Спасите ведьму, или Некроманты здесь скромные (СИ)

Мужчина как-то с сочувствием рассматривал ведьму. В глазах его читалось недоверие, каким обычно провожают блаженных.
— Вы действительно изменились, — а подтекстом так и слышалось, что подвинулись рассудком.
— Позволите мне отлучится? — она снова присела в книксене. — Я должна рассказать маменьке…
Ее провожали, как городскую сумасшедшую. Когда взгляд герцога перестал прожигать дыру между лопаток, она свернула в один из коридоров, что вёл к дверям в сад. По пути она выпрыгнула из туфель, босиком бежать явно удобнее. Жаль ни денег, ни вещей при себе нет. Но это мелочи. Вот амулеты экстренного телепорта висят на запястье, это предусмотрительно. А герцогский сынок- крупная неприятность.
Она вылетела в душную темноту летнего сада. Выбрала одну из неприметных тропинок, что вела к ограде поместья.
Элис резко дернули за руку и бархатный, хриплый, знакомый голос шепнул:
— Куда бежишь?
***
Грегори чувствовал себя дураком. Потому что попался на провокацию Тадеуша, потому что стоял тут в бальной зале, как неприкаянный, потому что искал взглядом ее.
Которая вдруг изменилась. Стала безупречно холодной. Какой-то чужой. Зелёное платье с открытыми плечами, тугим корсетом и атласной юбкой делало ее старше. Узкое ожерелье, обвивало тонкую шею, как висельная веревка. Густая, украшенная листвой живого эвкалипта коса, ниспадала по спине. И глаза… Серьёзные, но безразличные.
Она почти не танцевала. А если не удавалось отказать, выходила, ведомая кавалером с какой-то величественной отстранённостью. Не смотрела на партнёра, вбок и вдаль. Куда угодно, но не в глаза собеседника.
И снова возвращалась в зал. И когда ей казалось, что никто не видит, разглядывала свои руки. Растирала запястья, словно стараясь смыть грязь. Грегори тоже присмотрелся. Шрамы двумя толстыми браслетами обхватывали изящные кисти. Вечная память о даоритовых кандалах.
А потом герцог повёл ее в танец. Она оживились и говорила дружелюбно. Пару раз улыбнулась.
— И я должен на ней жениться! — раздалось сбоку.
Некромант презрительно окинул взглядом нарушителя спокойствия. Им оказался молодой человек смазливой наружности. Миловидное лицо без следов щетины, кучерявые волосы зализаны воском. Такие повесы нравятся дамам. Но Стенли не оставил незамеченным и некую субтильность, высокий, но тощий, как жердь. Движения его от этой нескладности дёрганные.
— Он считает ее красивой, — пьяно выдал чернявый, указывая в толпу. Маг присмотрелся и понял, что показывают на ведьму. — Видите ли она сильная ведьма, кровь хорошая… А мне какое дело до крови? Она ж коза мне ни гульнуть не даст, ни с вами отдохнуть…
Ему вторил неслаженный хор из троих дружков. Все изрядно навеселе и разговор их становиться больше достоянием общественности.
— Говорит он мне, женишься на Алисии или лишу наследства…
Грегори никогда не был приверженцем мелких пакостей, но почему-то сейчас его так и подмывало то ли морду повесе подправить, то ли язык вырвать. За козу.
Тут Элис оступилась и через пару мгновений с высоко поднятой головой вышла из зала. Некромант понимал, что если и сейчас не поговори с ней, то либо похоронит новоявленного жениха, либо сам удушится.
Она озиралась в темноте сада. Он много раз думал, что ей скажет, но сейчас вместо простого «прости» он выпалил:
— Куда бежишь?
Алисия, как заворожённая рассматривала его своими изумрудными глазами. Мог поклясться, она была рада его видеть. Но потом его как холодом окатило при ее словах.
— Что ты здесь делаешь? — она выпустила из рук туфельки и приподняла юбки, стала обуваться.
— Тебя спасаю, — совсем не к месту решил пошутить некромант.
— Ты не похож на принца на белом коне, — в голосе сочился яд.
— Тебе достался хмурый некромант на почти дохлой кляче…
Она выдернула руку из его пальцев. Развернулась. Неприлично высоко задрав юбку, попыталась убежать. Стенли не отставал.
