Властитель темных небес (ЛП)

— Только ты и твоя мать?
— Да. — На заднем дворе находилось широкое каменное патио с бассейном и джакузи. С каждой стороны, как крылья, простирались газоны. Дальше земля шла под уклон. — Ксавье, это не…
— Что случилось после того, как ему поставили диагноз? Стало ли ему лучше?
— Конечно. — Наконец-то, они узнали причину его вспышек ярости. И приступы безудержного крика оказались в итоге намного лучше, чем пустота, которая, в конце концов, поглотила его личность. До рака ее отец был уравновешенным, блестящим археологом. Ближе к концу, в редкие минуты ясности, он не мог вынести того, во что превратился. «Моя смерть будет благословением, детка. Подарком для вас», — он похлопал ее по руке. А потом заплакал.
Мерцание привлекло ее внимание к тому месту, где колибри зависла у яркого шара, подвешенного на ветке дерева. На соседнем дереве два воробья расположились на витражной кормушке. Жизнь, большая и маленькая, продолжалась. А господин О-такой-суровый-Милорд кормил птиц?
— Иди сюда, — снова этот тон, свидетельствующий, что он ожидает от нее послушания.
Она повернулась.
Его рука была вытянута. Раскрыта. В ожидании. И очень теплая, когда его пальцы обхватили ее ладонь.
— Как вы с мамой справлялись?
Глядя на него сверху вниз, она издала звук, который должен был быть смешком, но не прозвучал как что-то смешное.
— Очень осторожно. Долгое время, пока он не расстраивался, все шло хорошо. Он никогда не обижал нас, только кричал. Обзывал. Она пожала плечами.
— Значит, вы делали все возможное, чтобы он был спокоен, не так ли?
Понимание в выражении его лица заставило ее почувствовать жжение в глазах.
— Где твой ибупрофен?
— Вот почему ты замираешь в ступоре, когда думаешь, что кто-то будет кричать, — он держал ее в ловушке еще минуту. — Но ты рисковала столкнуться с моим характером, потому что беспокоилась обо мне, — уголок его рта приподнялся, а глаза наполнились нежностью. — Твое мужество побеждает в битве, Кудряшка. У меня есть бутылочка ибупрофена наверху, в ванной комнате.
Он не накричал, а похвалил ее за грубость. Она взбежала вверх по лестнице, чувствуя себя так, словно после неустойчивого пошатывания, наконец, обрела равновесие. Она почувствовала, как сперло горло.
Он снова назвал ее своим любимым прозвищем.
  
Глава 16
 
Вечером, закрывшись в гостевой ванной, Ксавье почесал щеку, поморщившись от вчерашней щетины. По крайней мере, Эбби не предложила его побрить.
Решительная маленькая саба. Если бы на первом этаже не было бы гостевой спальни, она настояла бы на том, чтобы помочь ему подняться по лестнице, и наверняка была бы раздавлена его бесполезным телом, пытаясь спасти его.
Возможно, ему стоит установить лифт. Вероятность несчастных случаев невозможно предугадать.
С разочаровывающей медлительностью он привел себя в порядок, а затем с помощью ноги и здоровой руки с трудом вкатил себя в спальню. Когда он опустил лодыжку, она превратилась в болезненный пульсирующий шар.
Он перебрался на кровать, радуясь, что в плече боль утихла до притупленных ощущений. С кряхтением он снял перевязь и рубашку.
— Вау, — с подносом в руках Эбби стояла в дверях и смотрела на него. — Ты выглядишь так, будто кто-то отлупил тебя дубинкой.
Он опустил взгляд. Царапины покрывали весь его торс. Рваный порез от чего-то острого пересекал всю верхнюю часть его грудной клетки. А синяки расползались темными гематомами по его смуглой коже.
— Лучше уж я, чем ты. С твоей нежной кожей ты была бы похожа на лоскутное одеяло.
Ее гортанный смех отозвался внутри него настоящим удовольствием. Попросив своих жильцов посидеть с щенками еще одну ночь, она была серьезной во время ужина.
— Вот ибупрофен, — она поставила поднос и протянула ему пару таблеток и стакан воды. Пока он пил, она очистила его царапины и очень осторожно обработала каждую мазью с антибиотиком.
— Я не хрустальный.
— А я не хочу, чтобы тебе было больно, — ее голос звучал мягко, но с решимостью, которая потрясла его. — Встань, я сниму с тебя штаны.
 
