Мост Вечности (СИ)
Ее глаза расширились от удивления, от страха. Красавица возмущенно обернулась, обмерла. Таких огромных глаз он не видел ни разу в своей длинной жизни.
— Долг оплачен, уважаемые, — сообщил Ниршан, демонстрируя всем своим видом миролюбие.
Небрежно бросил на стол чек.
Следующие пять секунд он наблюдал, как на лицах рождается возмущение и злость. Как выпячиваются грудные клетки, и запрокидываются головы в раздражении от того, что он стоит выше них. А им, как последним сосункам, приходится смотреть снизу вверх. Как сливаются мужские брови и сжимаются крупные кулаки, пока они смотрят на ничтожнейший клочок бумаги.
Еще бы, он отбирал кость прямо из пасти у голодной своры волков. Хотя кто-то мог сказать про конфетку, но сидящие за столом атлетические статуи на младенцев не походили. В воздухе запахло бешенством.
— Да к чему они тебе?! — вскипел Ли, покрываясь пятнами.
Ниршан оскалился.
— Сам знаешь.
— Ты никчемный подлец!
— И что во мне подлого?
— Все что говоришь и делаешь! Ты знаешь это? Ты толстокожий, эгоцентричный и некомпетентный ублюдок. Они наши! НАШИ!
Ниршан снова удержал красавицу на месте, ощущая, как она жгуче реагирует на накал ситуации, как вздрагивает от звуков, на миг перекрывших вой музыки.
— Тише, вьяна, — прошептал он ей в затылок, едва прикасаясь. Пахла она дивно. Затем посмотрел в выпученные налитые яростью глаза Гуй Ли.
— Давай по порядку. Я хочу, чтобы ты говорил конкретно. Очевидно, я сказал или сделал что-то такое, что тебя расстроило. Что именно из того, что я сказал, прозвучало не так? Из-за чего сложилось впечатление, что я эгоцентричен? Что из сделанного мной показалось некомпетентным? Или ты сейчас не о них, а о работе?
— Никто из нас никогда не поступал с тобой так, как ты сейчас! Ты это специально делаешь? Специально оплатил долг!
— Так же как и ты наложил операции, — взгляд его потяжелел втрое.
— Злобный сукин сын. Они обе мои!
— Ясно, — Ниршан усмехнулся, он ломал устоявшуюся игру. Понимал, и все равно ломал. Ради нее он полез бы в драку. — Я это сделал, потому что могу. Ты не оплатил счет. Что тебя так раздражает?
Гуй Ли допустил оплошность, ошибку, будучи хозяином заведения. Пока счет открыт, его мог оплатить любой арктик.
— Девушки наши. И долг передо мной. Зачем тебе портить с нами отношения, Ниршан?
— Это всего лишь таухуа. И деньги. В твоем клубе каждый день полно таких. Что еще я сделал? Может вспомнишь ситуации, когда я обидел или дурачил тебя, Ли?
Брюнет грохнул кулаками по столу, и все стаканы стоящие на поверхности, бокалы, тонкой работы кувшин, пепельницы с сигарами и салфетки подпрыгнули на несколько сантиметров, звучно рухнув вниз.
— Прекрати разыгрывать из себя идиота!
— Считай это одной из моих глупостей. Я заплатил за девушку, ты знаешь правила.
Гуй Ли задохнулся, красный цвет его кожи грозил превратиться в синий от гнева, клокочущего внутри. Задышал часто, отрывисто, с ненавистью глядя на блондина.
— Делай, что хочешь, но, сука, признай. Ты сделал это специально, не из-за нее.
— Полагаешь, я к тебе неровно дышу?
Тот вскочил из-за стола, переворачивая предметы, рванулся к нему, налетев на девушку. Она оказалась между ними прокладкой, тем звеном, на котором все держалось.
— Думаешь, забуду?! А ведь у нее нет долга. Только у сестры. Может быть, она сама выберет?! — прорычал он, демонстративно потянув ноздрями воздух возле ее головы, ведя носом вверх. Прикрыл глаза.
— Сладкая таухуа.
Ниршан грозно глянул на соперника.
— Не думаю, что ее волнуют твои поползновения, — одним движением встал перед ней, ощущая, как в груди бушует недовольство. Как шумит в голове от адреналина, смешанного с дофамином, а он весь объят возбуждением и гневом.
— Что скажешь? — спросил Гуй Ли девушку. — Я или он? Выбирай.
— Этот выбор сделал я, оплатив счет, — прорычали ему в ухо.
Они пару секунд убивали друг друга взглядами, а затем Гуй Ли отступил, упрямо вперившись взглядом в девушку.
