Внеучебная Практика (СИ)

Их уже не остановить: Гудков чувствует кровь альва, а у Милли в крови – стойкая ненависть ко всякого рода ящерицам. Сейчас договорятся до чего-нибудь… эффектного. И действительно, Лексей закатывает рукав, под его кожей перекатываются сполохи огня. Милли закатывает глаза и тоже оголяет руку до локтя – его кожа чиста, никакой чешуи и прочей атрибутики наг-ши: альв не дурак. Гудков торжествующе бросает:
— Не очень впечатляет. Вектор Короля! Сила выбирает того, кто выше по положению.
— Как скажешь.
Парни несколько секунд смотрят друг другу в глаза. У Милли двигаются пальцы, а у Лексея в руках появляется палочка. Не казенная – золотая с рубином на кончике. Красивое лицо Гудкова покрывается бисеринками пота. Он не выдерживает, стонет и опускается перед Милли на колени.
— Вот так, пресмыкающееся, — тихо говорит альв. — К Лу даже не приближайся.
Гудков с трудом встает и произносит, бешено сверкая глазами с вертикальными зрачками:
— У тебя здесь нет надо мной власти, наг. На территории Академии запрещено пользоваться родовой магией.
— Да неужели? Ну ты и… двоедушник! — вырывается у меня.
Призрак в шортах с буфами смотрит с укором, а Джилина, судя по взгляду, готова сожрать меня живьем.
— Верно, — тянет Милли. — Но у меня есть кулаки, а еще друзья, и у них тоже кулаки. И ты, — альв неожиданно обращается к Куделю. — Держись подальше от Ксени. На ее руку есть другой претендент, повыше тебя по знатности.
Бронислав вспыхивает и тяжело глядит исподлобья. Но молчит. Мы с Милли уходим со сцены в момент «гробовая тишина».
В коридоре альв разворачивает меня к себе и восклицает:
— Какого черта, Лейка! Я только что видел тебя в общаге с девчонками, и это была не ты!
Глава 19.2
Глава 19.2
Я попыталась немного поюлить. Не вышло. Пролетающий мимо Генрих, ранее выдавший Милли мое местоположение, подтвердил, что я все время была в библиотеке.  Мы с посмертием разошлись в показаниях, и Милли почему-то поверил зыбкому призраку, умершему триста лет назад, а не мне, подруге детства! Конечно, я понимала, что рано или поздно придется все ему рассказать, но в глубине души надеялась, что в ближайшее время Милли будет слишком занят своими новыми друзьями и старыми увлечениями – чтением и сочинительством.
— Да, — процедил альв сквозь зубы, — ты меня пока не настолько достала, чтобы я забыл, что меня, вообще-то, просили за тобой присматривать. Лу, имей совесть! Я многим жертвую ради нашего инкогнито, к твоему сведению! Например, своей карьерой автора хоррор-сториз! Если бы ты только знала, как ограничивает меня эта необходимость хранить секрет нашего происхождения!
— Твоими стараниями это уже не секрет! — парировала я.
— Подумаешь, какой-то саламандр узнал во мне Повелителя! Нужно было немного его проучить! Он все равно не знает ни из какого мы мира, ни кто мы. Это тебе, Лу, надо было бы вести себя поскромнее, а не провоцировать разных… гадов.
— Тоже мне, защитник девичьей чести нашелся! С рептилиями я как-нибудь сама разберусь, без советчиков, тебе не стоило влезать. Ты-то как раз все и усложнил!
Видимо, заметив, что я пока не потеряла навыка и способна часами переругиваться, отвечая десятком слов на одно, Милли резко поднял над моей головой кулак и так же стремительно опустил его… мягко ткнув костяшками пальцев мне в нос. Я и глазом не моргнула – с детства прохожу все проверки на реакцию на «зачет». Альв закатил глаза и вздохнул.
— Черт, Лу, он в тебя влюбился, это же видно. И это саламандр. Пока не получит своего, не отстанет. Тебе объяснить, что он хочет получить? Пчелки-тычинки-пестики, нет? Не надо? Сама разобралась?
Я фыркнула:
— Шиш с маслом он получит, жук навозный. И не волнуйся, что я как-либо к нему проникнусь – с такими-то методами скорее окончательно возненавижу. Ну слушай, от такого никто не застрахован! Я ничего не делала, просто… не вовремя попалась ему на глаза. Не кривляйся! Вот влюбишься сам – тогда и посмотрим! Лучше поясни насчет Ксени. Я собственными ушами слышала, как ссорились отцы Бронислава и Ксюхи! И кто второй претендент? И, вообще, откуда ты узнал?
 
