Драконья Пыль. Проклятие Ирвеона (СИ)

Этот паразит проникал в разум, вытаскивал наружу все страхи и кошмары, дожидался, пока жертва, не понимая, что пребывает во сне, подсознательно захочет пробудиться, чаще всего вонзая ногти в ладони, а потом, сквозь раны проникал в тело. Обживался там, питался страхом и перемещался вместе с телом жертвы, пока не истощал ее полностью.
— Об этом я не знала.
— Поэтому сейчас мы идем к тому, кто знал.
Беда в том, что прогнать такого паразита проще, чем извлечь из жертвы. Оставалось надеяться, что моя принадлежность к другому миру и тут сыграет мне на руку.
В поле за рощей Рэнс перевоплотился. Драконы жили и в обычных домах — просторных ранчо, широко разбросанных по холмистому предгорью, но тот, кого искал Рэнс, обитал в горах.
Пятнадцать минут и перед нами предстала копия входа в Ледяные пещеры. Тут бронзовые двери сияли начищенными узорами, а перед ними сидели два одинаковых темно-бордовых дракона. Близнецы сверкнули на нас зелеными глазами, опознали Рэнса и сдвинулись, пропуская под своды пещер.
Здесь сходство между южными и северными драконьими чертогами заканчивалось. Вместо пустого темного коридора мы оказались в просторном зале: гулкий выложенный широкими плитами пол, стены, завешенные гобеленами в резных рамах, глубокие плошки с живым огнем. Не уютно, зато торжественно.
— И куда мы прилетели?
— Домой. — Рэнс принял уже привычный облик шеттера, подождал, пока я зашнурую сапоги и направился к двери в противоположной стене.
Еще трижды нам встречалась стража, и в драконьем обличье, и в человеческом. Теперь Рэнсу приходилось представляться полным именем и каждый раз ловить удивленные взгляды.
— Немного магии, да? — припомнила я слова дракона, разглядывая торжественную обстановку.
— Ага.
Эти чертоги больше напоминали королевский дворец, чем мрачные драконьи пещеры. Темная Башня по сравнению с ними нервно курила в сторонке.
— Значит, ты жил во дворце.
— Ага.
— Потому что ты…
— Угу.
— Потому что ты сова? Что за «ага» да «угу»?
— Потому что я сын своего отца, а отец мой правитель драконов. Так понятно? — Он повернулся, раздраженно сопя.
— Вполне. Арон знает, кто ему прислуживал?
Дракон королевской крови изначально выше по статусу любого человеческого правителя, даже Темного Властелина.
— Нет. Поначалу я и сам не помнил, а потом все было не ко времени.
— Но ты ему расскажешь?
— Зачем? — он искренне удивился. Или очень уж натурально сыграл. — И потом, никому я не прислуживал!
— Угу.
— О! А я смотрю, ты из наших!
— В смысле?
— В смысле — сова.
Я закатила глаза к потолку, но ответить не успела. Блуждания по коридорам, наконец, увенчались успехом. В очередной торжественной, но совсем не вычурной комнате за длинным столом черного мрамора сидел одетый с иголочки, аккуратно причесанный шатен. Два пятирожковых подсвечника, вдобавок к вездесущим плошкам с живым огнем, освещали большую старую книгу. Увлеченный чтением, мужчина не сразу обратил на нас внимание, и у меня появилось время его рассмотреть.
Вчера он больше походил на озверевшего варвара: полуголый, с растрепанной прической и яростью в глазах. Теперь же в спокойных чертах угадывалось сходство с Рэнсом, даже не смотря на разный цвет кожи.
— Видишь, живехонек! — шепнул мне мой внезапно царственный друг, плюхнулся на стол прямо перед братом и буркнул: — здорово.
Сандар поднял глаза. Во взгляде на долю секунды мелькнуло удивление.
— За добавкой пришел? — Он презрительно обозрел темную фигуру. — Что за вид?
— Нормальный вид, что не так?
— Я бы сказал: все — не так. Начиная с того, что ты все еще живой… — Он поднялся. Рэнс тоже встал. На этот раз младший был выше и шире.
— Ты уверен, что хочешь продолжать здесь? — Рэнс, не отрывая от брата пристального взгляда, махнул рукой.
— Ого! Да у тебя, кажется, мозги прорезались, братишка!
— Если бы ты сам думал не задницей, давно бы сообразил, что окружающие только подыгрывают тебе, лишь бы малыш Сэнди не хныкал ночью в подушку.
