Пятая стихия (СИ)

— Я не уйду, пока Лана не попросит меня, — заиграл желваками Шон. — Пусть она прогонит меня, глядя мне в лицо!
— Не тебе здесь распоряжаться, и на этот раз ты не разбудишь бурю Шон, — спокойно произнёс Рэм, подходя к Лане. — Ничего ему не говори. Просто ступай в дом. Я сам разберусь со своим братом.
— У тебя … не получится, … он сейчас сорвётся, — с трудом выдавила бледная как смерть девушка. — А я вот-вот … потеряю сознание.
Легко подхватив её на руки, Рэм в два счёта оказался на пороге, где их уже поджидал Джеф, чтобы принять Лану под свою защиту.
Шона тем временем медленно окружало с десяток пум.
— Теперь всё изменилось, — успел шепнуть ей Рэм. — Теперь я с ним справлюсь.
— Благодаря тебе, любовь моя, они уничтожат нас! — гневно прокричал Шон. — И ты ни за что, слышишь, ни за что не полюбишь его! А он не будет тебя любить так как я!
— А ей так больше и не нужно, — глаза Рэма стали наливаться кровью. Но Лана этого уже не видела, Джеф ловко затащил её в дом.
— Поверь мне, Рэм знает, что делает, — уверенно заявил ей Джеф в прихожей, — Ты не должна выходить ни под каким предлогом, какие бы звуки оттуда не доносились.
Особых звуков она и не слышала. Только рычание стаи кугуару. Слышала, как отъехала машина. Шаги на крыльце. Ей показалось, что прошла всего пара минут, но, когда открылась дверь, Лана увидела, что на улице уже стемнело. А она так и стояла, подпирая стену в коридоре.
— Он ушел, — прозвучал рядом голос Рэма. — Ты в порядке? — она почувствовала его прикосновение. — Твой телефон я забрал. Ноут тоже заберу и сам почищу. … Позже, когда всё закончится, я разрешу тебе выбрать на память всего лишь одну из тех вещей, которые ты сложила в мешок. А пока я всё это припрячу у себя. … Лана. … Посмотри на меня.
Взглянув на него, Лана тут же заметила на его щеке глубокую царапину от когтей, и когда она потянулась к его раненому лицу, Рэм потёрся щекой об её ладонь.
Лана снова обняла его. Что-то происходило. Она пока не могла дать этому объяснение и понять для себя, но между ней и Рэмом всё кардинально поменялось. Оказалось, ей нужна была его поддержка, совет, его внимание. Она вдруг стала доверять этому парню, его близость придавала ей сил, и Лана почувствовала, что Рэм именно тот человек, который не позволит её тяжестям раздавить её. Таким человеком когда-то для неё была Зойла. И вопреки тому, что пророчил Шон, Лана воспринимала ситуацию с Рэмом не так трагично.
— Я принял кое-какое решение. Вернее, изменил предыдущее, — снова заговорил Рэм. — Учёные и твой друг мутант желали увидеть горы, и сначала я хотел, чтобы их гидом стал Шон, но теперь я передумал и в горы их всё-таки поведешь ты … вместе со мной. Выдвигаемся завтра. Я позвоню в больницу и договорюсь, чтобы кто-нибудь поменялся с тобой сменами.
На Рэма уставились её удивлённые широко распахнутые глаза. И пусть они были всё ещё воспалённые от горьких слёз, но в них Рэм увидел и каплю неподдельного восторга.
— Да, такие вот дела, — многозначительно хмыкнул Рэм. — Сам не знаю, что ты делаешь со мной. … Пожалуй, я пойду.
— Не уходи. Останься Рэм, — теперь уже от её слов растерялся он. — Не хочу видеть этой ночью кошмары. Мы ведь просто будем лежать рядом. Прошу тебя. Или это снова нарушает традиции племени?
Он стоял перед ней высокий, широкоплечий, с выпирающими из-под футболки бицепсами, глядя на его фигуру можно было предположить, что этот парень увлекается вольной борьбой или американским футболом, его темные длинные чёрные волосы были собраны сзади и скручены в забавную гульку. Такой мужественный, завораживающий и в то же время снова такой сомневающийся взгляд. От него пахло ветром и веяло силой. Она часто забывала, что он сверхъестественное хищное существо, и не боялась кугуару. А вот он, похоже, боялся остаться с ней на ночь.
— Ну, раз уж ты больше меня веришь в мою железную выдержку, — произнёс Рэм, сдаваясь. — Так и быть, я посторожу тебя.
