Пятая стихия (СИ)

— Ты не представляешь, как мне хочется узнать правду! — чистосердечно признался Ной.
— Но ты её не узнаешь. По крайней мере, не полную версию. Всю правду знают лишь несколько человек, и эту правду похоронят вместе с нами.
— Значит, ты умеешь хранить тайны. Ты в этом спец?
— Вроде того, — натянуто усмехнулась Лана.
— Вау, пару месяцев и я может быть увижу, как ты улыбаешься, — с иронией бросил он.
— А вот здесь я не уверенна, — Лана остановила машину возле крошечного лесного сруба, больше похожего на декорацию к фильму, чем на жилой дом.
На звуки, в дверях показалась пожилая женщина с длинными чёрными косами, переплетенными ленточками с индейским орнаментом. Было в её лице что-то суровое, таинственное, как и эти скалистые горы вокруг. Но при виде Ланы лицо женщины просветлело:
— Здравствуй, моя золотая лань. Я только недавно думала о тебе. Рада твоему приезду.
— Зола! — Лана с любовью обняла свою приятельницу. — Нужно поговорить.
— Что ж, входите, — протянула Зола, наградив парня подозрительным взглядом.
— Это Ной. Новый знакомый. С его стороны было очень любезно привести меня к тебе. Он вместе с семьей переехал в дом … Дерека, — Ной увидел, как Лана замявшись, закусила губу, мотнув головой.
— Пожалуй, я прогуляюсь, а вы поболтайте, — почувствовав возникшее напряжение произнес он, под неустанным придирчивым взглядом Золы. — Я ведь всё равно без тебя не уеду, поэтому оставайся здесь столько сколько тебе нужно.
— Ишь ты какой тактичный и страх какой вежливый, — проворчала Зола, провожая его глазами. — Что-то с ним не так.
— Он болен. И вроде бы не придурок на первый взгляд, — пожала плечами Лана.
— Н-е-е-е-т, это другое. Болезнь тут ни при чём. Он … нечто, — Зола нахмурила густые брови.
Отойдя на приличное расстояние, скрывшись за деревьями, Ной торопливо сбросил одежду, заставляя своё тело измениться усилием воли. Сцепив зубы, пройдя сквозь очередную вспышку неимоверной боли, уже через несколько минут он незамеченным пробрался к дому, вслушиваясь в доносившийся оттуда разговор.
— Зола я не выдумываю. Я видела. Это был Шон! — горячо возразила Лана.
— Он пронесся мимо тебя на сумасшедшей скорости, в шлеме, но ты тем не менее успела разглядеть, что это был он? — голос Золы звучал недоверчиво.
— Почувствовать. И он в ярости. Ты же знаешь, что я чувствую их как свои части тела. И я уверяю тебя — он вернулся! …. И, похоже, он знает.
— Это невозможно. Допустим, Шон не сдержал своё слово и вернулся, но то, чтобы он узнал — нет. Мой ритуал должен был надёжно скрыть содеянное нами. Разве что …
— Что? Зола, что? — теряя терпение, встревожено воскликнула Лана.
— Разве что у него хранилась частичка тебя. Зуб, волосы, кровь. Что-то, что помогло другому шаману увидеть правду. А если так …
— Он убьет нас, — договорила за неё Лана, упавшим голосом.
— Не он так племя.
— За себя я не боюсь, — пожала плечами Лана, — Я готова к этому уже давно. Наоборот, я бы хотела, чтобы Шон отпустил меня. Но я боюсь за тебя, Зола. Ты не причём.
— Я знала, на что шла. Теперь от нас ничего не зависит. Духи предков теперь наши судьи, — спокойно изрекла Зола без тени обреченности. — Сегодня мне приснился сон о тебе, моя лань. Что-то ещё произошло?
Несколько минут Лана молчала в замешательстве.
— Даже не знаю, как описать словами. Вчера действительно кое-что случилось. Ночью. Я почти свалилась с дерева. Если бы не существо, поймавшее меня, наверняка лежала бы сейчас в гипсе. В нашем мире нет даже такого животного или насекомого, чтобы сравнить. Серый, ростом с человека, вытянутые руки и вогнутые коленками назад ноги, умеет сливаться с предметами как хамелеон. Но он разумный. Он подал мне руку и помог благополучно перебраться в комнату. Не иначе как в наших краях объявились ещё и пришельцы. Ты видишь рядом со мной опасность, Зола?
— Необъяснимое пугает меня. Возле тебя вновь поднимутся торнадо. Пятая стихия взорвется бурей, — мрачно пророчила Зола.
