Исгерд. Ледяная жрица (СИ)

— Нет, Ула, уже не пытаюсь, но если с моей помощью мир станет чуточку добрее, я буду рада.
— Что ж, хоть я и не услышала истинной причины твоего странного выбора, но, так и быть, освобожу мальчишку. — Ульна сделала жест жрице, и та поспешно скрылась за дверями замка.
— Так и не позволишь увидеться с остальными? — без особой надежды спросила я.
— Увы, — развела руками Ульна. — Но я могу передать им твои слова.
— Скажи им, что я люблю их и прошу прощения… За предательство… Если они смогут меня простить…
В этот момент двое жриц выволокли под руки изможденного пленника, закованного в цепи и поволокли с лестницы вниз.
— Мёрви… — против воли вырвалось у меня. Я хотела кинуться навстречу, но усилием воли остановила себя и посмотрела на Ульну. — Зачем ты так с ним?
— Он был груб. И мне было скучно, — равнодушно пожала плечами богиня, глядя, как жрицы, стащив тело полуживого пленника с лестницы, бросили его возле одной из статуй, сняв перед этим кандалы и что-то сказав.
Пленник попытался подняться. Неловко, тяжело опираясь на покалеченные ноги и хватаясь израненными руками за выступы каменного изваяния.
— А Рэн и Фес…они…? — слова застревали в горле. От мысли о том, что мои друзья сейчас в таком же состоянии, что и Мёрви, мне становилось дурно
— Твои друзья в порядке, — смилостивилась Ульна, кивком отпуская своих жриц. — И если будут послушными и дальше, то все будет хорошо… Ну, чего застыла? Иди уже к своему…другу, — последнее слово она произнесла с особой интонацией, победно улыбаясь.
Десять шагов отделяли меня от места, где стоял Мёрви. Я смогла пробежать только пять, а затем, словно споткнувшись о невидимую преграду, застыла, не зная, что делать дальше. Вглядываясь в такое знакомое лицо, ища ответ в этих ставших родными глазах.
— Привет, — неловко пробормотала я, пытаясь сдержать бушевавшую внутри бурю эмоций и сделать равнодушное лицо.
— Привет, — чуть морщась, улыбнулся он в ответ, а затем, в свойственной ему манере иронично добавил, — Я тоже рад тебя видеть. И я понимаю, что выгляжу не лучшим образом, но не могла бы ты жалеть меня не так откровенно. Твои эмоции просто убийственны.
— Ты… Ты чувствуешь? — жалость сменяется удивлением — Все эмоции?
— Я кое-что сделал там, на поляне, когда убирал привязку… — виновато произнес он, — Так что, да, я чувствую. Все твои эмоции. Все-все.
— Все… — эхом повторила я, чувствуя, как медленно уходит лавина внезапно нахлынувших чувств, скрывается за коркой льда и маской равнодушия. Все как он учил. Но отчего же вдруг стало так пусто?
— Иди сюда, глупая, — внезапно тепло улыбается он.
— Мёрви! — в одном прыжке преодолев разделяющее нас расстояние, я стремительно обнимаю парня, заворачиваясь в кокон его теплых рук и, утыкаясь ему в шею, внезапно начиная рыдать.
Слезы, такие желанные, горячие и почти позабытые текут по лицу, даря такое желанное облегчение. Я все плачу и плачу, и никак не могу остановиться, понимая насколько правильный выбор я сейчас сделала…
Я не вижу, как он смотрит поверх моей головы на улыбающуюся Ульну, но слышу, как шепчет ей: «Почувствуй».
И почти следом, еще крепче сжав меня в объятиях, на секунду коснувшись виска поцелуем, он произносит тихо, но вполне четко:
— Я люблю тебя, родная… Люблю… Как умею…
Тщательно возведённая ледяная стена не выдерживает, мелкими брызгами осыпается ледяное крошево равнодушия, сметённое лавиной чувств. Неверие. Недоумение. Страх. И огромной волной счастье. Абсолютное безграничное счастье. И любовь, то мощное чувство, что я старательно прятала даже от самой себя. Меня накрывает. И я никак не могу справиться с почти позабытыми эмоциями, с их невероятной силой… Ледяной кокон разрушен. Мертвой жрицы больше нет. Я снова жива.