Лёгкая неловкость возникла только когда Рэм щёлкнул выключателем и лёг рядом с ней. Печали в сердце Ланы было куда больше, чем чувства вины, и в том, что Рэм ночевал с ней на одной кровати — она не видела какого-либо предательства. И даже их прошлым поцелуям она находила оправдание — они помогали ей пережить боль прошлого, а Шон теперь должен был стать прошлым, пусть даже она его так любит.
 
— Ему очень плохо, — прошептала она в темноте, зная, что Рэм поймёт.
— Шон взрослый мальчик. Это его урок. Ему нужно пройти сквозь муки и сделать правильные выводы. Ты ведь как-то поняла, что ваши отношения вас погубят, поэтому и отпускаешь его. Потому что любишь.
— Я всегда буду его любить, — добавила Лана ещё тише.
— Я знаю.
— Тогда почему Рэм? — Лана придвинулась к нему вплотную, повернувшись на бок. — Ты должен меня презирать, я убила в себе одного из эри. Даже Шон не может меня простить. Это такая жертва с твоей стороны? Отвлекающий маневр? Ты пытаешься влюбить меня в себя, чтобы я оттолкнула Шона, а он в свою очередь начал презирать меня и таким бы образом прозрел?
— Всё сложно, — без всякого желания выдавил Рэм в ответ.
— Только не издевайся! — вот только Лана намерилась добиться от него хоть каких-то ответов. — Ты целуешь меня, и я чувствую, что эти порывы страсти настоящие…
— Вот и славно, вот и спи, — буркнул он, перебивая её. — Время ответов ещё не пришло. Почему все белые так зациклены на конкретике?! Слушай, замечай знаки, доверься пути. Слова не важны, важны поступки. И я хочу, чтобы ты размышляла, делилась наблюдениями, но не терзала себя и остальных вопросами.
— Я нравлюсь тебе?
— Уже чуть меньше.
— Но ты ведь даже не пытался выяснить, как я отношусь к тебе! И тебя не волнует, как к этому относится твой брат!
— Твою мать, Лана! — Рэм сел, рассерженно засопев. — К чему жевать сопли, если мне и так всё предельно ясно! Я сейчас же уйду, если ты не успокоишься.
— Хорошо, я молчу, — обиженно отвернулась она. — Спокойной ночи!
Вздохнув с облегчением, Рэм снова улёгся на место, даже не пытаясь прикоснуться к ней.
Но на рассвете, беспокойно ворочаясь, она бессознательно обняла его, положа ему голову на грудь, вдобавок ещё и закинув на него ногу.
— Класс, этого только не хватало, — проворчал, разбуженный этим Рэм, снова засыпая.
— Буду рад услышать, что в отличие от меня тебя не мучили кошмары, — бодро произнёс Рэм, как только Лана приподняла голову, через несколько часов после того, как их ноги и руки переплелись во сне. — Проснулась, наконец?
— Надеюсь с добрым утром. … Что же приходит в твоих кошмарах? — смущённо покраснев, Лана отползла от него в сторону.
— Ну, знаешь ли, когда на живого здорового парня ложиться пусть даже и в такой странной пижаме симпатичная девушка, мысли лезут всякие.
— Хм, нормальная у меня пижама, — уловив его иронию, Лана набралась наглости и решила пошутить сама, как всегда дерзко в своём духе. — Если до окончания пути мне нельзя заниматься сексом, то как на счёт мастурбации?
— Разве что только в моём присутствии, — язвительно отбрил её Рэм, рассмеявшись. — Интересный факт о тебе кексик — когда кто-то при тебе упоминает в разговорах интим, ты смущаешься, но, когда ты сама отпускаешь колкости на эту тему, ты даже не краснеешь.
— А вот тебе факты о кугуару, на первый взгляд таких сильных и здоровых, — завелась Лана. — Выбесить вас проще простого. Вы терпеть не можете крики и резкие звуки и ненавидите критику, даже малюсенькие замечания нервируют котиков. Но хуже всего для вас это запахи, на которые вы так болезненно и остро реагируете. Шон всегда сатанел от запаха чеснока или корицы, а мои месячные были для него вообще огромной проблемой, он даже не подходил ко мне в эти дни…
В считанные секунды Рэм оказался сверху, придавив своим весом её хрупкое тело.
— Это факты скорее о Шоне, — хищно прошептал он, сжав её руки. — Если тебе нужны факты о кугуару, вот, пожалуйста — мы все разные, — смачно поцеловав её в губы, Рэм продолжил. — Вот я, например, не люблю запах сельдерея, но зато мне нравится, как пахнешь ты, особенно когда вспотеешь. И я просто обожаю звуки бешено бьющегося сердца.