Маленькая волшебница 2. Наследники (СИ)

Лиин только вздохнула и печально посмотрела на Юмила.
— Да не переживай ты, ничего с твоим мужем не случится. Сейчас вернется Мелана со своим кругом и дрянь быстро вытащат и уничтожат. И можешь продолжать его приручать, если он тебе так сильно нужен. И что вы, женщины, в нем находите? Ничего же нет, кроме смазливой физиономии.
Лиин опять промолчала.
Собственно, даже если бы Валад разрешил разговаривать, отвечать на этот вопрос она бы не стала. Потому что Валада это не касалось. Вообще.
— А дерется он хорошо. Хотя шансов у него не было. Подучить, что ли?
  
Глава 8
 
Смелые женщины
За тем, как из Юмила извлекают нечто невидимое, но, судя по тихой ругани бывшего придворного мага, очень увертливое, Лиин наблюдала, сидя с ногами в кресле. Ее не выгнали, Валад еще и велел смотреть и учиться, но разговаривать и шевелится без острой необходимости запретили. Потому что могло отвлечь. Вот она и сидела, чувствуя, как деревенеет спина и начинает болеть поясница, мысленно проклинала Золотые Туманы вместе с их королем и ждала.
Ждала.
Ждала.
А потом Юмил с хрипом задышал и задергался. Валад, не участвующий в извлечении, но стоявший рядом, навалился ему на ноги. Бывший придворный маг прижал плечи. А Мелана резко подняла руку над головой, словно вдела в иглу слишком длинную нитку, на мгновение замерла, а потом выдохнула:
— Все.
И Юмил обмяк.
— Все, — повторил следом за Меланой Валад и помахал Лиин рукой, подзывая. — Можешь забирать свое сокровище, ученица.
Лиин кивнула. Осторожно распрямила ноги, немного прогнулась назад, возвращая спине чувствительность, а потом встала и пошла к мужу. Осторожно и медленно. Почему-то страшась того, что может увидеть.
Как оказалось, зря. Выглядел Юмил все таким же побитым и бледным, но точно не умирающим.
— Лечить силой его сейчас нельзя. И так воздействие было выше допустимой грани, но иначе мы бы тьму не поймали, — тихонько сказала Мелана.
— Да ничего с ним не случится. Можно подумать, я зверь какой-то и все внутренности ему отбил, — недовольно проворчал Валад. — Переносите этого спящего красавца, компресс с целебным зельем ему на физиономию налепите и пускай лежит. До утра точно оклемается.
Мелана только вздохнула, а Лиин сделала усилие и не стала смотреть на бывшего жениха. И ничего ему говорить не стала, хотя очень хотелось.
С одной стороны хотелось поблагодарить.
С другой — завизжать, вцепиться ногтями в лицо и обозвать позаковыристее.
Поэтому Лиин молчала. Молча шла следом за слугами несшими Юмила. Потом дождалась Мелану, которая принесла резко пахшую мазь для побитой мордахи душечки, поводила руками над спящим мужчиной и сказала, что Валад действительно ничего не отбил. А когда Мелана ушла, Лиин села в кресло рядом с постелью, долго смотрела, как Юмил дышит и незаметно для себя уснула. И снилось ей, что она с воплями и проклятьями гоняется по саду с большим веслом в руках. А от нее со смехом убегают Юмил и Валад, почему-то держась за руки, как пара шкодливых мальчишек.
А утром умерла императрица Кадия, но эту новость жители Хребта Дракона узнали только к вечеру. Сообщить раньше у тех, кто остался в столице, не получилось.
Вообще, Каяру следовало отвезти жену на острова Хребет Дракона еще полмесяца назад. Ему об этом неоднократно напоминали. Даже управляющий, когда фактически выпроваживал хозяйку доверенных ему земель вместе с мужем в путешествие, чуть ли не умолял побыстрее добраться до драконовых островов. Потому что опасно.
Об опасности Каяр знал. О том, что без него один из полных магических кругов не может собраться — тоже. Да и все остальное, что могли ему сказать, знал не хуже. Но родственники… Особенно матушка. Да и отец от нее не отставал.
Они оба, да и братья, словно забыли, что до сих пор были не рады вечно вляпывающемуся в разные истории Каяру, и слали письма с просьбами приехать вместе с женой и погостить.
 
