Тень великого колдуна (СИ)
— А если…
— Умбра! — Резко обрывает он. — Даренную лошадь благодарно принимают без досмотра, даже если у нее явно отсутствует весь жевательный аппарат вместе с головой и подозрительно пахнет дохлятиной. Ты ухватываешь суть?
— Да, Хозяин.
— С собой можешь взять только свое оружие и маскировочный амулет. Но сначала приготовь все к симпозиуму. Главное, проследи лично, чтобы в саду западной ограды около тигровой лилии, так, чтобы она когтями не дотянулась, вырыли три неглубокие ямы. Мне тут обещали эухарис крупноцветковый.
Я послушно киваю и старательно свожу брови, сдерживая счастливую улыбку. О таком нельзя было и мечтать. За несколько дней свободы я готова вручную перерыть весь сад вдоль и поперек, хоть до легендарного подземного царства Кур-Нуги [9].
Немного подавшись вперед, паренек внимательно перебирал холсты, сложенные у комода, не догадываясь, что в данный момент кто-то внимательно рассматривал его, решая жить ему или умереть. Согнутая в локте левая рука изящно покоилась за спиной. Свет струился по тугим темным кудрям, охватывая голову спокойным серебристым сиянием.
Исторический момент. Прежде в мою комнату не ступали ни туфли Хозяина, ни башмаки прислуги. Картины держались в строгом секрете, в дальнем ящике, под замком. Но сегодня утром, торопясь на задание, я впервые забыла провернуть ключ. И теперь мои секреты стали достоянием общественности в лице не в меру любопытного мальчишки. Отчего-то накатила ужасная злость, словно он не просто без спроса заглянул в ящик, а залез в самую душу.
— Нравится? — Хмуро спросила я, пытаясь ни жестом ни голосом не выдать, насколько меня действительно интересует ответ на этот вопрос.
— Судя по композиции, явно заметен недостаток опыта. — Ничуть не удивившись моему внезапному появлению, ответствовал он снисходительно-скучающим тоном великого знатока искусства, за который мне сразу захотелось его придушить. — Но, в общем и целом, довольно интересно. Смелое цветовое решение. Очень хорошие работы для начинающего художника. Вашего знакомого? — Он обернулся, одарив меня сдержанной вопросительной улыбкой.
Кончено, он даже не заподозрил в авторстве угрюмую здоровенную девицу с лицом опасного грабителя рецидивиста. Правильно. Если бы сама не знала, ни за что бы на себя не подумала.
— А ты разбираешься в живописи? — Смущенно уточнила я, сраженная «художником» наповал.
— Пять лет школы искусств в Ниппуре. — Ответил он, заставив меня с недоверием качнуть головой, ибо это было самое известное учебное заведение Шумбера, где под руководством лучших наставников детишки обучались этикету, музыке, живописи, военным, магическим и естественным наукам. Единственное «но» — туда принимали только детей из высокородных и очень богатых семей. Поговаривают, что даже двор там метут разжалованные дворяне. Простые смертные допускаются в школу лишь на самые тяжелые, черные работы. А такие, как я, вообще, приветствуются только, как чучела и ингредиенты декоктов.
Мысли об Ниппуре слегка отрезвили. Дорогущие магические медальоны, подкупающие аристократические замашки, прекрасное знание эме-си-са [10], элитная школа для избранных — все это плохо попахивало царскими сандалиями.
— Скажи, кто ты такой на самом деле? — Спросила я специальным тоном номер пять, которым обычно раскалывала упорных клиентов и сманивала с дерева садовника, когда тигровая лилия выкапывалась и пускалась во все тяжкие. — Вот только не нужно баять про нищего убогого сироту без умственных и денежных средств к существованию, который искал уборную, а по ошибке попал в тайный рабочий кабинет верховного жреца Урука.
Он заморгал своими очаровательными карими глазами, перекатывая услышанное из левого в полушария в правое. Я усилила эффект грозным взглядом.
— Меня зовут Тимхо Митич. — Тихо, будто выдавал страшную государственную тайну, признался он, повесив кудрявую голову. — Внук Эпитунами Митича, сын Малаха Мудрого, наследного хранителя Ивового Моста, энси [11] Ура.
— Того самого Малаха?
