Драконья Пыль. Проклятие Ирвеона (СИ)
От прикосновения дракон едва ощутимо вздрогнул, а я застыла с баночкой в руках. Шкура на ощупь оказалась теплой, бархатистой и удивительно приятной. Именно за счет бархатистой текстуры создавался матовый эффект. Прятаться в темноте с такой шкурой — милое дело. А потом выпрыгивать на ничего не подозревающую жертву. И откусывать голову. Прямо целиком. С такой челюстью — раз плюнуть.
Но ни выпрыгивать, ни что-либо откусывать он не стал. Он не мог даже пошевелиться. И больше не говорил.
— И что мне с ней делать? — Я вернулась к драконьей голове. — Черный?..
Дракон молчал. Прекрасно!.. Я откупорила банку, сунула нос под крышку и отпрянула. Резкий запах ментола и тины вышибал слезу. Почему бы и нет? Поводила баночкой перед драконьим носом, а потом, повинуясь неожиданной мысли, зачерпнула маслянистую зеленоватую массу, растерла в пальцах и провела ладонями по огромному лбу, помассировала виски. Людям при головной боли помогает. Вдруг и дракону станет лучше?
Мазь быстро впиталась, но я продолжала зачарованно гладить бархатистую шкуру. И от этих несложных манипуляций мне самой становилось легче и спокойнее на душе, будто гладишь огромного кота. Забывшись, я почесала дракона под подбородком, там шкура была очень нежной и мягкой. Он заурчал, но тут же опомнился, кхекнул и приоткрыл глаза.
— Кажется, помогает, — протянул он. — Терпеть не могу эти глушилки… Положи ладони на глаза. Ага, вот так. Класс… Хорошие руки. Жаль, раньше мне не попались, я бы давно тебя украл… В смысле, пригласил сотрудничать, — он снова приоткрыл глаз, а я не удержалась от смешка.
— Так дело в руках или в мази?
— И в том и в другом.
— И часто тебе нужно такое… сотрудничество?
— Не очень. Я осторожный, так глупо не подставляюсь. Не знал, что они ручные бывают. Раньше только на столбах висели. — Он помолчал и продолжил: — однажды мне крепко досталось из-за них. Но там было еще десятка четыре вил, топоров и прочего сельхозинвентаря. И полдеревни злобных мужиков.
— Так это ты на ту северную деревушку напал?
— Пфф… Напал. Подумаешь, погнался за одной овцой. Двуногой.
— А говорил, не ешь людей, — я отстранилась.
— Это долгая история, не отвлекайся, еще звонят… колокола. Откуда об этом знаешь?
Он подвигал хвостом, попробовал перевернуть лапу, но не смог ее поднять.
— Знакомый рассказал. Не думала, что ты тот самый. Он говорил, того дракона на части разорвало.
— Твой знакомый не сильно преувеличил. Однако не понимаю твоего удивления. Других-то нет.
— В смысле? Кого нет?
— Драконов. Я единственный.
Да, люди болтали, что драконы давно вымерли, но я никогда не придавала значения их словам. Они и духов не замечали, что не мешало тем свободно шнырять у людей под носом. А тут информация из первых рук. Лап, то есть.
— А как же все эти истории про драконьи войны? Переселение фортеров, Звезды Запада? Алторейские истории? Что там еще?..
Черный смотрел на меня с открытым ртом.
— Так это было тысячу лет назад! Нашла, что вспомнить. С тех пор все изменилось, — он снова закрыл глаза, — хотел бы я знать, откуда ты об этом знаешь…
— Выходит, драконы вымерли?
— Не знаю, — нехотя протянул он, — я все проспал. Не удивляйся. Однажды я заснул и проснулся в пещере, замурованный, а вокруг никого. Оказалось, что я проспал лет сто или больше. Не знаю, куда все подевались. Я вообще почти ничего не помню. Так, обрывки. Вся моя жизнь — последние семнадцать лет… Так, погоди, — он вскинул голову, — а где А̀рон?
— Арон — это твой хозяин?
— Ну да, кто ж еще?
— И он Темный Властелин?
— Так и знал, что догадаешься, — он прищурился, — как узнала?
— Ему письмо, — я показала конверт.
— Давай сюда.
— Ты Темный Властелин? Нет. И я — нет, а он — да. Ему и отдам.
