Тень великого колдуна (СИ)
Главным источником пропитания стала большая заплечная сумка с провиантом, ответственным за которую единогласно самопровозгласился самый скрупулезный, самый занудный, самый сильный волей член нашего отряда (после меня, конечно), то бишь Симург. Он оберегал заветный мешок, как будто это была его единственная дочь, а мы посягавшая на ее честь толпа портовых грузчиков. В непредназначенный для питания геш у него было невозможно выпросить даже крошечный сухарик. Но, несмотря на все меры безопасности, каждое утро еда из сумки куда-то незаметно улетучивалась. Симург хирел на глазах, подозревая бессонными ночами в обжорстве всех и каждого. Каждый клялся в собственной невиновности и угрюмо посматривал на всех остальных, получая в ответ такие же пронзительные испытующие взгляды. С каждым днем отношения становились все более напряженными.
На шестое утро мы обреченно сидели у потухшего костра, пытаясь понять, как из мешка (мешок в яме, яма под землей, земля под кучей веток, ветки под Симургом) за одну ночь мог исчезнуть весь провиант до последней крошки.
— А я знаю, кто все съел! — Неожиданно объявила Шушуня. — Он здесь! Я его видела! Маленький то маленький, а шустрый!
— Вы чего? — Возмутился Тимхо, не выдержав нашего укоризненно-зловещего молчания.
— Видно было, кончено плохо. — После недолгого раздумья, продолжила девчушка. — Нос у него такой длинный-предлинный…
— Клянусь богами, я ничего не брал! — Испуганно возопил Симург.
— … голова белая, лысая в темноте аж светится!
Всеобщее внимание к моему ужасу мгновенно переместилось на последнюю подозреваемую.
— … уши торчком, ножки махонькие, и пузо большое, волосатое!
Такой яркой внешностью уже не отличался никто из присутствующих.
— Стой, это у кого здесь уши волосатые и пузо торчком? — Округлил глаза окончательно запутавшийся Тимхо.
— Вот у него! — Гордо заявила его сестренка, вытягивая вперед пустые ладони с растопыренными пальцами. — У клюзая! Я его случайно поймала!
— У ребенка начался голодный бред! — Проворчал Симург. — И все из-за того, что кто-то из вас бессовестно сожрал все запасы.
— Шушунь. — Осторожно сказала я. — Но ведь у тебя в руках ничего нет.
— Есть! Он просто обневидился от страха!
— Не обращайте внимания. — Извиняющимся тоном произнес Тимхо. — Фантазерка. У нее такое бывает.
Хозяин одно время увлекался выведением новых видов нечисти, и поэтому моя память хранила в себе тысячи трактатов о реальных и вымышленных существ с начала времен до настоящего дня. Ушки? Длинный нос? Невидимость? Ни один из ныне живущих видов не подходил под такое описание. Я была склонна принять сторону Тимхо, но что-то заставило меня подойти к девочке и дотронуться до того места, где должен был находиться воображаемый воришка. Рука наткнулась на что-то пушистое и мягкое.
Шушуня горестно всхлипывала, прижавшись к брату. Впрочем, Тимхо и сам выглядел так, будто собирался заплакать.
— Мы знали эту женщину недолго, но уже успели к ней привязаться. А терять близких людей всегда трудно. — Тихо проговорил Симург, с прискорбным видом наблюдая за тем, как я вот уже второй геш остервенело трясу пустым кулаком в воздухе. — Но, к сожалению, женская психика наименее устойчива к большим нагрузкам.
Я раздраженно стиснула зубы и утроила усилия.
— Умбра, перестань, пожалуйста… — Здесь Тимхо замолчал, удивленно разглядывая появившееся у меня в руках крошечное существо. Побесившись для порядка и поняв, что вырваться не получится, клюзай, досадливо щелкнул носом, который на самом деле оказался загнутым клювом, и обвис на своем пушистом воротнике, уныло опустив длинные уши.
— Какая мерзость! Что это? — Вопросил Симург.
— Не знаю, — сквозь зубы процедила я, вглядываясь в круглые желтые глазки с вертикальным, как у змеи, зрачками. — Но если не вернет нам продукты, то это — наш поздний завтрак!
— Пустоголовые злые пустынники! — Внезапно на чистом шумберском завопила зверушка. — Да ты хоть знаешь, наемница неотесанная, кто сейгеш перед тобой висит?! Мы — великий властитель славного народа, Махнур Великолепный!