— Нет, поторопился. Мозгов как не было, так и нет.
 
— Повторяй это почаще. Самовнушение сильная штука.
— Если ты пришел вспомнить все свои детские дразнилки, погоди, не распыляйся, я отведу тебя в ясли, тут недалеко. — Сандар махнул рукой за спину и сменил тему: — кто это?
— А, это моя сестренка, — Рэнс улыбнулся-оскалился. — Ты вообще в курсе, что у вас тут черные ткачи расплодились? Таира, подойди.
Сандар оглядел меня с ног до головы.
— Какая еще сестренка? Откуда?
— О, это тебе лучше с отцом поговорить. До таких лет дожил и не знаешь, откуда дети берутся…
— Ясно, — поморщился Сандар, — очередная твоя глупая шуточка. Хм… — Он, не прикасаясь, осмотрел мои ладони. Раны не заживали, только покрывались красной коркой, а черные вены дотянулись уже до локтей. Сандар снова оглядел меня с ног до головы, перевел взгляд на Рэнса, двинул правой бровью. — Для нас ткачи не опасны. Но и она вполне могла их прогнать.
— Я их раньше не встречала.
Сандар кивнул.
— Неудивительно. Они почти выродились. Тут самая большая колония, и уничтожать ее нет смысла. Но… — Он коснулся моей ладони.
Нас отбросило друг от друга.
Сандар удержался на ногах, а меня отшвырнуло, как тряпичную куклу, и если бы не Рэнс, прекрасный гобелен с горным пейзажем оживила бы моя уже не слишком живая фигура.
Мы с Сандаром уставились друг на друга. Уж не знаю, что увидел он, но мне в секундной вспышке привиделось все мое детство, давно позабытое и будто чужое. Родители, маленький брат, помолодевший дед. Наш дом на берегу. Школа. Друзья. Антон, тогда с еще искренней, как мне казалось, улыбкой. Мешанину призрачных видений пронизывала такая тоска, что я непроизвольно сжалась в комок. Пустота разворотила в груди дыру размером со слона, а черные, скребущие полосы вен поползли выше, подступили к горлу.
— Ты что сделал? — рявкнул Рэнс.
— Ничего не делал! — Сандар растерянно пригладил растрепавшиеся волосы. — Пойдем-ка… сестренка… — Он поманил меня за собой, направляясь к двери.
Рэнс ухватил меня за руку и потащил за братом.
— Ты, главное, не волнуйся, — бормотал он на ходу. — Паразит питается твоими эмоциями. Не паникуй, лучше вообще ни о чем не думай.
— Прости, — я споткнулась на ровном месте, — из-за меня одни неприятности…
— Замолчи! — Он остановился, развернул меня к себе, уставился в глаза. — Не думай об этом, поняла? Лучше вспомни, как наорала на Арона. Помнишь? Никто и никогда так его не выводил! А как ты спасла Илама? Вспомни! Одна против троих! Вот. Отлично, подумай про нашего зеленого друга. Как он обрадуется, когда ты вернешься!
Пустота отгрызла еще кусочек, прожевала и остановилась. Дыра в груди не исчезла. Кажется, при большом желании, ее можно было разглядеть, но черные полосы замерли, готовые рвануть вперед при первой возможности.
Нет уж, дорогие мои. Дальше вам не пройти.
Не думать я не умела, мысли настырно крутились, не желая замедляться или исчезать, но я могла направить их по иным рельсам.
Я вспомнила первый полет. Тогда Рэнс — всего лишь Черный дракон — беззастенчиво и нагло свалился с Башни. Красуясь, расправил крылья у самой земли. Так он делал всегда. Он вообще любит покрасоваться.
А как скакал и вопил Кот, когда впервые увидел его истинную форму! Как радовалась Меру, подставляя лицо ледяному ветру! Как до ужаса боящийся высоты Вилли судорожно сжимал драконий гребень, но и он наслаждался полетом. И, конечно, как можно забыть два сияющих изумруда? Самое счастливое в мире создание — Илам. Бинти, потерявший все и обретший смысл жизни. Моя зеленоглазая тень.
Почему-то все самые счастливые воспоминания были связаны именно с Рэнсом. Был ли он их причиной или всего лишь фоном? Белой стеной, как бы странно это не звучало, на которой лучше видны краски и, при желании, можно изобразить все, что угодно.
Пока он рядом, бояться нечего.