— Да. Вы, верно уже наслышаны…
Еще бы! Тем самым Малахом, отец Тимхо стал четыре года назад, когда внезапно был лишен всех титулов, отлучен от двора и сослан в дальнее богами забытое имение где-то на юго-востоке. Следует отметить, что до этого прежний энси Ура был известен, как великолепный поэт, изобретатель, архитектор, и пользовался уважением многих влиятельных людей, включая самого царя Ур-Намму. Причиной столь внезапного переезда стала известная всем монаршая любовь к своим подданным, особенно широко распространявшаяся на лиц женского пола. Поговаривают, что Намму положил глаз на красавицу-супругу своего верного энси. Малах посмел возразить и, опять же по слухам, даже попытался вручную «вправить на место» монаршее око, за что впоследствии жестоко поплатился. Через три месяца на имение Митичей подверглось нападению неизвестных разбойников. Малах и его жена были зверски убиты.
Помню, Хозяин еще тогда сказал, что этот мир потерял хорошего ученого. И если Сайтас, считающий всех шумберских магов и жрецов кучкой деревенских дурачков, назвал кого-то «хорошим ученым», значит, отец Тимхо был действительно выдающейся личностью.
— … и тогда нам сестрой, чтобы не умереть с голоду, пришлось продать имение Аба-сигби-заза…
— Это, что, значит Зеленое Жабье Болото? — Блеснула я своими познаниями в древнем языке.
— Озеро Изумрудных Лягушек! — Вскипятился мальчишка. — Это, между прочим, одно из самых красивых имений Шумбера, неужели не слышали?
— Ладно, ты меня утомил, то есть убедил.
— И теперь вы отдадите мне карту? — С надеждой спросил он.
— Какую карту? — Я повертела кончиками пальцев кожаный футляр. — В первый раз слышу.
— Но как же… Карту Нефритового Озера, вот эту! У вас в руках! — Не на шутку испугался парнишка, становясь похожим на беззащитного побитого камнями щенка.
— Да-а?
Я прикрыла глаза и горько улыбнулась, поймав себя на мысли, что сейгеш веду себя точь-в-точь, как Хозяин. — Ладно, малыш, пошли.
— Куда? — Крикнул он мне в спину.
— В пыточную камеру.
— Ку-ку-да?!
Я не стала задерживаться в дверях, лишь слегка обернулась через плечо, и, не сумев сдержать смех, фыркнула. Такой он был потешный.
— Да не бойся, у дежурного палача заболела бабушка, и он взял выходной. Так что пока просто отведу тебя домой.
* * *Все слуги были брошены на подготовку к пресловутой магической конференции, то есть одна половина возилась на кухне, а вторая усердно драила западное гостевое крыло замка. Вероятность нежелательной встречи в заброшенном восточном крыле, где из жилых помещений размещалась только моя комната, сводилась к минимуму. Поэтому я шла бодрым уверенным шагом, не опасаясь попасться кому-либо на глаза. Тимхо, как будто подменили. Тронулся умом на радостях, что ли? Он семенил следом, постоянно отставая, задевал все углы и спотыкался на ровном месте. До меня то и дело доносились сдавленные всхлипы вперемешку с жалостливыми стенаниями.
И только, когда перед нами открылся зал башенной пристройки, и в глаза ударил свет из раскрытого круглого окна, я сообразила, в чем тут дело. В коридоре по привычке забыли зажечь факелы! Дед Петраш, ответственный за это дело, по понятной причине меня побаивался, и, руководствуясь девизом «все равно свет этой мракобесине ни к чему», заглядывал сюда редко. Так что всю дорогу нас окружала кромешная темнота, непроницаемая для глаза простого человека. Ума не приложу, как мальчишке удалось не отбиться и не пополнить коллекцию местных приведений.
Ничего, ради такого стоило помучиться. Я отступила на шаг влево и кивнула в сторону противоположной от входа стены, на которой с чувством собственного достоинства поблескивало широкий в десять локтей гобелен досконально изображающий карту мира. Полтора года назад был выброшен расточительным Хозяином, и подобранный хозяйственной руками его Тени. Волшебный Гобелен Перемещений, также прозываемый Полотном Путей, позволяет своему счастливому обладателю телепортироваться в любое задуманное место по выбору.