Я всегда знала, что из-за особенностей происхождения и Дара Ксене придется довольно рано решать вопрос с замужеством. Но не на первом же курсе!
Милли отошел к подоконнику и оперся о него, глядя во двор. Окно транслировало Банальный Мир –  технологический, со слабой, почти непризнанной магией: шел дождь и молодая женщина мокла под дождем на остановке. Ни тебе вектор  осушения поставить, ни речитатив магический на непромокаемость прочитать.
— Ты ведь помнишь, кто такие нильвэ? — проговорил Милли.
Я кивнула. Помню. Повелители Живой и Мертвой воды. Так в древности называли светлый и темный коловрат. Необычный коловрат. Способный делать живое мертвым, а мертвое живым. Ксеня – выдающийся нежить-мастер не с бухты-барахты: Дар, который спал в роду фон Райндорфов более пяти поколений, проявился в ней с небывалой силой. К счастью, до сих пор сила эта с трудом подвергалась подтверждению, анализу и измерению, и Ксеня жила как обычная девочка. Однако за ней несомненно приглядывали: в нашем мире осталось слишком мало нильвэ, а одаренных Исконным Даром можно было пересчитать по пальцам. Их искали, за право стать их избранниками боролись… Неужели…
— И Кудель? Он тоже нильвэ? — вытаращилась я.
— Да, довольно сильный, но до Ксени ему далеко, — Милли побарабанил пальцами по подоконнику. — В нашем блоке живет пацан один, его мать – астролог и прорицательница при Дворе. Нельзя такое выбалтывать, но он… короче, он напился… случайно… Начал понтоваться и много чего наболтал. В общем, да – Кудели и фон Райндорфы не слишком дружат. Мамы-то не против были детей свести, а отцы что-то там не поделили. Мол, у вас кровь сильная, а у нашего дитятка еще сильнее, чай, не переведемся! Но пару дней назад придворная пророчица составила… как ее там… традиционную ежегодную звездную карту влиятельных магических семей. Ксеня совершеннолетняя уже, еще и инцидентом в клубе внимание к себе привлекла. Ну… вот и спалилась. Кудель, я так понимаю, или уже сменил тактику, или вот-вот сменит. Если его не обойдут. Но это, разумеется, зависит от того, насколько он покладистый сыночек и как хорошо его семья умеет убеждать. И что ему пообещают… или чем пригрозят.
— Да уж. С трудом представляю Бон-бончика ухаживающего, да еще и с далеко идущими честными намерениями, — пробормотала я. — Вспомнить хотя бы Джилину. Но кто второй?
— Цесаревич.
— Наследник?! Георгий?!
— Они самые-с. У царского рода своя магия, и жен цесаревичам выбирают из высшей знати, но невестка-нильвэ – это очень заманчиво.
Наверное, у меня на лице отразилось уныние. Какой у Ксени выбор? Отказ? Правящая семья, Федотовы, не те люди, с которыми стоит ссориться.
— Неужели они не дадут ей даже доучиться? — вырвалось у меня.
— Думаю, дадут, — Милли пожал плечами, — сейчас не средневековье. И кто сказал, что в Академии можно учиться только незамужним девушкам? Ладно. По большому счету, это уже не наше с тобой дело. Я верю, что у Ксюхи все будет хорошо – фон Райндорфы тоже не лаптем деланы. Лучше ТЫ мне объясни, что творится. С какого перепугу твой голем разгуливает по Академии? Насколько я помню, вы его воякам отдали. Или в службу какую-то. И что там с твоим Жданом-Нежданом? В храм не отнесла еще, воплощение слабоумия и отваги ты наше?
— Ой, Милли! — я прижала руки к груди, искренне таращась на друга. — Там ТАКАЯ история! Ты не поверишь, насколько там все немножко связано!
— Ну как всегда, — обреченно вздохнул альв и приготовился слушать меня с самым разнесчастным выражением лица.
 
Глава 20
Глава 20
Дом 48 на Победоносной Ленни обошел с одобрительными возгласами. Сверху донизу. Оценил спальни, сославшись на то, что живет на окраине, выклянчил право время от времени ночевать в агентстве.
— Господа, это же полный шик! Немного профессионального антуража, и можно принимать высокородных клиентов! Впрочем, их и так у нас есть.