Последний герой (СИ)
— Еще и другие кланы есть? — невесело хмыкнул Кот. — Этим-то, надеюсь, я дорогу не переходил?
— Судя по твоему маршрутному листу — нет. — усмехнулся офицер. — Но поддержки от них не жди. Ты для них — чужой, как и я, мясо, расходный материал! Озадачить — озадачат, но благодарности не дождешься. А связей, чтобы правды добиться, я так понимаю, у тебя нет.
— Откуда? — хмуро кивнул Кот. — Я, как уже говорил, простой служака, вечно по границам и всяким передрягам! Да… Почему так честно и откуда ты все знаешь?
Штаб-капитан, умница, вопрос понял правильно.
— Я, как уже говорил, для всех чужой. — вернул ухмылку он. — Так, обычный работяга, пусть и в звании штаб-капитана. И предназначен, по их мнению, лишь для того, чтобы выполнять ту работу и на том месте, где им надо, чтобы работа шла, но своего ставить сюда не престижно. А так откровенно потому… Да надоело мне это все! Завис здесь, как их раб, безо всяких перспектив! Хотел в линию вернуться — так начальство постоянно рапорты не принимает, причины для отказов находит. Уволиться — так под конец контракта изворачивают все так хитро, что мне или новый контракт подписать и на этом же месте остаться, или по несоответствию с максимальными штрафами уходить! Вот и сижу я тут, в самой заднице адмиралтейского аппарата, лишь потому, что я им — удобен, и менять они меня не хотят! И говорю тебе это все потому, что вижу: серьезный ты человек. Я в твои годы о легком крейсере мечтал, предложение о переводе в штаб для меня подарком Спящих казалось! А ты, смотрю, целой эскадрой уже рулишь. Эскадрой! У нас сейчас адмиралов, наверное, больше, чем кораблей! Адмиралы и Адмиралы Флота за такие места смертным боем бьются! Сформировано пятнадцать Флотов… виртуальных! В каждом из них кораблей по пятьдесят-сто, не больше, с расчетом на будущее, мол, верфи до полных штатов со временем дополнят… Да у некоторых наемников эскадры больше! А у тебя у одного больше полутора сотен вымпелов! Сейчас все друг на друга косятся, малейшей ошибки не прощают, сразу же мертвой хваткой вцепляются и валят! А ты, я смотрю, как катализатор. Одни скандалы вокруг! Вот и… есть у меня надежда, что прижмешь ты где-нибудь этих ублюдков! А если и сам не прижмешь, то что-то такое сделаешь, из-за чего поснимают хоть кого-нибудь!
— …! — выругался Кот. — Откуда ты-то все это узнал?!
— А у меня глаза есть, уши и немного вот тут… — штаб-капитан постучал себе пальцем по виску. — И моя маленькая, дурацкая, вечно по уши заваленная работой должность! — он с отвращением хлопнул ладонью по столу, вызвав возникновение, наверное, нескольких десятков вирт-мониторов, наслоившихся друг на друга.
— Спасибо! — искренне поблагодарил Кот. — Просветил!
— Да не за что! — буркнул штаб-капитан, похоже, недовольный своей вспышкой откровенности. — Получил, что нужно? Ну так иди давай, не мешай работать.
— Оставь контакт! — попросил Кот.
— Зачем тебе? — подозрительно спросил офицер, одним жестом свернув всю возникшую мешанину, в которой он силился разобраться. — Сведениями не торгую, помощь не оказываю!
— А я и сам не знаю, зачем! — ухмыльнулся Кот. — Но ты мне сейчас сильно помог, а я привык платить по всем счетам!
— А-а-а… Ну, лови! — штаб-капитан, криво усмехнувшись, отправил идентификатор.
— Спасибо еще раз! — Кот на полном серьезе «бухнул приветствие». — Терпения тебе!
— И тебе… Удачи… — офицер пристально посмотрел на закрывшуюся за спиной Кота дверь. — Катализатор…
95
На четвертые сутки все мытарства, наконец-то, закончились.
Умудренный горьким опытом и просветленный незнакомым штаб-капитаном, Кот, упершись, не стал «верить на слово», а надоедал всяческим ответственным и настаивал до тех пор, пока официальная «отмена» не ушла в сеть.