Он часто приказывал рабам раздеть его, но, когда он действительно нуждался в помощи, в этом не было никакого удовольствия. Стиснув челюсти, чтобы не зарычать, он поднялся, балансируя на одной ноге, и спустил джинсы. После того как сел на место, она опустилась перед ним на колени, чтобы стянуть их.
Еще кое-что новенькое в его нынешнем состоянии. Обычно, если перед ним на коленях стояла женщина, у него было припасено для нее что-нибудь получше.
— Ложись, — приказала она. Ее серьезный тон поднял ему настроение. Когда он подчинился, она аккуратно накрыла его простыней, прежде чем подложить ему под ногу подушку.
— Тебе нравится командовать мной? — спросил он.
Она рассмеялась.
— Так как?
Ее рука остановилась на его голени, словно птица, готовая взлететь при малейшем движении.
— Я… — ее восхитительный разум включился и загудел.
— Продолжай.
— Не совсем. Мне просто нравится видеть тебя в комфорте.
— Зная, что это все благодаря тебе? — Когда она рассеянно принялась вычерчивать круги по его коже, он понял, что его тело не полностью охвачено болью.
— Звучит довольно пафосно, не правда ли?
Нет, это было похоже на то сияние, которое получает сабмиссив, помогая другим. Когда он увидел, насколько она была довольна кормлением щенков, он должен был распознать в ней эту черту. Ксавье нахмурился. Поведение ее отца, должно быть, травмировало ребенка, который хотел просто доставить удовольствие.
— Тебе нравится помогать.
— Конечно. Разве не у всех так?
— Не совсем. Подумай о моменте после оргазма. Ты ближе к своему партнеру, все в мире кажется правильным.
Ее щеки порозовели.
— И?
— Некоторые сабмиссивы чувствуют то же самое, когда удовлетворяют потребности других, — он наклонился, чтобы взять ее за руку. — Это то, что ты сейчас чувствуешь?
— Эм. Предположительно. Я никогда раньше не придавала этому значение, но да.
Удовлетворение у сабмиссива возрастало, когда она служила своему Хозяину. Только он не был, вернее, не должен был быть. Не хотел быть им. Не лги себе, Ледюк.
Если он отпустит ее сейчас, она исчезнет из его жизни навсегда. Он думал, что это будет лучшим выбором для них обоих. Теперь же он начинал сомневаться.
— Твои отношения с Натаном закончились, верно?
— О, определенно, — возможно, поняв, что подразумевал его вопрос, она попыталась отдернуть руку.
— Кудряшка, ты упрямо вмешивалась в мою жизнь, даже когда я был зол. Что происходит теперь, когда я не сержусь?
— Я… не знаю, — глаза серого цвета городского тумана встретились с его глазами. — Я не хочу новых отношений. По крайне мере, долгосрочных и серьезных.
Он понял ее. Должно пройти время, прежде чем чувство того, что тебя предали, уменьшится. Для них обоих. И все же…
— Во время шахматной партии мы пришли к соглашению.
— Это было раньше.
До катастрофы. Она хотела быть с ним. Но она плохо его знала, и ей было больно. Насколько храброй была маленькая профессорша?
— Кроме того, через день или около того ты больше не будешь нуждаться во мне, — подытожила она.
Он внимательно следил за ее лицом.
— Ты веришь в то, что я хочу, чтобы ты была здесь только по причине моей травмы. — Натан действительно подорвал ее уверенность в себе.
— Ну… да, — ее взгляд был прямым и честным.
Он был рад, что не ошибся в ее честности. Хотя, чтобы сохранить спокойствие, она скрывала темы, которыми должна была делиться. Но они будут работать над этой проблемой.
— Ложись сюда, — он похлопал себя по груди. Выражение лица Эбби стало настороженным, когда она отметила его переход от дружелюбия к доминированию. Но она желала этой его стороны, даже если не осознавала в полной мере.
— Это вредно для твоей лодыжки.
Его хмурый взгляд пресек ее дальнейшие протесты. Нога Ксавье была отведена в сторону, а лодыжка надежно зафиксирована на подушке. Поэтому он взял ее за руку и потянул на себя. Когда она поддалась и прижалась к нему, оказавшись между его ногами, он обхватил ее своей здоровой рукой.