Драконья Пыль. Проклятие Ирвеона (СИ)

— Эй, Сандар! Ты что это делаешь?! — Серый застыл, не веря глазам.
— Я уже закончил, — Сандар снова сплюнул, удивленно стер с подбородка кровь. — Сволочь!
За камнями завозились. Измятая бледная фигура поднялась, пошатываясь, сделала пару шагов и скатилась по другую сторону взбитого схваткой бархана.
Я стояла, не в силах пошевелиться. Меня словно заживо залили бетоном, иначе как объяснить эту неподвижность? Я забыла, как дышать и как жить. Рэнса я видела только со спины, но спина эта не была черной. Он превратился в человека! Изломанного и едва живого. Сандар, не оборачиваясь, прошел мимо оцепеневшего Серого и скрылся за холмом.
Мне, наконец, удалось сделать два шага, но из-за бархана показался драконий гребень. Черный, какой-то неправильный, кривоватый, будто слепленная из пластилина фигурка, взмахнул крыльями, пьяно побултыхался в воздухе, и зигзагом полетел вдоль берега, скрывшись за горой валунов.
Ну, ничего себе, слетали за тридевять земель к драконам! Великим и мудрым созданиям, вторым, после Звезд! Стоило Рэнсу скрыться из виду, оцепенение пропало.
Вот зараза! Это ведь он специально! Чтобы я не лезла в драку. А я бы полезла. Там бы меня и расплющили мимоходом. Вот дурак! Вместо того чтобы сосредоточиться на битве, он меня прикрывал!
Я забралась на камень.
— Эй! Не очень-то вы дружелюбный народ!
Серый по-прежнему таращился туда, где исчез Черный, и на меня не реагировал.
— Эй, я с тобой говорю!
Я подпрыгнула, хоть этот дракон и был не больше Рэнса, но как еще привлечь внимание могучего создания? И запоздало сообразила, что меня окружает защитный пузырь. Он еще и щит создал?! Ой, нет, кажется, это я сама с перепугу… Я хлопнула в ладоши, разгоняя примитивных духов, и составлявших основу щита.
Дракон едва не подпрыгнул от неожиданности, вытаращился на меня пылающими золотыми глазами.
— Привет, — буркнула я.
— Человек? — неуверенно пролепетал Серый, едва не уронив челюсть на песок.
— Дракон? — в тон ему вопросила я. — Это вы всегда так гостей встречаете? Отгородились бурями, а тех, кто прорвется, вручную добиваете? Воистину великие создания! Испанский стыд!
— Человек, — повторил дракон, продолжая не верить своим глазам.
— Человек, — я указала на себя, потом перевела палец на Серого, — дракон. Это мы, вроде бы, уже выяснили. Ты меня понимаешь вообще? Господи, еще один, контуженый…
— Ох, нет. Понимаю, разумеется. Я просто удивлен. Человек не может сюда попасть. Если только… Нет, не Дух. — Он помотал головой.
— Видимо, все-таки, может. Ведь я здесь. И Черный тоже, а вы, как я понимаю, считали его мертвым. И, кстати, извините, я пойду его поищу, а то у вас тут опасно. Как бы еще кто-нибудь моего друга не обидел.
Серый проводил меня слегка поугасшими глазами, вероятно, гадая, как я собираюсь искать черного дракона в темноте. Я и сама не очень представляла, как это сделать, но сидеть на месте не собиралась.
— Постойте, я сам его найду. Вам лучше не ходить тут в одиночку.
— Найдете, чтобы добить?
— Что?! Нет, конечно, нет! Это Сандар… Они с детства не очень ладили, а теперь и подавно… Моя ошибка, не доглядел.
— А вы кто, вообще? Вы Рэнса знаете?
— Разумеется. Я же его отец. Его и Сэнди.
Теперь уже настала моя очередь ловить челюсть. Ну, отличное знакомство с родителем вышло, ничего не скажешь.
***
Спорить с вежливым, но непреклонным отцом драчливого семейства оказалось бесполезно. Долгар — именно так его звали — лично сопроводил меня в рощу высоченных деревьев чангу. Подобные громадины росли в лесу у Врат Духов. Стволы в десяток обхватов тускло посвечивали в темноте зеленым. Сплетенные из сотен гибких побегов, с годами обретающих твердость камня, они поднимались на десятки метров над землей и только на самой макушке распушались крупнолистной кроной. В полой сердцевине вполне можно было поместить целый дом, что драконы и сделали.