Об этом ему сказал давешний штаб-капитан, к которому Кота отправили за еще одним «необходимым документом». Да и то, офицер, прекрасно знакомый с «прохождением документации», посоветовал еще день-два обождать… пока «эта самая отмена попадет в официальную рассылку». Официальная рассылка уходила из Адмиралтейства дважды в декаду, и «биосовские выкормыши» хотели подгадить еще и здесь, оформив «отзыв» на следующий день после очередной отправки…
Хоть по мелочи — но напакостить. Ублюдки!
Уже возвращаясь обратно, почти перед самыми доками, Кот вдруг замедлил шаг. Что-то дернуло его оглянуться. Что-то в ободранной фигуре какого-то нищего забулдыги, привалившегося к стенке, показалось ему знакомым. От нищего за десяток метров несло перегаром и застарелым запахом давно не мытого тела. Люди, спешащие по своим делам, старались обойти это место по широкой дуге… Преодолевая отвращение, Кот все же подошел поближе. Забулдыга, в чьем поле зрения, весьма ограниченном от выпитого, замаячила фигура, странно дернулся всем телом и поднял голову.
— Ха-аспади-ин аф-ф-фицер! Сми-и-р… ик!.. но! — заплетающимся языком выдал пьяница.
Кот замер. На него, вдрызг пьяный, грязный, вонючий, с заплывшими глазами и опухшим лицом смотрел… «курва»! Сильно постаревший и спившийся коммандер, когда-то бывший лучшим преподавателем Академии, шатаясь, поднялся на ноги и, кое-как продрав глаза, мутным взором окинул капитана. И, похоже, тоже узнал…
— Куррва! — выругался он. — Живой! И до… ик!.. до сих пор капитан… Куррву так! Ик!
— Коммандер… Ну что же ты так… — сокрушенно покачал головой Кот. — Как это ты так?
— Да вот так! Ик! — независимо вздернул голову пьяница. — Ты, куррва, тоже… Ик!.. пришел старого пр-реподавателя, куррва, пр-роверить? Поглумиться? Не сдох… Ик!.. Не сдох ли еще?! Капитан… куррва, тупица! Ик! Не дождетесь! Я вас… я вас всех… Ик!.. пер-р-реживу еще! Ик!
«Старого курву» шатнуло так, что он чуть не упал.
— Куррва! — выругался тот, хватаясь за стену, и внезапно его вырвало.
Не удержавшись на ногах, пьяница упал прямо в собственную, только что сделанную, зловонную лужу.
— Куррва… — тяжело ворочаясь, бормотал бывший коммандер. — Куррву так…
Кот не любил пьющих, вообще не терпел. Иногда, конечно, нужно и «расслабиться», и он это понимал, да и сам мог себе позволить… Но только — «иногда»! И — не так! Тех же, кто по собственной воле регулярно терял людской облик, он не переносил. От слова «совсем»! Среди его подчиненных не осталось ни одного «увлекающегося». Ни алкоголь, ни «безобидные препараты», ни иные «средства», затуманивающие рассудок, не находили понимания ни у него самого, ни у командиров его кораблей… И люди, замеченные в подобном, быстро «вылетали».
И все же что-то в душе Кота шевельнулось. Он вспомнил, как «курва» отправил его, тогда еще курсанта… помыться после тяжелого экзамена. Увидел его, мокрого от собственного пота — и отправил мыться. Понимал, что в таком виде лучше не присутствовать после окончания экзамена… среди снобов-Асов, которые… которые… которые в это время «заваливали» профильную для их курса тактику!
Нахмурившись, он тяжело посмотрел на опустившегося преподавателя.
— Куррва… — тот все никак не мог подняться. — Куррву вашу так!
Наладонник быстро нашел в «списке окружающих» знакомое имя, и на счет «курвы» улетела небольшая сумма. Конечно, вряд ли пьяница оценит этот жест…
Но что-то не дало просто отвернуться и уйти. Кот отошел в сторону, привалился к стене и прикрыл глаза.
А через десяток минут прибежавшая с корабля «дежурная тройка» брезгливо поднимала наконец-то затихшего «курву» на транспортировочное ложе прибывшего с ними медсерва.
Приказ командира был лаконичен и ясен: «Отмыть, на два часа в капсулу — и выдворить с корабля!»
Кот, занимавшийся текущими делами, совсем было забыл о своем приказе, выкинув из памяти спившегося коммандера, но через пару часов дежурный медик вышел с ним на связь.
— Командир, тут с тобой очень поговорить хотят! — доложил он.
— Кто там еще? — недовольно отозвался капитан. — Нет меня! Некогда!
Дел хватало, и тратить время на пустые разговоры было непозволительной роскошью.