Прислуга в гостинице духов (СИ)

После пройденных вместе испытаний между нами появилось некоторое напряжение и, как ни старалась, относиться к Герману по-прежнему я не могла. Еще в тот момент, когда мы перепрыгивали костер, во мне словно что-то щелкнуло, и я… нет, не влюбилась конечно, но что-то отдаленно похожее определенно испытала. Поэтому больше не воспринимала его исключительно как угрюмого, недружелюбно настроенного ко всему миру типа.
Во мне боролись два равноценных желания: немедленно избавиться от ленты, чтобы с ним разойтись и, напротив, оставаться в таком положении как можно дольше, дабы хоть немного его растормошить. Но, невзирая на желание последнее, язык будто прирос к небу, и я не знала, как завести разговор. Редкий случай, учитывая, что человек я, в общем и целом, коммуникабельный…
Неладное началось с резко замигавших фонарей. Огоньки, что парили в воздухе, вдруг стали дергаться, мельтешить, как вспугнутые светлячки, а заметившие это безобразие гости ярмарки тут же замерли, недоуменно на них смотря.
Пока я вместе со всеми удивленно озиралась по сторонам, не понимая, что происходит, Герман уже подскочил с места. Притом, подскочил, забыв, что мы с ним связаны, из-за чего я чуть не рухнула на землю.
— Эй! — выкрикнула возмущенно, в то время как он чертыхнулся.
Больше ничего сказать не успела, так как на нижней площадке раздался высокий женский вопль, который через миг потонул в громоподобном шуме. Особо не церемонясь, Герман рванул к лестнице, таща меня за собой, и вскоре я могла видеть причину воцарившейся суматохи.
На ярмарку пробрались безликие.
Полчища безликих, которые стремительно заполоняли нижнюю площадь, проникая на нее через красный коридор!
У меня успело вырваться неподобающее девушке слово, прежде чем Герман побежал вниз. А побежал он — пришлось бежать и мне, и вот здесь уже непроизвольно вырвалось не одно, а целый поток непотребных слов!
Ну за что? Не хочу! Не пойду!
— Я против! — выкрикнула последнюю из своих суматошных мыслей.
— Близнецы минут пять назад спустились туда! — тоже перекрикивая шум, сообщил безликоборец. — Это их магия, только они могут нас развязать!
Теперь в сознании пронеслась вереница связных мыслей, из которых выходило следующее: мне хана. Нам всем хана! Потому что отыскать двух духов в таком дурдоме просто нереально — это раз. А даже если мы каким-то чудом сумеем, с таким количеством безликих Герман в одиночку не справится — это два. Главный выход в привычный мир отрезан, а о том, где находятся запасные и существуют ли они вообще, я не имею ни малейшего представления — это, в конце концов, три!
— Нас сожрут, — обреченно констатировала я, сломя голову несясь за Германом.
Чего никак не ожидала, так это того, что он вдруг обернется, прямо на бегу посмотрит мне в глаза и серьезно возразит:
— Не сожрут.
Наверное, я чокнутая. Потому что взяла — и вот так просто ему поверила, немного успокоилась даже. Должно быть, не зря всех творческих людей считают странными и не от мира сего. А как иначе объяснить отсутствие моего дальнейшего сопротивления и беспрекословное следование за безликоборцем?
Чтобы бежать было удобнее, он взял меня за руку, в другой руке я держала сумки, и уклоняться от несущихся нам навстречу духов было невероятно сложно. Некоторые из них летели, но большинство все же передвигалось на ногах и, следуя зову здравого смысла, сливалось с общим потоком, движущимся на верхние площади.
Сложилось впечатление, что в обратном направлении бежали только мы. У меня уже сформировалось предположение, что близнецы тоже вернулись наверх, и я даже собралась его озвучить, как вдруг заметила их, взбирающихся на высокое дерево. Близнецы перепрыгивали с ветки на ветку, как ловкие птицы и пробирались все выше.
— Вон они! — крикнула я Герману, указав на них.
И тот, мгновенно среагировав, устремился в нужном направлении.
Как выяснилось спустя пару минут, близнецы были духами эгоистичными, наглыми и вообще чхать хотели на чужие проблемы с высокой колокольни… точнее, дерева. Услышав зов, они мельком покосились в нашу сторону и демонстративно отвернулись, показывая, что на помощь мы можем не рассчитывать.
 
