Тень великого колдуна (СИ)
На развалинах остался только староста, под толстым слоем муки напоминающий неприкаянный призрак, отягощенный каким-то невыполненным обязательством. Саший оттряхнул ладони от шелухи и мрачно зыркнул в сторону своего дома, после чего перевел взгляд на удалявшуюся процессию. Судя по тому, как весело при этом заблестели его глаза, выбор между общественным и супружеским долгом состоялся явно не в счет последнего.
— Куда его, в сруб? На кол? На дыбу?
— В корчму.
— Куда? — Опешила я. Обычно с ворами не церемонились, считая кражу самым тяжким после убийства преступлением.
— В корчму, госпожа расследователь. — Повторил Сашей, иронично улыбаясь краешком губ. Не люблю такие полуухмылки, словно тебе специально показывают, что полной улыбки ты уже/еще не заслуживаешь.
— Пацеку расслабиться надобно, а то сам не свой, да и Шповника надобно скорее на ноги ставить, все-таки у человека горе. Зима на носу, а припасы хранить негде. Да не подумайте чего, Пацек не вор, про то вам любой скажет. Ну не может парень день прожить, кабы кражи какой не учинить, — это да. Только воры, они ведь для чего крадут? Для выгоды. Правильно? А наш Пацек украденное завсегда возвращает. Обязательно придет, вежливо так извинится, по хозяйству, если надо поможет. Мы уже и привыкли, парень он хороший, ворова… то есть работящий…
— Только и успевай из окон вытаскивать. — В тон ему поддержала я.
— Да уж приходиться иногда. Вот, например, приключился в прошлом году один каверзный случай с Пацеком, жареным поросем, дымоходом и корчмарем. У нас тогда чуть вся деревня в нашествие мракобесов не уверовала… даже ополчение создавать начали… эх, госпожа расследователь, да что ж мы с вами на улице? Пойдемте в корчму, я вам там все доскажу и покажу!
— Простите, как-нибудь в другой раз. Меня больше интересуют не мракобесы, а оборотни. Может, немного прогуляемся?
Староста страдальчески скосил глаза в сторону корчмы, но все-таки нашел в себе силы кивнуть.
— Значит, вас прислали сюда из-за зверя? — Кроме горечи утраты нескольких чарок пива, в голосе Сашея прозвучал искренний интерес.
— Пусть это останется между нами.
— Да уж я не из болтливых, все понимаю. Только зря вы у нас ищете, я всех деревенских почти с рожденья знаю, нет его у нас в Ивах, оборотня этого.
— Обязательно учту ваше мнение. С оборотнями теперь у всех туго. А с лекарями как?
— Есть один. Лумием зовут. Приезжий. Уже два года, как нам помогает.
— А говорили, всех чуть ли не с пеленок помните. — Пожурила я.
Староста почесал безволосый затылок, и смущенно улыбнулся. На этот раз более чем добросовестно, отведя под улыбку все свободное пространство от уха до уха.
— Выходит, приврал чуток. Но Лумий человек ученый, мухи не обидит, вы уж поверьте. Сколько народу от смерти и увечий спас, не сосчитать.
— Понятно. С кем мне нужно поговорить, чтобы составить подробный план местности на предмет буераков, опасных трясин, пещер, медвежьих берлог и других достопримечательностей?
— Да чего там говорить? — Староста беспрерывно метал взгляды в сторону корчмы с усердием многозарядной штурмовой катапульты. Лицо его выражало крайнюю степень нетерпения. — Приходите завтра после полудня, я вам карту сам нарисую, какую хотите. Договорились? Ну, тогда до завтра. Бывайте, госпожа выпытыватель.
Мне оставалось только вежливо помахать рукой стремительно удаляющемуся затылку.
* * *Репейное поле вплотную подходило к тропинке, почти закрывая проход округлыми широкими листьями. Вызревшие корзинки соцветий, затянутые тонкой серебристой паутинкой, вглядываясь в безоблачное закатное небо. Я последовала их примеру и тут же горько пожалела, что у меня нет с собой красок и кистей. Закат был прекрасен.
Так и простояла вдохновленным столбом, пока последний краешек солнца не скрылся за щетинистым хребтом леса, и только потом мечтательно вздохнула. Обязательно вернусь сюда завтра. С холстом, красками, кистями и прочим необходимым скарбом. Отличный пейзаж получится. Между прочим, здесь навалом красивых видов. Меня никто не подгоняет и не контролирует. Сама себе хозяйка. Так почему бы не отвлечься от бесплодных поисков и не посвятить время чему-нибудь полезному?
