Тень великого колдуна (СИ)

* * *
Незнание местных обычаев, правил игры и просто реального положения вещей делало свое черное дело. Меня нагло обыгрывали по всем фронтам. Талантливо, красиво и без особых усилий. Последнее раздражало особо сильно.
— Бургомистр, давайте поговорим серьезно. — Я задействовала свой коронный взгляд номер пять, медленно обводя им всех присутствующих. — Вам не кажется, что творящееся в городе больше похоже на дешевое балаганное представление? Хотя, может, и не такое уж дешевое?
— Что…  — Начал было старший егерь, но закончить я ему не дала. Расследователь я или нет?
— Я имею в виду очереди в ратушу, занимательные картинки над корчмами, предметы народного рукоделия и веселые тематические вечеринки. Вы этой твари, что поклоняетесь? Может, еще и молитвы за ее здравие перед сном читаете? Скажите, во сколько намечено посещение жертвенного алтаря?
— Вы в своем уме? — С усмешкой поинтересовалась рыжеволосая госпожа Лива.
— А то в чьем же. По-вашему я должна уверовать, что толпа вооруженных до зубов наемников за три года не смогла поймать одного вшивого оборотня?
— Вас подводит молодость и недостаток знаний. Вы не знаете этого леса. Вы не знаете этого зверя. — Медленно проговорил Ягор, явно сдерживаясь, чтобы не послать зарвавшуюся чиновницу в далекий и экзотический турпоход. — И благодарите богов, ибо возможно именно благодаря этому незнанию вы все еще живы и можете нести этот откровеннейший вздор.
* * *
Старший лесничий, пораженный моим провокационным трепом до полной потери речи, закрыл вхолостую распахнутую пасть, и энергично закивал, поддерживая слова охотника.
— Но вы-то тоже еще живы. — Улыбнулась я, с удовольствием наблюдая как, багровеет шея старшего лесничего, чернеют глаза кедошима и белеют костяшки пальцев барона. Теперь, вынырнув из фальшивой лести и условностей, я снова была в своей привычной стихии людской ненависти.
— Императорское кольцо дает вам некоторые привилегии. — Прошипел маг Агайа Нарда, подаваясь вперед и пачкая кружевные сборки рубахи в недоеденном салате. — Но не дает права равнять себя с держателями власти, прославленными воинами и кудесниками! Вы далеко не первая и не последняя из императорских чиновников, кого присылают следить за положением дел. И всех других из отары ваших предшественников впоследствии отсылали или снимали с должностей, а мы оставались. Понимаете?
Так, Умбра, похоже, ты немного переоценила значимость кольца. И вот теперь тебя прилюдно именуют овцой, бараниной с императорским клеймом, которое означает высший знак качества и защищает от сторонних шампуров, но не прибавляет уважения окружающих. Вот только лично я видала все их кольца, чины, привилегии и обиды оптом глубоко и безысходно в одном безрадостном несолнечном месте.
— Сдается мне, — вопреки ожиданиям общественности моя улыбка становилась все шире и гаже. — Живы вы именно потому, что хорошо знаете этот лес и этого зверя. Хорошо и близко!
Молчавший до этого времени бургомистр вскочил, так шандарахнув кулаком по столу, что подпрыгнули близлежащие тарелки и близсидящая к нему маркиза. Младший лесничий сполз под стол, а старший так натуралистично схватился за сердце, что я невольно улыбнулась. Как же, решили устроить бесплатное представление для особо впечатлительных расследователей. Буря в стакане воды. Знаем, плавали.
— Что-о?! — Дико вращая глазами, взревел Курц Семга. — Вы смеете намекать на сговор!? Сговор между людьми и нежитью!?
Красивый хрустальный бокал разлетелся с положенным ему хрустом. Следом отправилась высокая бутылка темного стекла. Разъяренный бургомистр колошматил ею о столешницу, до тех пор, пока у него в руках не осталось лишь узкое горлышко. При этом взбесившийся Курц Семга не замолкал ни на мгновенье. Глаза его горели безумной яростью, волосы вздымались над головой грозовыми тучами, губы кривились, усы топорщились, по пальцам стекала кровь, не хватало только реквизита из охапки молний и огненной колесницы. Беру свои слова обратно. Похоже, вместо воды в стакане оказалось вино, и оно успело порядком перебродить.
 