Порой ему вообще казалось, что они хотят попросту удостовериться в ее существовании. Ну не верят, что непутевый Каяр мог жениться на целой наследнице целого архипелага. Им хочется эту наследницу потрогать, а может и рассказать ей что-то неприглядное о муже. Непонятно, зачем только. С виду Маялина была обыкновенной девушкой, на ней нигде не было написано, что именно ее ребенок наследует титул прима и что к титулу прилагаются острова.
Вот так и получилось, что в то время, когда должны были уже находиться на Хребте Дракона, Каяр и Маялина плыли в гости. А так как видеть родственников Каяр вовсе не стремился, не готов он был опять слушать вдохновенные речи о своей непутевости, бесполезности и прочих недостатках, дорога несколько затянулась. Супруги сходили с кораблей и отправлялись гулять по красивым городам, оставаясь там на день-два. Садились на другой корабль и опять по пути встречали что-то красивое или просто интересное. И Маялина, смеясь, говорила, что чувствует себя так, словно замуж вышла только вчера. Да и Каяру это путешествие нравилось.
На остров Третья Жемчужина они сошли, когда до ждущих в гости родственников было уже рукой подать. Если бы не решили провести пару дней на этом острове, то через пару же дней уже бы ели пирог матушки Каяра и выслушивали ее щебет о том, каким он был бестолковым мальчишкой.
Третья Жемчужина был островом белых скал, зеленой пены кустарников, умудрявшихся закрепляться в любой щели, повисая над пропастями, ванили, которую выращивали местные жители в парниках, и черного горького кофе, который они пили.
А еще это был остров лестниц. Разных. Широких каменных, вырубленных в скалах. Старых и опасных деревянных. Закручивающихся спиралью вокруг скалы, на которой стоял маяк или чья-то смотровая башня. И прямых, напоминавших о столице.
Дома на этом острове тоже пытались сложиться в лестницу. Они стояли на террасах друг над другом. На крышах цвели розы, а рядом с входом — жасмин. Вьюнки оплетали хлипкие декоративные заборчики, а вдоль дорожек обязательно стояли вазоны с цветами.
Город был красив и явно процветал.
И Маялине, которая в детстве не покидала родное поместье, а в юности — школу для благородных девиц, он очень нравился. Она впитывала в себя солнечный свет, заглядывала в чаши небольших фонтанов, ела сладость из виноградного сока и улыбалась. И Каяр тоже улыбался. Радовать Маялину было очень приятно.
И, наверное, все бы обошлось, если бы они не заинтересовались, откуда берется сок для сладостей, и их не направили на южную оконечность острова, где он понижался, пропадали белые скалы, зато появлялась плодородная почва, на которой можно было выращивать виноград.
А еще там можно было покататься на местной породе лошадей и полюбоваться водопадом, низвергающимся в большую яму, образуя на ее дне крошечное озерцо, вода из которого, едва успев вытечь, тут же пропадала под землей, ныряя в расщелину.
Там, по словам местных жителей, тоже было очень красиво.
И с той стороны острова тоже был порт. И небольшой городок. Правда пахло в том городке не ванилью и кофе, а солью, рыбой и вином.
Вот так и получилось, что ближе к обеду супруги, сев на паром, отправились к городку на южной оконечности острова. И как потом оказалось, рыбный запах жители Белого города преувеличивали. Рыбой пахло не больше, чем в столице, и гораздо меньше, чем пшеничным пивом, которое продавали прямо в порту.
Каяр приценился к пиву и даже его попробовал, размышляя, не купить ли бочонок братьям. Попутно выяснил, как добраться до водопада. И в город они с Маялиной заходить не стали. Просто наняли проводника и отправились смотреть на падающую воду.
Водопад действительно оказался хорош. Он низвергался тонкой, прозрачной завесой. Над ним мерцали, то появляясь, то пропадая радуги, а в озерце в яме плескались мальчишки. Маялина попыталась дотянуться до радуги. Потом захотела спуститься и поводила ладонью в воде, вызвав этим смех у мальчишек. Заглянула в щель в белом камне, в которой пропадала вода. И, сорвав желтый цветок с плотными, словно лакированными лепестками, стала подниматься по ненадежной лестнице, придерживая шляпку.