Дело о похищенных туфельках (СИ)

Он залихватски притормозил за дюйм до знака «стоянка запрещена» и бодро хлопнул дверцей. Флай поскорее выскочил из машины и посмотрел на вывеску кафе-бара. «Три пера», несмотря на название, ничего общего с бандами и бандитами не имел, слыл добропорядочным заведением — даже странно, что здесь, в приличном районе, и вдруг совершено такое преступление! Трое убитых, подумать только!
— А давно ты работаешь над этим делом? — спросил Лид уже почти на пороге.
— Закрытая информация, — ответил Малыш, ухмыльнувшись, и добавил почти без паузы:
— Недавно.
Барменша Алисия сидела возле стойки и явно маялась без клиентов. Бокалы перетерты, на стеклянных полках с бутылками ни пылинки, повсюду полнейший порядок, если только считать порядком полное отсутствие посетителей даже в зоне кафе.
Малыш, назвав Алисию «теткой», не особо погрешил против истины: барменша оказалась весьма колоритной женщиной лет пятидесяти, с наполовину выбритой головой и татуировками в виде игриво переплетающихся змеек. Эта татуировка начиналась за левым ухом и через шею уходила под бретельку топа. Наметанный на физическую форму глаз легко мог определить, что женщина не столько полная, сколько очень плотного телосложения. Выглядела она так, словно могла бы составить достойную партию Медоеду. Рядом с нею Малыш и впрямь стал казаться малышом, а уж Флайминг — тем более.
В то же время Алисия Ролер так приветливо улыбнулась агенту и стажеру и поздоровалась таким приятным голосом, что стало ясно: женщина она добродушная и вряд ли агрессивная. Улыбку подделать легко, но настоящую приветливость, выражающуюся даже не лицом и глазами, а идущую откуда-то из глубин, не сумел бы сфальсифицировать самый опытный прохиндей.
— Светлого неба, Алисия, — сказал Малыш.
— Уж и не знаю, чем я вам так приглянулась в прошлый раз, — кокетливо сказала барменша, — но с тех пор я не стала свежее и лучше, так что забирайте, как есть, агент Талангер. Кстати, офицер Тидо тоже заходила, но взаимности так и не добилась. Или уж вы зашли выпить? Так у нас тут преступление два дня назад было, мы еще не открылись.
— Кхм, — сказал Малыш, слегка ошарашенный многословным приветствием.
В его жизни было множество женщин. Целая коллекция, включающая школьную учительницу, старше Малыша на десять лет. Но теперь, когда ему стукнуло целых двадцать девять, он внезапно понял, что пора остепениться и стать разборчивей. Тем более — со свидетелями кровавых преступлений, которым уже стукнуло полсотни лет. Поэтому он принялся подыскивать слова, которые за ненадобностью были им убраны на дальние полки памяти, сразу за старыми победами и ненужными уликами из прошлых дел.
— Выпить, — внезапно опередил его стажер Муха. — Пожалуйста. Чего-нибудь со льдом.
— Чего-нибудь покрепче или для деток? — ласково спросила его Алисия.
— Крем-соду со льдом, спасибо, — смущенно ответил Муха. — Весь день еще впереди.
— Капельку ванильной настойки? — проворковала Алисия, не спеша уходить за стойку.
Малыш с изумлением наблюдал, как она вьется возле парня, который был младше лет на тридцать. При этом стажер выглядел глупо, но не суетился — только улыбался, как полный придурок, но ни один закон в мире этого не запрещает.
— Разве что капельку, — сказал Муха.
— А напарнику вашему ничего не дам, он вредный, — тоном капризной девочки сказала Алисия, наконец-то уходя на свое рабочее место.
— Мы не напарники, это мой наставник, — сказал стажер, — вы его простите, служба такая.
Да что ж происходит-то? Малыш уже раскрыл рот, как Лид вдруг дернул его за рукав.
— Улыбайтесь, Дев, — прошептал он. — Я ничего не вижу, мне надо ее коснуться.
Талангер попытался улыбнуться. И понял, что теперь в баре две придурошных ухмылки. Сложно это, делать вид, что ты полный придурок, что бы там ни говорила Ода Гартон!
Тем временем Алисия, действуя быстро и четко, уже протерла и без того идеально чистый высокий бокал на короткой толстой ножке, аккуратно налила ванильной настойки (запахло ароматной горечью), закинула четыре стремительно оплывающих от жары кубика льда и поверх налила крем-соды. Украсила веточкой карамелизированной мяты. Талангер смотрел на это снисходительно. Алкоголя в чайной ложке ванильной настойки мало, а так — детский же напиток. Видно, Муха еще не вышел из того возраста, когда подобные коктейли кажутся чем-то взрослым! Сам Талангер предпочитал более брутальные напитки, а крем-сода — это для девочек и маленьких мальчиков, спасибо.
 
