Коронованный (СИ)

— Знаешь, за что Марк заплатил деньги?
— Папа что-то сделал, но потом не смог с этим жить. Стал выпивать. Последние годы никогда не видела трезвым. Перед смертью просил прощения у Лютого.
— Лютого? — внутри тело стало заполнять сомнение.
— Да, кажется работал на него. Точно не могу утверждать, была мала, всех дел не знаю. Последним работодателем точно был — Марк Олегович.
— Спасибо.
Сажусь в машину и командую водителю.
— На Рублевку.
В дороге прокручиваю разговор, сопоставляю факты и с каждой новой мыслью холодеет внутри. Григорий никогда не работал на Марка. Охранник убежал в день похорон, даже не попрощавшись. Потом не видела мужчину много лет. Черт! Марк!
Вбегаю в особняк, горничная пытается остановить, говорит у деверя посетитель, в кабинете идет совещание. Я отмахиваюсь, из последних сил сдерживая эмоции.
Подхожу к двери и резко дергаю за ручку.
— Может и породнимся. Эмма полностью во вкусе Тимура — заканчивая самодовольно фразу произнёс Марк. Затем сверкнул недовольным взглядом в мою сторону — Света…
— Нужно поговорить — перебиваю мужчину.
— Светлана, отлично выглядишь — вмешивается собеседник и я только сейчас замечаю гостя.
— Фёдор Павлович, прошу прощения, но дело безотлагательное — этого мужчину хорошо знаю, один из глав “Совета”. Скользкий тип. Голос всегда звучит вкрадчиво и тихо. Когда обращает взор, то волоски на теле поднимаются. Словно удав смотрит на кролика. Дернись и проглотит целиком. Личное знакомство произошло уже после смерти супруга. Марк первым делом заручился поддержкой этого влиятельного мужчины. Почему-то не удивлена.
— Жду звонка — кивает мужчина в сторону деверя и тут же вальяжной походкой покидает кабинет.
Дверь захлопывается, и я освобождаю эмоции и негодование наружу.
— Ты убил Артура? А теперь хочешь женить Тимура? Поступить так же, как брат с тобой?
— Спятила?
— Слышала ваш разговор с водителем. Была у Григория дома. Все знаю. Говори. ГОВОРИ — перехожу на крик. Цепляясь двумя руками в ворот рубашки и начинаю трясти мужчину
— Да — холодно бросает Марк.
Замираю. Затем отхожу назад, прикрывая рот руками, слезы градом бьют из глаз, быстро стекая по щекам. Марк спокойно продолжает.
— Когда родила от Артура, осознал, потерял навсегда. В тот момент, окончательно съехал с катушек. Я люблю тебя. Слышать, как родной ребенок называет чужого человека "папой” невыносимо — мужчина медлил и подбирал выражения — Слабое место легко было найти, я же вел дела, нанимал охранников, рабочих. Был шестеркой у старшего брата. Знаешь, кто помогал строить структуру? Кто прикрывал Артура? Я. А что получил?
— Он верил тебе. Верил и доверял — негодующе произношу, все еще не веря в услышанное.
— Он заставил жениться. Дина полная дура. Зато, вновь укрепил позиции. Возвысился. Перешёл на новый уровень. Мне же пришлось терпеть эту идиотку, которая еще и бесплодна. Тогда в клубе, мне сильно понравилась. Разговаривая с тобой, понимал, как похожи, родственные души. Оба потеряли рано родителей, оба оказались в плену. Артур всегда получал то, что хотел.
Смотрю на Марка с еще большим омерзением.
— Брат стал догадываться, кто слил информацию и упек за решетку.
— Ты “крот”?
— Если бы мог предугадать, что последняя ходка превознесет Лютого ещё выше, никогда бы не сделал этого. Просто хотел отослать подальше от тебя. Видел, как сближаетесь. Ревность полностью застилала глаза. Когда объявила о беременности, мир рухнул. Знал, Григорий игрок. Прикрыл делишки, выкупил долг. Заключил сделку. Когда Артур разыграл нападение, хотел вывести меня на чистую воду. Перепроверить догадки. Наконец-то раскусил всю игру, но я вновь переиграл братца. Пустил слух, что ночью придут за женой и детьми. Знал, Артур лично помчится спасать. Гриша заранее перерезал тормоза, когда скорость достигла сотки, шансов выжить уже не оставалось. Братва, следующая за ним, видела, как машина слетела с трассы, перевернулась и загорелась.
— Мразь — выпалила с нескрываемой ненавистью.
— Имя Тимура навсегда связано с Лютым, авторитетным человеком. Тут изменить ничего нельзя, но я сделал его таким. Я привёл в бизнес, тренировал, дал образование. Его имя так же будет связано и с моим.