Умело вплетенная в вязь побегов винтовая лестница вела в простую, но симпатичную хижину. Всего одна комната с широкой кроватью и маленьким столом и терраса с великолепным видом на фосфоресцирующий океан.
 
Серый дракон Долгар не спешил на помощь сыну, и я порядком сомневалась в его намерениях.
— Не очень-то вы торопитесь, — не выдержала я. — Рэнс вообще-то серьезно ранен.
— Ошибаетесь. Будь его раны серьезны, он не сумел бы перевоплотиться.
— Вам виднее, но может, мне стоит пойти с вами? Наверняка, он… эээ… расстроен долгожданной встречей с братом.
— О, я не сомневаюсь, что он в бешенстве. Потому вам лучше остаться здесь. — Он щелкнул языком. Побеги схлопнулись, отрезая меня от свободы живой решеткой. Предусмотрительно. — А еще, ночью на земле небезопасно. Оставайтесь тут, отдыхайте. Полагаю, путешествие далось вам нелегко.
В человека он не превращался (не доверял незнакомке), так и топал всю дорогу пешком, с трудом подстраиваясь под мой короткий шаг. Теперь же расправил крылья, но обернулся, прежде чем взлететь.
— Мне почему-то кажется, что вы меня все равно не послушаете. Поэтому скажу следующее. Я сто двадцать лет считал своего младшего сына мертвым. Для нас это небольшой срок, я не успел еще свыкнуться с подобной мыслью, и мне бы следовало радоваться, что мы ошиблись. Но то, как мы расстались, и через что нам пришлось пройти после его мнимой смерти… требует долгого и серьезного разговора. Признаюсь, я удивлен, что он прилетел не один, и, более того, вы назвали его своим другом. Это внушает мне надежду, что разговор наш состоится. Позвольте спросить, как давно вы с ним знакомы?
— Всего несколько недель. Но, кажется, что уже почти всю жизнь.
Серый дракон внимательно посмотрел на меня, качнул головой в такт своим мыслям и взлетел. Эх, Черный, что ж ты такого натворил?
***
К полуночи на земле начало твориться нечто странное. Океанское свечение волнами перебралось на берег. С высоты древесной хижины казалось, будто остров поглощают морские воды, но это были всего лишь духи. Они расхаживали под деревьями, стелились по земле, гигантскими водорослями извивались на неощутимом ветру.
Всевозможные толстые «актинии» пульсировали, выбрасывали червеобразные язычки, цветы — медузы на ниточных ножках двигали обширными куполами и шарили вокруг ажурными щупальцами. Про мелких духов я уж и не говорю, они носились стадами, как разноцветные тропические рыбки.
Весь остров превратился в сказочное морское дно. И все это богатство еще и светилось всеми возможными и невозможными цветами. В глазах рябило, и даже под закрытыми веками сохранялись отпечатки причудливых силуэтов.
Обычно духи вели себя тихо, точнее, они вообще не умели говорить или издавать каких-либо других звуков, тут же постепенно, то дальше, то ближе, раздавался вибрирующий тонкий и мелодичный звук, будто кто-то играл на струне. К нему добавилось пощелкивание, перезвон колокольчиков и тихий посвист, перестук стеклянных палочек и шелест капель в листве. Все это сплелось в чарующую и манящую мелодию, так и хотелось выбежать навстречу музыкантам.
Понятно, почему Долгар запер меня в древесной тюрьме. С такой прорвой паразитов мне не справиться, а ведь именно они пытались сманить меня с дерева прекрасной мелодией. Пусть в их присутствии не чувствовалась угроза, плясать под их дудку я не собиралась.
Мелодия менялась, то замедлялась, то ускорялась, то вовсе стихала, но снова выплывала из глубин ночи. Окутывала и убаюкивала. Застигнутый врасплох полуночный путник не сумел бы противостоять гипнотическим звукам, покорно склонил бы голову на радость голодным тварям. Но, похоже, по деревьям лазать они не умели. Я растянулась на кровати, позволяя мелодии подхватить меня и унести по многоцветным волнам.
Это не было похоже на обычный сон, скорее уж на дурман или бред, но не тяжелый или гнетущий, а легкий и приятный. Да уж, так можно и в зависимость вляпаться.
Концерт оборвался на высокой незаконченной ноте. Громкий хлопок выдернул меня из сна и прогнал духов. Многоцветье исчезло и только камни вдоль дорожки тускло мерцали. Холодный ночной ветер согнал остатки сна.