— Они убивают наши семьи, наших детей, жен и матерей! Они лишают нас надежды и веры в будущее! Они безжалостны, бессердечны, отвратительны! Они отнимают все только ради утоления собственных низменных потребностей! Они дарят нам смерть, боль… увечья. И вы считаете, что мы пойдем с ними на сделку? Вы, правда, думаете, что после всего содеянного, мы унизимся, чтобы плясать под их дудку? Ни за какие деньги мира! Слышите?! Ни за что! Кем бы они ни были, под какой бы маской не прятались, для них существует только одна награда — смерть!
Я медленно поднялась и направилась к выходу. Спасибо, наслушалась досыта. Как любой не в меру живучей нежити, мне довелось услышать сотни подобных отповедей, в тысяче исполнений, так что фальшь или наигрыш я улавливала без труда. Оснований сомневаться не было. Этот явно не врал. Это была искренняя, лютая, бескомпромиссная, абсолютная ненависть. Такие умирают, но не идут на сделку с нежитью. Или скорее убивают.
— Бургомистр.
— Что?! — Все еще не в себе, задыхаясь от злости, проорал он.
— У вас на руках кровь.
  
Глава 3
 
Итоги душевных посиделок у бургомистра вкупе с тем фактом, что за всю ночь на мою особу не было совершенно ни одного покушения (если не считать нападения шайки клопов), заставили меня окончательно распрощаться с версией о преступном сговоре между добром и злом. Приходилось признать, что оборотень, если он все-таки где-то существует, работает без посредников. Видно и мне придется трудиться самостоятельно. Для начала следовало хорошенько осмотреть окрестности, определиться что тут, кого и как.
На выходе из конюшни меня поджидали два делегата из городской ратуши: чернокрылый маг и темноволосый охотник. Не моргнув и глазом, они осыпали меня градом комплиментов, отдельно упомянув мою неземную красоту (помятое ото сна лицо с припухшими веками и всклокоченными волосами), грацию (шаркающая походка портового грузчика), проницательный ум (ну, что есть, то есть). Быстро исчерпав мои немногочисленные достоинства, они переключились на кобылу. Как мне показалось, с куда большим энтузиазмом и откровением. Это уже походило на форменное издевательство. Я не выдержала конкуренции и громко кашлянула, вопросительно поднимая брови. Какого черта? Оказалось, что делегаты принесли извинения от имени бургомистра и благую весть о том, что зла на меня не тот держит, чего и мне желает. Извинения я приняла, вежливо поблагодарила за участие от своего лица и морды кобылы, но от сопровождения на прогулке отказалась. Ибо собиралась увидеть все, что есть, а не только то, что мне покажут.
К сожалению, без сопровождения все-таки не обошлось. Бегать от тайных соглядатаев в городе, который они знали, как свои пять пальцев, было глупо. Вылавливать юрких мужиков по подворотням, отчитывать их или окончательно портить всем настроение не хотелось, они тоже люди подневольные. Поэтому проще всего просто не обращать внимания на слежку.
Первым делом я посетила главные городские рынки и корчмы, основательно затарившись продуктами, напитками и, конечно же, слухами. Надежные источники, как то «лучший друг знакомый жениха троюродной косоглазой племянницы супруги старшего вороватого брата помершего в прошлом году от сенной лихорадки деверя моей младшей сестры» с достоверностью вплоть до «совру, гадом буду» и «чтоб мне попухнуть» удалось узнать следующее:
— Облавы на оборотня устраиваются до того часто, что всем героям «материала для подвигов» уже не хватает. Городскому правительству приходится тайком завозить хищников из других регионов. Менее щепетильные личности, вроде корчмаря Дрыни Седого с улицы Висельников наловчились устраивать для приезжих платные незаконные облавы, привязывая волчьи шкуры на молодых кабанчиков, диких козлов, и даже своего конюха Ирдюка.
— В самом существовании оборотня никто не сомневался. Видел его каждый второй, правда показания «свидетелей» так разительно отличались, что можно было заподозрить, что в Логе орудует целая шайка разномастной нежити.