— Да мне до светильника, кто ты такой! — Окончательно озлилась я, встряхнув ушастого властителя так, что чуть не вывихнула себе запястье. — Говори, где наша еда, мелочь пузатая?!
— Мелочь!? — Оскорблено заверещал клюзай. — Так, а ну отпусти нас, пади ниц, и смиренно моли о прощении, пока мы не разгневались!
— Кто это вы? — Заинтересовалась любопытная Шушуня.
— Мы это мы, глупый пустыненнок. — Гордо сообщил зверек, обводя округу когтистой лапкой. — Великолепные искусники додо!
Мы не поверили своим глазам. Вокруг внезапно сделалось белым-бело, как будто на полянке и прилегающих к ней прогалинах в одно мгновение расцвели тысячи белых цветов. Тысячи длинных ушей настороженно топорщились на лысых макушках. Тысячи желтых глазок с вертикальными зрачками светились недобрыми огоньками. Щелканье тысячей острых клювов сливался в один угрожающий скрежет.
— Умбра, — шепнул мне в затылок Симург. — Поставь это на землю.
Но я и без его подсказок прекрасно представляла себе, как выглядит раскроенная на ленточки плоть. А еще я однажды видела, что случилось с быком, самонадеянно вставшим на пути орды странствующих муравьев…
Махнур Великолепный был со всеми возможными почестями опущен на спешно подметенный заботливыми руками Симурга каменный валун. Повелитель додо подбоченился и устремил на меня победный взгляд.
— На этот раз мы прощаем тебя, криворукая пустынница. — Заявил он, гордо выпячивая вперед грудь с пушистой манишкой. Несмотря на его старания, круглый живот, в котором, как я подозреваю, сгинул весь наш провиант, все равно занимал лидирующее положение. — Но впредь будь острожное и учтивее. А та еда, что хранилась в грязном мешке — наша законная добыча. Длинноногие пустынники ходят в наш лес, и за это дарят нам разные вкусные вещи.
— Дарят?! — Вознегодовал было Симург, но сразу же благоразумно поспешил поправиться. — Да, конечно, мы ведь от всей души. Надеюсь, вам понравилось.
Додо довольно загалдели. Махнур мечтательно прищурился, мазнув по зазубренному краю клюва розовым язычком.
— Да, а потом мы благодушно позволяем пустынникам покинуть наш лес.
Теперь пришла моя очередь возмущаться, но благоразумно делала это молча. Моровая язва вам на оба уха! Так это из-за вас, мы тут почти неделю скитаемся. Где-то из-за мола подсознания начали неуверенно подниматься смутные воспоминания о каких-то древних и вроде бы вымерших существах похожих на додо, но тут же исчезли, уступив напору внезапной, как штормовая волна, мысли.
— Так вы сейгеш нас отпустите? — Обрадовалась я. — Мы очень спешим!
— Нет. — Категорично мотнул клювастой головой повелитель додо. — Не спешите. В нашем лесу нет вашего времени, и выйдете вы в тот же день и тот же геш, как вошли. Но прежде, нам нужна ваша помощь, мерзкие пустынники. Особенно твоя, зловредная наемница.
Я заинтересованно хмыкнула, не удержавшись от колкости. — А разве вы не всемогущие?
Зверек повесил ушки. Теперь он выглядел расстроенным и смущенным.
— Да, мы всемогущи. — С нажимом произнес клюзай. — Но такого еще не бывало. Злой клыкач-когтяш не подвластен нашему искусству, он пришел в наш лес, не принес нам даров, и мало того, постоянно пытается нас съесть! Какое хамство!
Его соплеменники недовольно загудели, целиком поддерживая праведные гнев предводителя.
— Клыкач-когтяш? — Опередил меня Тимхо. — Что за неведомый зверь? Лев, гиена?
— Нет. Четвероногих и крылатых пустынных тварей лес не пускает, только человеческих пустынников. Этот же пришел сам. Не живой и не мертвый, но совсем пустынный. Большой, мерзкий и злой, как все вы. Постоянно мешает нам! — Пояснил Махнур с забавным шипящим придыханием. — А вчера, он совсем потерял всякий стыд и посмел покуситься на святое, на чудесный, великолепный царский хвост!
Тяжелый вздох повелителя додо отозвался протяжным стоном в исполнении тысячи его подчиненных. И только теперь я заметила, что в отличие от остальных клюзаев, щеголявших длинными пушистыми хвостами, у Махнура сзади болтался жалкий пожеванный обрывок с желтыми следами засохшей сукровицы.