Это другое 3 (СИ)
— Ха! Вот и всё — хана Лазоревой империи! — зло выкрикнул запарившийся уже, если честно, туда-сюда мотаться да шустрить, более не опасавшийся магического ПВО или каких-нибудь там жутких проклятий, даже взмокший от напряжения юноша, когда узрел, как в труху рассыпалось могучее имперское древо, и как вокруг него возникла стометрового диаметра проплешина в самом сердце ещё миг назад изумительной красоты, а теперь вот бурно увядающего более не волшебного сада на месте одного из садионов мегаполиса. Ныне, получается, освобожденного от инопланетных захватчиков. — Слава мне, освободителю! Ура! Фух, хорошо, что с этой шальной не пришлось рубиться. Ну её... Так, забираем шкатулку и валим отсюда!
Глава 17
ГЛАВА 17
Однако просто так уйти не вышло. Силин элементарно не успел, несмотря даже на то, что, наплевав на все трофеи, решил не затягивать с реализацией озвученного.
Миссию-то он, как ему казалось, выполнил, и Лазоревая империя на данный момент прекратила свое существования. Вот только определенно перенервничавший юноша явно не учел, что оставшейся в живых неожиданно жесткой для него Марченко ничто не мешало создать новое древо и заново основать империю. Миллионы людей вокруг никуда ведь не делись. Хотя не стоило исключать и тот вариант, что психованная красотка возьмет да, подобно поехавшей Хименес, отправится в смертоносное «кочевье», опустошая все попадающиеся ей на пути поселения куда более плотно, нежели на Аляске, заселенных здешних территорий.
Однако императрица, будучи объективно мстительной особой, избрала третий вариант и всё же примчала на крыльях гнева по душу обидчика, посмевшего наделить её приставкой «экс-». Ну и тут же, пусть, наверняка, более без могущества своих только что утраченных гигантских владений, но всё ж не менее от того отчаянно ринулась в бой, сыпя при этом весьма своеобразными угрозами. Бедовая баба.
— Вот ты склочная! — с помощью своего верного «светомеча» прямо в полете отразив стремительный удар не менее светящегося копья противницы, крикнул ей раздосадованный Силин.
Чем несколько смутил чуть даже запнувшуюся при звуках знакомой ей речи Инну, пусть и продлилось это совсем недолго, а обрушившаяся на Вячеслава её гневная отповедь уже, в свою очередь, неслабо так смутила его:
— Нэна́выджу!!! Нэ... Ненавижу всех вас! Вы — спокойно себе жили, пока меня, свои же украв у родителей, как какое-то животное продавали чужакам, которые потом дрессировали меня для нового покупателя! Для этого мерзкого старикашки, для этого... покойника(словно выплюнув)! И никто! Никто не пришел! Никто не спас! Ни меня, ни Ольку, ни Динарку, ни Светку, ни Ирму! Какие же вы тогда мужчины, какие же вы, в жопу, свои? Нэна́выджу вас уси́х, по́кыдькы! Щоб вам пизна́ты всэ тэ, що нам на до́лю вы́пало! Гори́ть у пэ́кли! Сдо-охни-и-и-и!!!
— А я, блин, тут причём? — в отчаянии заорал в ответ судорожно защищающийся под градом весьма мощных ударов Силин, пусть и скрипя при всём при этом зубами всё ж пристыженный.
Ведь, пока тебя не коснется, проще закрыть глаза на нечто такое вот, неприглядное. Как удобно ведь сделать вид, что ничего такого нет, или, по крайней мере, что о таком не слышал. Не так ли?
— Умри же уже! Сдохни! Сдохни! — продолжала неистовствовать то и дело пикировавшая на в ответ закладывавшего крутые виражи противника стремительная Инна Марченко.
Чья личность, похоже, в данный момент превалировала над вселившейся в девушку Лой а Виг Унс Рив Кой Сэх Юне ни Муви. Как, впрочем, и планировал достопочтенный, пусть земля ему будет стекловатой, господин Цао. Ну а не выжил амбициозный старик лишь потому, что изрядно так просчитался, неверно оценив истинные эмоции и привязанности затаившей лютую злобу и всей душой ненавидевшей его одной из рабынь. Уже, как мы знаем, искушавшей то самое блюдо, коим принято смаковать холодным.
— Да отгребись ты от меня, больная! — с трудом отмахивался от наседающей сумасшедшей Силин.