— Я не нуждаюсь в спасителях, — резко обернувшись, процедила Элис. — Спасать меня надо было из рук демона, а с икающим женишком я и сама справлюсь.
 
— Прости, Лис, — он смотрел ей в глаза. Не знал, что ещё сказать. Хотя, это, наверно, самое правильное и с этого надо было начинать. А она не оценила и, свернув с тропинки, стала приближаться к ограде.
Почему рядом с этой ведьмой некромант теряет возможность думать рационально? Почему как только он ее видит- хочет ее, просто хочет, или хочет придушить собственными руками? Куда девается его равнодушие? Почему рядом с ней у него внутри разгорается пламя, от ее прикосновений жаждет гореть сильнее, а по венам словно течёт первозданный огонь?
— Вернись домой, — холодно, больше приказывая, чем прося, сказал он. Видимо ведьма тоже страдала помутнениями рассудка, потому что обернувшись, зло и бессердечно переспросила:
— Зачем Грегори? — она стояла так близко, что аромат эвкалипта щекотал нос, а привычный яблоневый цвет терялся. И он хотел подойти ещё ближе, коснуться непослушных волос, провести по обнаженной спине ладонью. — Зачем мне возвращаться? Чтобы ты и дальше считал меня шлюхой? Чтобы указывал на место возле ног напротив ширинки?
Некроманта накрыло волной неконтролируемого бешенства. Рациональная часть его, загибаясь в предсмертных муках, пищала, чтобы он одумался, но эмоции…
— Ну, прости меня…
— Не делай мне одолжение, — обидно усмехнулась Элис, перебив.
— Прости меня за то, что я тоже живой человек, — крикнул Грегори, сделав шаг навстречу и, не удержавшись сжал ладони на ее плечах. Сознание полыхнуло. Кожа под пальцами горела. — Прости, что когда мне больно, я делаю больно всем окружающим. Прости, что не смог сдержаться при виде тебя на балу, прости, что у меня тоже есть чувства, прости, что я вот такой неидеальный…
— Я тебя ненавижу, — прямо в губы шепнула Элис, подняла юбки, шагнула в угодливо раскрытый некромантом портал. И не услышала, как Грегори ошарашено проговорил:
— А я тебя люблю…
Эпилог
Тадеуш Гордон сидел в библиотеке и потягивал бренди.
— Я правда хорошо вошёл в роль? — в который раз переспросил герцог кассодийский, лучась неподдельной радостью. Дознаватель благосклонно кивнул. В пятый раз.
— А зачем ты сынку своему сказал, что он женится на Элис? — все-таки счёл нужным уточнить Гордон.
— Он меня с ума сведёт, — признался собеседник, поглаживая усы, — вот и решил припугнуть, чтобы неповадно было…
— Ммм, — многозначительно протянул мужчина и оставил пустой бокал.
— Ты мне объясни, зачем вообще надо было разыгрывать этот спектакль с замужеством? Хорошая ведь девочка… Такая воспитанная.
Тадеуш с сомнением покосился на именинника, словно подозревая, что оный танцевал не с его дочерью, а с какой-то другой девицей.
— Ты не представляешь какие это были счастливые несколько месяцев, — признался дознаватель. — Никто ничего не вытворяет, никого не надо спасать. Я, если честно, стал молиться, чтобы этот некромант оказался не сильно добропорядочным и заделал ей ребёнка, тогда бы точно жениться пришлось. Но кто ж знал, что там такие интриги. А после моя дочь на полёт стрелы бы его к себе не подпустила. Вот и решил форсировать события. Так сказать, заставил выбрать меньше из зол…
Герцог заерзал в своём кресле от нетерпения.
— А что действительно так хорош некромант, что ты его в зятья готов взять?
— Хорош, — согласился Гордон, — хотя бы тем, что не выставил ее через неделю, а прожил с ней несколько месяцев. Вот нервы у парня. Кремень…
Было похоже будто дознаватель даже немного гордиться.
— Ну и самое интересное, — он заговорщицки сузил глаза, — Грегори один из немногих кто сильнее неё. Согласись, что лучше может сберечь непомерную, первозданную жизнь, что в руках ведьмы, чем неотвратимая смерть, которая покоится в колыбели силы некроманта?