— Пожалуйста, — бокал оказался перед стажером, и тут Муха снова удивил Малыша: поймал руку Алисии и повернул раскрытой ладонью вверх.
— Гадать, что ли, будешь? — проворковала барышня.
И не успел Малыш вмешаться, почуяв неладное, как стажер сказал:
— Погадаю, если попросите. Вижу личный интерес, казенный дом… кровь вижу.
— Угу, смешно, — сказала Алисия, хотя про смех-то как раз никто и не говорил.
И потянула руку прочь от стажера.
— Не позавчерашнюю кровь вижу, — сказал Муха. — Вашу.
— Вот если я все вашему Талангеру или еще кому из нюхастых расскажу, тогда и будет вам моя кровь, — сердито прошипела барменша.
Талангер посмотрел на стажера самым злобным из арсенала взглядов, но встретился с ясными карими глазами, такими честными и невинными, что замешкался с замечанием. Муха снова успел первым:
— Госпожа Ролер, нам просто необходимо, чтобы ваша кровь осталась вся при вас!
— Стажер, что ты творишь? — запоздало рявкнул Малыш.
— Блока нет, — бодро рапортовал стажер. — Страх есть.
— Конечно, есть, — огорчилась барменша.
— Вы больше любите свою работу. И боитесь ее потерять. А убийцы… вы просто их знаете.
— Да, знаю, — Алисия отошла на пару шагов от стойки, видимо, опасаясь, что Лид снова ее возьмет за руку. — Но я сказала, что буду молчать. А они сказали, что пока я молчу — буду жить.
— А как они узнают, что сказали именно вы? — полюбопытствовал Флай.
— Сказали, что они маги и все увидят, — раздраженно вздохнула Алисия.
— Они не маги, — заверил Муха.
— Стажер, уходим, — прорычал Талангер, вне себя от злости и огорчения.
Мало того, что ничего не вызнали, так еще и хуже сделали!
— И пусть уходит, — сказала Алисия. — Я впредь не желаю его видеть. Слышишь, мелкий? Еще раз придешь — получишь вместо льда битого стекла в бокал!
Талангер, злясь на себя и стажера Муху, принялся толкать напарника перед собой к выходу, и тут, словно выстрел в спину, прозвучали слова барменши:
— Агент, останьтесь.
Не веря своим ушам, Малыш повернулся к Алисии Ролер. И услышал:
— Пусть мальчишка подождет снаружи, у меня есть для вас немного информации.
Стажер просиял и выскочил из кафе-бара вприпрыжку.
Спустя всего пару минут вышел и Талангер. Взял рацию, запросил наружное наблюдение за баром «Три пера» и загнал в машину Лида.
— Ты у меня еще получишь, — сказал как можно более злобно.
Но разве можно провести щенка-менталиста? Тот лишь беспечно улыбнулся.
— Она назвала имена. А ментальное вмешательство было минимальным.
— Так нельзя! — выпалил Малыш.
И сам осекся, понимая, что щенок ничего плохого не сделал.
— Вас же распирает от радости, что дело раскрыто, — сказал с легким упреком Лид. — А я никаких правил не нарушил.
Дело, конечно, еще далеко не было раскрыто. Но Малыша и правда распирало. Он дал щенку легкого воспитательного тычка в ребра и тронул машину с места.
  
ГЛАВА 6, в которой Антония Бреннер выступает на чужой территории
 
— Дружественная встреча? — удивилась Тони. — Сегодня? Я ничего не слышала.
— Должна была идти длугая пала, — пояснил танцмейстер Бато Кей.
Он был тонок, невысок и узкоглаз — как любой выходец из юго-восточных земель, некогда бывших великой империей. Тогда и республику Ригордию еще не основали, и королевство Ригора существовало, и времена те сейчас казались чем-то сказочным. И по сей день уроженцы Теселены не умели выговорить «р», коверкая даже название республики, за что этих людей недолюбливали ригорцы.