Форменный беспредел, противопоставить которому нам оказалось нечего!
Видимо, посчитав, что пока он будет гоняться за нахальными близнецами, безликие успеют нанести этому месту и другим духам существенный урон, Герман резко остановился, после чего в который раз сменил направление, взяв курс прямо на центр площади.
Моего мнения, естественно, никто не спрашивал. Но даже если бы вдруг спросил — я бы, как ни странно, возражать не стала. Просто вдруг пришло понимание, что кроме Германа противостоять безликим некому, а кроме того противные желешки пожирают в первую очередь духов. Только представив, как кто-нибудь из этих необычайных существ будет съеден, я ужаснулась. Духи, конечно, бывают наглыми и проказливыми, но встречаются и милые — такие, как мадам Стью! Необычная рыбка, в которую влюблен дух-хранитель Большого Дома, так отчетливо предстала перед глазами, что остатки моего былого страха окончательно исчезли. Я ведь видела безликих, а значит, могла оказать Герману существенную помощь! Конечно, вряд ли нам удастся справиться со всеми, но, по крайней мере, задержать получится точно!
Вблизи все оказалось не так плохо, как виделось издалека. Безликих было действительно много, но все же не настолько, как показалось мне изначально. Переливающееся желе бесшумно двигалось меж опустевших торговых рядов, заглядывало в шатры, останавливалось, будто принюхиваясь, и вновь прокладывало дорогу вперед.
— Где амулет? — недовольно сверкнул глазами Герман в район моего декольте.
— Не подходил под платье, — признала я, чувствуя себя круглой дурой.
Медальон действительно никак не вписывался в мой сегодняшний образ, но ведь я даже предположить не могла, что этим вечером он мне понадобится!
Парящие в воздухе огни продолжали мигать, словно недовольные вторжением незваных гостей, с верхних площадей доносился гомон взбудораженных, перепуганных духов, а я мимоходом размышляла над тем, насколько же сильные эти безликие, раз все их так боятся! А еще не могла не задаться вопросом, как они вообще на эту ярмарку попали. Ведь духи всегда предпринимают необходимые меры предосторожности, дабы себя обезопасить и предотвратить подобные случаи!
Пока в моей голове продолжали роиться связные и не очень мысли, Герман успел уложить троих безликих. Причем сделал это одной рукой и с легкостью, ранее ему не свойственной. Нет, конечно, он всегда демонстрировал чудеса ловкости, но сейчас это было что-то запредельное! Я буквально уронила челюсть, когда за той тройкой последовал добрый десяток, уделанных одной левой безликих!
— Возьми и кидай прямо в них, — перекусив зубами висящий на руке шнурок, Герман снял с него какой-то мешочек и протянул мне.
Внутри оказались небольшие и гладкие зеленые шарики, напоминающие горох. От них исходил просто термоядерный запах мяты, отчего все вопросы тут же отпали. Кое-как извлекая шарики из мешочка, я целилась и швыряла их в подступающих к нам безликих, в то время как безликоборец продолжал с поразительной легкостью укладывать их одного за другим.
— Хотя бы раз попасть можешь? — недовольно укорил он меня спустя некоторое время. — У тебя же правая рука свободна!
— Вообще-то, я левша, — буркнула ему в ответ, после чего неожиданно сработал редкий закон справедливости: очередной шарик, наконец, достиг цели!
Бамс! — и грузное желе распалось на колышущиеся куски, а вместе с ним повторили ту же судьбу еще несколько его собратьев.
 
Вот так шарики, вот так бомбочки! Вот это я понимаю!
Во мне пробудился опытный снайпер, и дальше дело пошло оптимистичней. Опытный — потому что я всегда обходила противников по игре в дротики и с меткостью проблем никогда не испытывала.
Приноровившись бросать шарики правой рукой, я одновременно старалась успевать за передвигающимся Германом и, по возможности, ему не мешать. Каким-то непостижимым образом мы вдруг стали действовать как слаженная команда, и в дополнение к снайперу во мне пробудился задремавший было азарт. Все происходящее внезапно стало восприниматься лихим приключением, опасной, но захватывающей игрой, из которой мы двое — теперь уж точно! — были обязаны выйти победителями.