Который, как бы ни был разжалоблен её выдавливающей слезу душещипательной историей, но, наплевав на всё своё человеколюбие, сейчас был готов хоть как-нибудь уже грохнуть эту вот прибабахнутую мстительницу всему и вся, без всяких там более сантиментов, и безжалостно задавив рвавшуюся было из груди пожалейку, что тяжелым комом чуть ранее поселилась там.
И вот, вдоволь, мягко говоря, уже налетавшемуся Силину, прежде чем проверенным способом задействовать свой артефакторский щуп да прекратить уже эту затянувшуюся драму, удалось улучить момент и наконец активировать Видение, чтобы элементарно знать куда бить, разглядев энергетику чуть отставшей и переводящей сейчас дух Лой а Виг ни Муви. Похоже, только что взявшей верх над не на шутку разошедшейся импульсивной Инной и, как видно, теперь приступившей к планированию своих действий, прежде чем творить какую-то дичь. Но открывшееся энергетическому взору озадаченного мага — было несколько неожиданным, ведь никакой особенной защиты от обезмагичивания, как ожидал, он не увидел.
Никакой тебе препятствующей откачке маны сферы, ограничивавшей бы некоторый участок магофона вокруг тела и ауры. Никакого дублирования или же особого строения энергошин, идущих от гигантского резерва-надстройки, который возвышался над этой самой аурой, к управляющему кольцу-артефакту и от него уже к прочим потребителям, что объяснило бы функционирование некоторого навесного в момент обезмагичивания. Никаких модификаций в самих этих вот артефактах, чем обосновывалась бы сохранившаяся их работоспособность даже без централизованной подачи маны. Ничего такого, в общем, не было. Всё стандартно и совсем как у прочих владетелей, благополучно себе погибших при тех же условиях.
Не исключено, конечно, что всякие там императорские прибамбасы и вправду были, но сейчас, после падения Лазоревой империи, спали. Вот только что-то подсказывало Силину, что именно огромный накопитель Круа в виде внушительной «гантели», коим теперь могла похвастаться воистину императрица, и который сейчас прям сочился во все стороны весьма насыщенной густой энергией, вовсе, к слову, не черного цвета, как у Хименес, а очень такого яркого фиолетового, даже с эдакой краснотой — как раз и был причиной неуязвимости голубоволоски перед обезмагичиванием. Не факт что полной неуязвимости, но определенно имевшей место быть.
— Хрен с тобой! Некогда разбираться, — спустя миг мимолетных размышлений, по итогам наблюдений стремительно пронесшихся в голове Силина, привычно хлестнул он рассекающей «насадкой» артефакторского щупа по жгуту от резерва к главному кольцу на большом левом пальце Лой. Но не тут-то было. — Да как так-то?!! Что, опять это другое, блин?
Ожидаемому разрушению энергошины внезапно воспрепятствовал тот самый, источаемый раздобревшей «гантелей» эдакий фиолетовый с краснотой туман, что ли, который дрожал или даже пульсировал вокруг тела прям, получается, на зависть энерговооруженной Марченко. Повторная попытка, причем даже по тому же самому месту энергожгута — также не дала результата. А потом и вовсе стало не до того, так как отдышавшаяся и наверняка спланировавшая теперь рисунок боя Лой взялась за дело всерьез, и от напористых да истеричных атак Инны этот вот «всерьез» весьма отличался.
Так что уже вскоре изрядно потрепанный и достаточно обескураженный Силин, зачем-то вдруг натянув на левую руку странную перчатку с подбоем из фольги, просто взял да рухнул вниз. Стремясь поближе к всё ещё не то что не подобранный им с земли, а и по-прежнему открытой шкатулке с работающим обезмагичивателем внутри. Всё же прошедший не одну битву маг не просто так отвлекался от боя, смиренно принимая заданную ему трёпку, а кое что рассмотрел-таки, когда намеренно подставился таким образом, дабы мчащая за ним противница оказалась в сфере обезмагичивания. Пусть и всего лишь на миг, а крылья её почти сразу же восстановились, и полет продолжился, но и этого вполне хватило для понимания ситуации. Ну а почти отсеченная нога, неприглядно телепающийся ошметок скальпа и приличная такая дыра в легком придали юноше решимости, пусть и кольцо с Исцелением весьма быстро ликвидировало нефатальные всё же повреждения.