Воодушевившись подобным образом, я даже позволила себе то, что обычно не позволяла никогда. Потому что не умела. Но душа требовала, и, набрав полную грудь прохладного пряного воздуха, я затянула лиричесекую балладу о прекрасной царевне соколе. Сия баллада была недавно услышана мной в дорожной харчевне, полюбившись неглупым сюжетом и красивой переливистой мелодией. Я как раз подошла к тому моменту, где отважный герой обнаруживает, что подстреленная им в шутку птица, на самом деле его возлюбленная. Момент был трагичный, и требовал большой самоотдачи. Пришлось даже остановиться, иначе бы не получилось вытянуть куплет до конца. Когда я почти что уже взяла самую высокую ноту, из ближайших кустов с диким воплем выскочило нечто лохматое. Неведомое существо споткнулось, выронило мешок с репейными корешками, и бухнулось на колени прямо передо мной, оказавшись всего лишь перемазанным в земле пареньком. Ну вот, опять за старое. Странные они какие-то все в этой деревне. Сразу и не поймешь, что от них ожидать.
— У-у-у! — Жалобно пробасил он, тыча в меня пальцем.
— Ну, чего тебе нужно, блаженный? — Я еще не растеряла романтический настрой, но уже начинала понемногу сердиться. — Утку? Удавку? Удило?
Он ожесточенно замотал головой, так, что выбившиеся из косы волосы захлестали по загорелым щекам.
— У-у-у…
— Ужин? Урожай? Укроп? Усы? Урюк? Углярку? Уху? Унты? Ушастого ежика?
— У-у-ходи! Уходи в Дрыздень и больше не возвращайся!
Вот дела. Может, бестиарий у местных кашцехлебцев что-то вроде любимой настольной книги, а сегодня творческий вечер, посвященный памяти Забиры Ойро? В отместку я предложила декламатору альтернативный маршрут, немного витиеватый, но не менее увлекательный и уж точно куда более познавательный, чем прогулка в село на южной окраине Волчьего Лога.
— Обалдеть! — Резко охрипшим голосом констатировал этот ненормальный, вытаращившись на меня самым глупым образом.
Я тоже вытаращилась на него, пытаясь понять, что мне показалось странным во внешности этого чудака. Черные кудри, собранные в косу. Искристые янтарные глаза. Располагающее к себе мужественное лицо, сильно повзрослевшее за два года, и от этого казавшееся совсем незнакомым.
— Умбра, как ты меня напугала! — Тимхо Митич улыбнулся своей эксклюзивной обворожительной улыбкой, развеяв мои последние сомнения. — А я думал, что ты экимму, или как там ее… гурах-и… а, не важно! Честно говоря, выглядишь, словно только из-за загробной плиты вылезла. Да еще так жутко вопила. У меня аж кровь в жилах застыла!
— Ногу ушибла. — Чувствуя, что краснею, я опустила голову и развела руки в стороны, окидывая себя критическим взглядом. Да, бабкина рубаха вкупе с разгромом амбара очень своеобразно дополнили мой милый облик…
В следующее мгновенье Тимхо с радостным гиканьем повис на моей шее. От неожиданности я так и осталась стоять в позе огородного пугала.
— Обалдеть! Мы с Шушуней всегда верили, что ты вернешься! Я знал, что ты нас не бросишь!
— Тим… погоди… — Я смущенно кашлянула, отстраняя парня на расстояние нормального разговора. Боги, как он умудрился так вымахать за два года? Скоро и на меня будет сверху вниз поглядывать.
— Слушай, Митич, ты, что здесь делаешь?
— Исполняю свою мечту!
— Прослыть лучшим в империи пропольщиком лопухов?
Паренек проследил за моим насмешливым взглядом, красноречиво задержавшимся на горстке рассыпанных по дороге корешков, и уязвлено передернул плечами.
— Стать лучшим в империи охотником за чудовищами! Я выслежу логского оборотня и прославлюсь на все Белогорье, как самый…
— Быстрый бегун или изобретатель самого гиджского способа самоубийства.
— Умбра, прекрати! Почему ты всегда все омрачаешь?