— Брось, хуже мне уже не бывать. Я пойду к Рэму и во всём признаюсь.
 
— Не смей! — рявкнула женщина. — Вмешиваться и дальше в волеизъявление духов слишком опасно для тебя Лана! Мы и так с тобой наворотили.
— Вина на мне Зола! Мне и отвечать.
— Дай мне слово, — грозно потребовала Зола. — Что ты больше не будешь искать смерти и поворачивать вспять. Что примешь свою судьбу. И что в конце концов позволишь своему духу бороться.
— Даже если племя решит наказать меня? Мне стоит бороться против кугуару Зола? — с горечью выдавила Лана, пытаясь иронизировать.
— Шон не позволит лишить тебя жизни. Возможно, он никогда тебя не простит, но, если придется — он выступит даже против всех кугуару. Он слишком тебя любил, чтобы отпустить.
— Так что же нам делать?! — взмолилась Лана.
— Открыть глаза, распахнуть душу и обрести силу. Мой народ верил, что жизнь и смерть — это два равных дара, вечно странствующей души. Около тебя, моя лань, всегда будет хранитель. Я берегла тебя как могла. Но если моё время придёт — обязательно появится другой, и неважно в каком обличье. Дерево это будет, птица или человек.
— Мы не прощаемся! Не нужно здесь устраивать заблаговременные проводы, Зола! — теперь Лана рассердилась. — Я сейчас отправлю Ноя домой и останусь здесь с тобой. И если сюда заявятся эри — они сначала будут вынуждены поговорить со мной!
— Если племя примет решение, ни твои маленькие кулачки, ни твой дядя шериф их не остановят. Мы живём по законам предков уже многие века, — казалось, Зола даже рассмеялась.
— Видимо поэтому ваш народ и исчезает с лица земли. Остаткам эри стоит пересмотреть свои потерявшие адекватность законы.
— Вам с этим парнем уже пора. Ясное дело ты тут не останешься, но меня радуют твои вспыхнувшие теплом глаза. И пускай пока что это всего лишь пламя гнева, но они ожили. Подумай Лана, твоё сердце разбилось там на дне ущелья, но ведь тот, кто может его склеить всё ещё жив. Ты любила их обоих. И ты никогда не перестанешь их любить. А если уж и вовсе начистоту — Шон не единственный кто с уважением примет твои чувства к покойному Дереку.
— Не начинай. Мы прокляли свои чувства, мы ужасно тогда расстались с Шоном, безвозвратно. А его возвращение не сулит ничего хорошего! — с раздражением возразила Лана. — Нечего больше склеивать, я свой выбор сделала. На днях я навещу тебя снова, — и Лана добавила фразу на неизвестном Ною языке.
До того, как она вышла из дома он уже успел умчаться обратно в лес.
— Здесь прекрасные виды, — показался он через время, как ни в чём ни бывало, шагая по тропинке к машине. — Я прекрасно размял ноги и даже проголодался. Мы можем ехать?
— Да, я и так слишком пользуюсь твоей добротой. Зола прощаться уже не выйдет, так что тебе от неё «пока».
— Не очень я ей понравился, — падая за руль, буркнул Ной. — Она коренная американка? Характерная внешность.
— Из племени эри, — нехотя ответила Лана.
— Ты теперь обязана со мной пообедать, за то, что эксплуатировала меня. И отказа я не приму! — уверенно посмотрел он на неё своими удивительными глазами. — Познакомишься с моими приёмными родителями. Всё-таки соседи.
— Нет, нет, прости я не могу! — казалось, у Ланы начинается паника. — Я не могу войти в тот дом. Там … слишком многое напоминает … мне…
— Понятно. А что кроме дома вы больше нигде не встречались? Уверен, в городе полно мест-табу для тебя, где больно и трудно дышать, — зло бросил Ной. — Почему ты тогда не уедешь, туда, где не ступала нога твоего погибшего парня?
— Кто дал тебе право со мной так разговаривать? — Лана была ошарашена таким дерзким натиском. — Я тебе ничего не должна и ничем не обязана. Ты мне никто! Останови машину!
— Ага, сейчас! — Ной прибавил газу. — То, что ты съедаешь себя убиенной печалью — это неправильно. То, что боишься своей же правды — это тоже не верно. Я вижу загибающуюся девушку с острым нежеланием жить и хочу ей помочь. Искренне. … Подать руку. … Или поймать за шиворот, — произнес он, принципиально глядя на дорогу, а не на неё в этот момент.