тут общаемся.
Кроме того, ей нужно отдохнуть.
Вместо этого я заставляю себя улыбнуться.
— Попробуй еще раз, милая.
Она скрещивает свои бледные руки на груди.
Это действительно глупо.
Она уже должна понять, что ничто — абсолютно ничто — не удержит меня от нее.
 
Эльза может носить доспехи, и я проткну их насквозь. Черт, она может спрятаться за крепостью, и я разрушу ее стены на куски.
— Если ты меня не отпустишь, — невозмутимо произносит она. — Все узнают, что ты столкнул меня в бассейн.
— Какие у тебя доказательства?
— Они мне не нужны. Это показания жертвы.
— Хммм. Это будет твое слово против моего, милая, и так случилось, что у меня в козырях вся футбольная команда и тренеры в качестве алиби.
Она приподнимает плечо.
— Неважно. Вся школа подумает, что я не встречаюсь с кем-то, кого обвинила в том, что он столкнул меня в бассейн.
— Думаешь, меня волнует, что все думают?
— Да. — ее бесстрастный тон действует мне на нервы. — Потому что на этот раз это будет битва на смерть, Кинг.
Кинг.
Она назвала меня Кингом.
Я сказал ей называть меня так, когда у меня была миссия уничтожить ее, но теперь это похоже на удар в спину.
— Думаешь, что сможешь раздавить меня, милая?
Я поднимаюсь и подхожу к ней медленными хищными шагами.
Жаль, что сегодня от нее не пахнет этим кокосовым дерьмом. Вместо этого от неё веет больничным запахом.
Прежняя Эльза смотрела бы на меня диким взглядом. В этих электрических голубых глазах, она сражалась бы за битву или за экономию энергии.
Но не эта Эльза.
Она не вздрагивает. Просто остается неподвижной, как статуя.
Холодная, ледяная статуя.
Это не моя Эльза.
И если мне придется разбить статую, чтобы вытащить ее, пусть так и будет.
Она смотрит на меня тусклыми глазами.
— Мы враги, не так ли?
— Возможно.
— Тогда, между нами, все кончено, — говорит она с большей силой, чем необходимо.
Я заправляю выбившуюся белокурую прядь ей за ухо, не торопясь чувствовать тепло ее кожи на своей.
— Вот тут ты ошибаешься, милая, — шепчу я ей в губы. — Быть врагами не меняет того факта, что ты моя.
Глава 5
Эльза
Ким переплетает свою руку с моей, когда мы идем по школьному коридору.
Сегодня мрачно.
Тусклая энергия исходит от старых стен, как будто они наполнены призраками.
Несмотря на то, что никто из студентов не бросает в нашу сторону никаких издевательских комментариев, кажется, что в те дни мне приходилось проходить через этот зал, будто я шла через зону военных действий.
Нет.
На этот раз все гораздо хуже.
Это глупо, но я бы предпочла терпеть издевательства, чем ходить с мертвым грузом на груди.
Тогда никто из них не мог пробиться сквозь мою ледяную внешность.
Никто из них не мог до меня добраться.
В каком-то смысле я была неприкасаемой.
Теперь я тону и не могу вынырнуть, чтобы глотнуть воздуха.
— Уверена, что тебе не нужно отдохнуть? — Ким пристально смотрит на меня, словно я тонкий лед, который вот-вот сломается. — Школа никуда не денется.
Она, тетя и дядя наблюдали за мной с тех пор, как меня вчера выписали из больницы.
Поскольку никаких травм не было, я была госпитализирована только для двадцати четырехчасового наблюдения.
Тетя, дядя и Ким не отходили от меня. Даже когда я шла в туалет, либо тетя, либо Ким сопровождали меня.
Это нормально, что они беспокоятся.
Но это еще не все. Все трое не высказывают подозрений, бушующих в их мыслях.
Поскольку я не бываю рядом с бассейном по собственной воле, они не верят в: «я споткнулась и упала».
Они, наверное, думают, что я... что? Что я пыталась покончить с собой? Что я склонна к самоубийству?
 
Я испускаю долгий вздох. Видя, что я даже не уверена в произошедшем в тот день, я не могу успокоить их беспокойство, не показавшись сумасшедшей во время эпизода в больнице.