 
— Сын не собака, чтобы его тренировать. Что ещё за обучение ты ему дал?
— Тимуру желаю только добра. Направлял и направляю на достойную смету.
— Не смей. Сын никогда не станет преступником.
— Тимур — лучше меня или Артура. Ты ничего не сделаешь. Слишком поздно что-то менять.
Холодный пот прошибает насквозь. Выбегаю из кабинета, запрыгиваю в машину и прошу водителя быстрее мчаться в клуб, где сейчас находится мой сын.
С приходом Тимура здание слегка изменилось, но все же сохранило первоначальный лоск.
Охрана преграждает путь, но узнав кто я быстро расступаются.
Открываю дверь и застываю.
— Тимур
— Ой — вскрикивает девушка лежащая на столе под парнем.
— Мама? — сын отклоняется от стола. Эмма прикрывает обнаженную грудь, глазами сверкая по сторонам, в поисках одежды.
— Лифчик позади тебя — спокойно произношу. Девушка сначала одевает футболку сына, затем подбирает вещи. Слегка покраснев выходит из кабинета.
— Подожди внизу — бросает сын Эмме, устроившись поудобнее на столе, прямо там где только что раздевал и целовал девушку.
Я не свожу глаз с натренированного тела сына. Понимаю мальчик с детства занимается спортом, но не профессионально, чтобы иметь атлетичную фигуру. Ссадин, ушибов, синяков слишком много. Явно не только от бокса.
— Мам, что случилось?
— Ты ведь в курсе, Эмме семнадцать — почему начала именно с этого. Может просто хочу переключиться на текущие проблемы, как в обычных семьях.
— Да. И что?
— Как это “и что”? Девушка несовершеннолетняя. Тебя могут посадить.
— Брось. Все по обоюдному согласию. Веду себя осторожно.
— Осторожно? — вскидываю удивленно бровь, хотя подсознательно понимаю. Тимуру уже двадцать, взрослый мальчик. Да и с Эммой учился в Англии целых пять лет.
— Не хочу обижать, но обсуждать интимную жизнь с матерью не собираюсь.
— Тимур, скажи, от куда столько ран на теле?
— Говорил, спорт, бокс.
— Ничего не скрываешь?
— Что тут скрывать?
— Раны свежие, а в России только две недели.
— Подрался вчера. К Эмме стал подкатывать один мужлан, пришлось вмешаться.
— И все?
— Мне пора. Нужно отвезти девушку домой. У неё и так стресс — парень стремительно покидает кабинет.
— Оно и видно — бормочу под нос и выхожу следом.
Сажусь в машину с полной путаницей мыслей в голове. Всю дорогу взвешиваю, сопоставляю, делаю выводы. В итоге ни к чему не прихожу. Слишком много информации. Слишком много правды.
На ватных ногах направилась в дом и не сразу замечаю припаркованный седан у ворот. Охрана до сих пор никого не пропускает внутрь. Правила сохранились, как принято было при Артуре. Я разрешила пригласить гостя внутрь. Каково было мое удивление, когда в холл вошла Даша.
— Здравствуй, Света.
— Здравствуй.
Женщина молчала, словно взвешивая стоит ли продолжать, постоянно теребя пальцами ручку сумки.
— Что-то случилось? — решаю прервать молчание.
— Марк натаскивает Тимура, делает копию себя, рассказывает о делах. Слышала разговор.
— Зачем пришла? Не понимаю к чему ведешь разговор.
— Марк сломал не только твою жизнь.
— Ты сама выбрала путь подчинения.
— Подчинения — Даша подняла глаза и немного усмехнулась — Верно сказано. Всегда четко подбираешь слова. Наверное, именно за проницательность полюбили братья.
— О чем говоришь? Кто полюбил?
— Подозрения закрались сразу, впоследствии подтвердились. Артур ведь был моей первой любовью. Стал первым мужчиной. Думала, молоденькая не примечательная девчонка не помеха. Не может нравиться мужчинам типажа Артура или Марка. К сожалению, оказалась не права. Чтобы не предпринимала, как бы вульгарно не одевалась, твой муж не смотрел. Была не интересна. Вот ты — другое дело. Когда выгнала из дома, продолжила общение с Марком. Потом потеряла квартиру и обратилась за помощью. Тогда-то и заметила, как ревностно мужчина смотрит на тебя. Видела скандалы и склоки между вами. Марк страшный человек, ни разу не слышала чтобы позволял так неуважительно разговаривать с ним. Женщины для него вообще мусор. Созданы только для одного — удовлетворять примитивную потребность. С тобой совсем другой. Идет на встречу, заботится, следит, позволят помыкать. Я злилась еще больше. Почему никчемной простушки досталось такая роскошь?