— Гляди, какая принципиальная, — надулся дракон, — и колечко, смотрю, нацепила. Хм…
Я отдернула руку. Кольцо я надела еще в коридорах. Так его проще сохранить, можно не бояться, что из кармана выпадет. К тому же оно отлично подошло на указательный палец, сидело, как влитое. И никаких «хммм…»!
— Так где Арон? — Дракон пошевелился, размял лапы. Похоже, моя помощь была больше не нужна.
— На лестнице, — я подхватила банку и посторонилась, пропуская медленно выползающую громаду, — похоже, его тоже зацепило глушилкой.
— Не может быть. Глушилки для людей не опасны, а уж для него, подавно, — дракон покачнулся, но устоял, — вот раздолбай!
— Что? — Я ухватилась за перила, прижимая банку к груди. Слабость вернулась, еще и тошнота накатывала волнами.
Дракон, не решаясь поднять лапу, мотнул головой. Над дверью, даже после обрушения остались оплавленные следы черного пламени.
— Ведь знал, чем все закончится, и все равно выпендрился, — Черный заковылял наверх.
— Он тебя защитить хотел, — я слышала свой голос, словно через слой ваты, — и, кстати, ручные глушилки для людей тоже опасны. А я, кажется, сейчас… — банка выскользнула из ослабевших рук и разлетелась тысячей осколков. Над разрушенным холлом поднялось ментоловое облако, лестница накренилась, закрутилась в узел и пропала вместе с драконом и всем миром.
Глава 7
Мне было шестнадцать, когда я впервые, на дне рождения друга, выпила бокал красного вина. Я отчетливо помню удивленные лица друзей, а после — недоуменный взгляд чайки. И промежуток между этими взглядами начисто пропал из моей памяти.
Впоследствии друзья рассказывали, что я вела себя как обычно: не буянила, веселилась вместе со всеми. Мы гуляли, купались в море, потом друзья проводили меня домой и со спокойной совестью разошлись, но проснулась я у дверей городской администрации, вся перемазанная краской. Стены здания были исписаны лозунгами в поддержку бездомных животных и еще какими-то бредовыми требованиями, вроде: «Нет индейским резервациям!» и «Руки прочь от желейного мармелада!».
Помимо чайки рядом имелись дворник и мой дед.
Пришлось потом выслушивать длинную лекцию о вреде алкоголя (будто я не знала) и перекрашивать стены. У меня и раньше была так себе репутация, но вандализмом я никогда не занималась, а кроме того, понятия не имела, как выбралась из дома и где достала краску.
В другой раз одноклассники на выпускном, забавы ради, подмешали мне в лимонад шампанское. Утром меня нашли на карнизе магазина. Похоже, я пыталась стащить флаг, но не дотянулась, так и уснула там, в выпускном платье. С тех пор я всегда принюхиваюсь к напиткам. Во избежание…
В третий раз провал в памяти случился во время пожара на книжной ярмарке, но там дело было не в алкоголе. Похоже, я грохнулась в обморок, а какой-то добрый человек вынес меня на улицу. За что ему большое спасибо. В Ирвеоне с добрыми людьми напряженка, зато тут есть добрые драконы.
***
В комнате было темно, ноздри щекотал запах пыли с едва уловимыми нотками мяты. Я приподняла голову и бессильно уронила ее на подушку. В этот раз дракон не промахнулся. Я ощупала непривычно мягкую перину. Тело не слушалось, а сознание уплывало.
На границе сна и яви мне почудилось, что в комнате я не одна, но реальность уже смазывалась и исчезала. Мне снова снилась наша комната. Кто-то перекрасил стены в бледно-зеленый, а вместо штор повесил жалюзи. Жанна тоскливо смотрела в окно. Наверное, опять поругалась с парнем. Я пробормотала нечто ободряющее, но она лишь фыркнула и вылетела в окно.
Я открыла глаза. В комнате стало светлее. В глиняных плошках на стенах светилась желтая, синяя и зеленая плесень. Неяркие огни позволяли рассмотреть обстановку.
Помимо кровати, на которую меня сгрузил дракон прямо в одежде и сапогах, в комнате стоял массивный стол, два стула, заваленные кучей одежды и полотенец, и шкаф с резными дверцами. Многослойные пыльно-зеленые занавески отделяли комнату от темного балкона. Между кроватью и балконом помещалась медная ванна на изогнутых ножках, маленькая жаровня и коробка со стеклянными пузырьками и прочими банными принадлежностями.