Сильная и независимая (СИ)
— А ты не врешь? — девушка, наконец, открыла глаза и убедилась, что да — ниже пояса он очень даже одет. Жаль.
— Во-первых, если бы между нами что-то было ночью, я бы сейчас так просто с тобой не разговаривал.
— А что бы ты делал? — широко раскрыла глаза Вера, прекрасно понимая, что играет с огнём.
— Продолжал бы то, что было ночью, — честно ответил взъерошенный и слегка помятый Кайл, окидывая её фигуру хищным взглядом.
Вера поежилась и невольно скрестила руки на груди.
— А во-вторых?
— А во-вторых, я не пользуюсь беспомощностью женщин. Я не настолько убог. Ты была не слишком трезвая, ты спала — только урод мог себе позволить в такой ситуации что-то лишнее.
— Зря, многое теряешь в жизни, — дерзко ответила Вера, сползая с кровати на ледяной, как ей показалось, пол.
— Да ну? — Кайл был не из тех, с кем можно так шутить — в принципе, Вера оттого и шутила. Можно сказать, дергала тигра за усы, пользуясь тем, что он все же отменно воспитан. Тигр тут же метнулся к девушке и затащил её обратно под одеяло. — В таком случае, ещё не поздно… воспользоваться ситуацией.
— Ой брось, — усмехнулась Вера. — Оно тебе надо? Я с перегаром, хочу в туалет, зубы не чищены, ванна не принята. Да и ты с утра не розами пахнешь. К тому же сейчас будет завтрак, а я голодная. Давай честно: мы уже не подростки и умеем расставлять приоритеты.
Кайл озадаченно крякнул, но объятья разжал. Какой послушный… мог бы и понастойчивее быть! Вера вздохнула и все же прошлепала в ванную комнату, где нашла тяжёлый бархатный халат, в который тут же укуталась.
Что ж, в этот раз пронесло. И не то, чтобы Вера как-то всерьёз раздумывала о том, чтобы поддаться Кайлу. Просто — любопытно было ужасно. Ну, и секс у нее в этом мире был на один раз меньше, чем употребление алкоголя. А ведь раньше она почти всегда была "в отношениях". А здесь она, кажется, становится одной из этих унылых дам в чепцах! Конечно, ничего плохого тут нет, в конце концов, разве не она мечтала выйти замуж, родить детей и быть как все? Вот только в том, другом мире Вера знала — если не сложится семья, ей есть, куда уйти, она и одна проживет, и ребенка поднимет, и подруг у нее там много. А здесь замуж никак нельзя. Это, знаете ли, плохо заканчивается. Некоторых жен тут шнурами от штор душат.
И вообще, от сложившейся ситуации было как-то нехорошо на душе. Вальтер, Луи, Кайл — каждому от нее что-то надо, а ей не надо ничего. Наоборот, они ее сковывают и тянут ко дну. Расслабляют. Не так уж много она провела времени в поместье Ресскинов, а уже расклеилась, подтаяла, как мороженое и вспомнила, что когда-то хотела детишек. Но ведь семья и дети — это не то, не главное. Иначе — проще было бы принять предложение Вальтера и рожай — не хочу. Нет, ей нужен мужчина, который станет партнером, который будет заботиться о ней, но в то же время не ждать от нее чего-то сверхъестественного. Никогда из Веры не выйдет домохозяйка — не тот характер. И задвинуть ее в угол у мужа тоже не получится, потому что она знает — она достойна самого лучшего.
Кайл, Вальтер, Луи… Ни один ей не подойдет. Луи будет изменять, причем ладно б с женщинами, но с мужиками — это уже ни в какие ворота, Кайл ее ни в грош не ставит, а Вальтер просто не нравится. Слишком идеальный — но это пока. Кто знает, что у него внутри?
Марсель ждала Веру в ее спальне — непривычно оживленная, с горящими глазами.
— Ну, как? — весело прошептала она. — Как оно? Весь дом гудит, что вы ночевали в хозяйской спальне!
— Я вчера нажралась, — мрачно сообщила Вера. — А Кайл оказался слишком благороден.
— Ууу, — покачала головой горничная. — Аристократы!
— Вот-вот. А ты чего?
— А чего я? — у женщины забегали глаза и покраснели щеки.
— Кто этот счастливчик? — прямо спросила Вера. — Садовник?
— Нет. Камердинер господина Ресскина.
— О! Неожиданно!
— Да. Я вчера очень волновалась за вас, места не находила. И пошла спрашивать Андрэ, где может быть его хозяин. Он меня успокаивал.