— Раз сестра не может, пусть выбирает она. Я настаиваю!
Выбор
Арктики всегда играют с жертвами, как коты со змеями. Я видела такое много раз. У котов есть тысячи выражений мордочек, когда они поймали добычу. Лениво, с превосходством, без усилия они подбрасывают змею, и та колесом, спиралью, палкой летит вверх. Тем нравится смотреть, как жалкие безвольно падают перед ними и им нечего предложить. Взывать к сочувствию бесполезно. Я нервно кусаю губы и пытаюсь собраться с мыслями.
— Может быть, ты с нами? — Гуй Ли подался вперед, тряхнул красивой шевелюрой, прекрасно зная, что такая улыбка и жест нравятся девицам. Нравится всем, но не мне. Я знаю, как он умеет сердиться, каким бывал раздраженным, злым.
— Что?
— Выпей с нами, для начала. Может и договоримся.
Выпить? Покосилась на стоящие напитки на столе. Они и без меня прекрасно справляются.
— Нет.
— Прощай, сестренка. Хотел помочь. Долг-то все равно есть. Мы бы с тобой его обсудили.
— Удерживать человека против воли — противозаконно, — шепчу я, цепляясь за последнее, поднимаю голову и встречаю полные удовольствия от похоти и победы мужские взоры.
— Тебя никто не держит, иди.
— Отпустите.
Знаю, какая мне была уготована судьба. Но страшнее и циничнее всего даже не это. А то, что скорее всего я любила бы Гуй Ли не как таухуа, «повези» мне вырасти в его доме. Чувствую себя кроликом, готовым сорваться и рвануть в лес, но я не он. Я змея. Ненавижу себя и их всех. За то, что сейчас происходит. За то, что они делают с нами. Им ведь не жаль. И мне тоже, это совпадает с моими целями и задачами.
— А меня вместо нее.
Просто — обмен. Облизнула губы, не поднимая взгляда, полного ненависти. Давай, Гуй Ли, соглашайся, очевидно, это судьба. Ты хотел мою мать, наверняка хочешь и меня.
— Красавица. Каждая отвечает сама. Либо садись, поговорим и выпьем, либо проваливай.
Я настолько погрузилась в эмоции, что не заметила, как сзади ко мне приблизился еще один гад. И не просто подошел. А обнюхивает, как непристойное животное. Нависает тяжестью, грозной бурей, готовой в любой миг обрушиться. И от этого нечем дышать.
А потом они начали ругаться. Я в шоке, не помня себя, понимаю, что это мой добрый дядя. То единственное хорошее, что я помнила из своего малолетства. Я даже лица мамы не могу вспомнить, а его помню. К тому же я никогда не видела, чтобы арктики что-то делили. В их мире строгая субординация и иерархия. Скандалы из их жизни не просачивались в прессу, не упоминались в сплетнях. У них странные привычки, и они все, как один, одеваются в строгие деловые костюмы. На этих мужчинах они тоже были, только пиджаки в данный момент отсутствовали. Раннее утро, и хотя пока темно, а в клубе и подавно, они все расслабились. Теперь же от непринужденности не осталось и следа.
— Раз сестра не может, пусть выбирает она. Я настаиваю!
Гуй Ли вперился в меня злым взглядом. Спорящий с ним Ниршан тоже неспокоен. Но в нем не чувствуется перенапряжения, скорее впечатляющая твердость и концентрация. Опора на себя, с хорошей осанкой и спокойными плечами.
Еще Соня, с ее раскачиваниями и голыми сиськами, подлила масла в огонь. Тот крайний урод, мял ее, яростно лапал, разогреваясь на глазах. На нас смотрел весь зал, упиваясь зрелищем. Два арктика обнимашку не поделили. Нонсенс. А мы люди. Мы живые! Я и эта дурочка.
— Дайте ей одежду, — попросила я, не в силах выносить ее позор.
Гуй Ли щелкнул языком и сволочь полезла за спину, доставая тряпки.
Защитник ли Ниршан? Гуй Ли не друг, а кто он мне? Мои воспоминания подсказывали, что друг. Хотя кто знает? Что я вообще знаю? Подошел и сообщил, что выкупил долг. Один арктик сменил другого. Скорее всего у него счеты с Гуй Ли, а Соня удачно подвернулась.
У Ниршана мужественные черты лица. Глаза необычного небесно-голубого оттенка. Волосы словно солома. Мой русый во многом смотрится пепельным, летом выгорая до пшеничного. А у него свой такой. Он типичный арктик. Широкие плечи, узкие бедра, высокий. Взгляд решительный, устремленный на меня, на цель.