— Вот оно как! А предохранялись?
— Что? — Марсель вдруг покраснела еще гуще. — Шхер с вами, госпожа! Не было ничего такого! Только целовались! Ну… может, чуть больше.
— И что дальше?
— Понятия не имею, — отмахнулась горничная. — Захочет продолжить — пусть делает шаг сам. А не захочет — и ладно. Самое главное — это не продолжение. Главное, что я поняла, что и в самом деле могу нравиться мужчинам!
— Ты права, Марсель, — кивнула Вера. — Так и нужно. Полюби себя — и тебя полюбят.
- Это всё ваши зелья!
— Это всё новое платье, — поправила ее Вера. — Оно того стоит, правда?
С огромным трудом ей удалось уговорить Марсель сшить платье у портнихи, а не покупать в лавке подержанного платья. Горничная ее ныла, выла и страшно страдала, отдавая свои честно накопленные деньги за «всякие ненужные глупости». Только когда Вера пообещала, что платья хватит надолго, а потом его еще можно будет продать (кстати, откровенно соврала), Марсель, вся скривясь, позволила снять с себя мерки. А в новом платье внезапно она обнаружила у себя тонкую талию и наличие груди. Узкий рукав подчеркивал изящные запястья и кисти рук, а строгий воротничок облегал длинную шею. Марсель была худощавой, почти костлявой и от этого казалась старше своих лет, хотя ей было всего тридцать четыре. Конечно, это для Веры было «всего», а горничная считала себя старой девой. Но новая прическа и косынка вместо дурацкого чепца оживили ее лицо, а покраска бровей стала финальным штрихом. Марсель стала ярче. Казалось бы — такая мелочь! Всего лишь брови! А как меняется взгляд, как преображается все лицо! Кожа кажется белее, а веснушки — уже не дефект, а пикантная особенность.
Вера и сама не ожидала такого эффекта. Уговорить бы еще эту капризулю ресницы светлые подкрашивать и волосам хной придать оттенок рыжины, ну тут уж Марсель совсем на дыбы встала. Ей это всё было слишком, она и от вида бровей разревелась, но потом ничего, привыкла. А теперь и вовсе сияла, потому что мужское внимание — лучше всякой косметики.
Вера вниманием никогда обделена не была, поэтому только улыбалась. Все же удачно родиться красивой и яркой, даже если ты при этом не слишком удачлива. Впрочем, Вера неудачницей себя не считала, даже и наоборот: вот, к примеру, Марсель ни разу в театре не была, а Вера пойдет, хоть и с Вальтером. Лучше бы с Кайлом, конечно. Или с Луи. Но хоть так. Театр она всегда любила, даже когда-то собиралась в театральный поступать, но передумала.
Ресскин, узнав про театр, заскрипел зубами и разразился обличающей речью, и даже «награда» в виде осмотра тела его не впечатлила. Он заявил, что Орнс играет не честно.
— Так это игры у вас такие? — невинно поинтересовалась Вера. — Или, может, охота? А ты сам, когда тыкал в меня контрактом, честно играл, да?
Замолчал. Засопел обиженно. Уточнил, когда у нее встреча.
На всякий случай девушка поинтересовалась у Кайла, пойдет ли он в театр тоже. Получила утвердительный ответ. Спросила про дресс-код. Объяснила непонятное слово. Получила кучу советов.
Когда Вальтер приехал за ней, и она вышла к нему — в строгом синем платье и лентой в темных волосах — отчего-то сержант слегка нахмурился и поджал губы. Впрочем, возможно, это потому, что Кайл тоже вышел. Не к нему, разумеется, а к Саламандре. Сел в нее и укатил, на Веру даже не оглянувшись. Позер!
А Вальтер только скорбно вздохнул и предложил Вере сесть в ландо, которым сегодня управлял кучер.
— Управление выделило, — мрачно пояснил он в ответ на ее вопрос. — Вроде как почетно, но на самом деле — присматривает, чтобы я нигде больше не напился и не танцевал.
Вера хихикнула, накинула на колени меховую полость и откинулась на мягкое сиденье. На самом деле ландо ничуть не хуже автомобиля. Разве что медленнее. Значительно.
Глава 22. Новые обстоятельства
Почему хмурился Вальтер и так весело и противно ухмылялся Кайл, Вера поняла сразу, как переступила порог театрального холла. Во-первых, здесь было ужасно душно. И дамы все были в ярких платьях и с обнаженными плечами и грудями. Как в борделе после полуночи, некоторые даже менее скромные. Вера в своем плотном закрытом платье выглядела белой, нет — синей вороной.