— Как ты поняла? — нарушила Ульна мгновение моего счастья. — И когда?
— Предлагаю обмен. Сначала мы находим твою сестрицу, и вы объясняете для чего все это затеяли, потом я рассказываю, как и когда догадалась.
Ульна кивнула и легко взмахнула рукой, перенеся нас на памятную поляну, где уже у подножия своей статуи сидела Аманда, чему-то грустно улыбаясь.
 
— Приятно видеть тебя прежней, Инга… Исса? — поприветствовала она меня. — Я так понимаю, ты все же догадалась… Я рада, что не ошиблась в тебе.
— Почему ты не рассказала сразу? — я присела напротив. Ульна расположилась рядом с сестрой, Мёрви встал позади меня. — Почему пряталась и не вышла, когда я принесла брошь?
— Мы не имели на это право. Ограничивающий фактор. Так когда ты начала догадываться? — уклонилась от неприятных вопросов Аманда.
— Когда Мёрв вернул меня во второй раз. Я вдруг начала замечать слишком много нестыковок… Но прежде, чем начну изливать душу и объяснять, где вы прокололись, я бы сначала хотела услышать для чего все это.
— Мы ведь не обязаны отчитываться в своих действиях, — попыталась отстраниться Ульна.
— А я не обязана больше играть в ваши игры, — усмехнулась я, вытягивая руку и давая возможность вплавленному под кожу амулету стечь к ладони, превращаясь в прежнюю брошь, но уже без символа, старательно отгораживаясь от той пустоты, что возникла внутри, и от тишины, воцарившейся за моим плечом, чувствуя, как снова становлюсь прежней Ингой — слабой и беспомощной. — Вернуть? Это кажется твое украшения, Ами.
— И об этом догадалась… — с затаенной грустью улыбнулась она. — Умница. Но я думала, ты узнаешь обо всем гораздо позднее.
— Закрытые императорские архивы и воспоминания очевидцев могут сказать многое. Ты сама меня подтолкнула к ответу. А Тарес помог. Вспомни, сколько раз ты игнорировала мои просьбы здесь, на поляне… Так дождусь я от вас честных ответов, или можно уходить?
Аманда и Ульна некоторое время сидели молча, задумчиво переглядываясь, наконец, старшая сестра нарушила молчание первой:
— Мы не боги, как ты уже успела понять, — вздохнула Ами, неожиданно для меня беря за руку Ульну. — И никогда ими не были. Мы — всего лишь Стражи, однажды возомнившие себя богами и теперь расплачивающиеся за это…
— Когда-то очень давно две молодые самоуверенные девчонки — сестры-близнецы — удостоились чести стать следующими Стражами-хранителями — Справедливостью и Возмездием, — перехватила инициативу Ульна, сжимая ладонь сестры. — Но ноша оказалась непосильной и слишком тяжелой для почти детских плеч…
— Так получилось, что оступилась однажды Справедливость, осудив невиновного и Возмездие наказало не того… — снова Аманда.
— Так получилось, что полюбила Справедливость смертного и пыталась она таким образом спасти сына и мужа, — нервно выдернув ладонь и спрятав обе руки в складках платья резко перебила Аманду Ульна чуть срывающимся голосом. — Понимаешь, спасти…
— А наказание несут теперь обе, — усмехнулась Аманда, покосившись на сестру. — Видишь ли в чем проблема… Страж не может оставить пост, не подготовив замену. Но и Стражем оставаться, если однажды ошибся, тоже не может. Мы загнали себя в ловушку, лишенные силы, без возможности выбрать достойного и передать дар.
— Жрицы Ульны никогда не убивают невиновных… — задумчиво пробормотала я, вспоминая один из постулатов и осмысливая сказанное.
— Увы. Не в силах вершить наказание сами, мы использовали подручные средства. Ты знаешь, что боги живут, пока в них верят? Вера давала нам силы… и власть…
— Когда ты начала подозревать? — вернула Ульна разговор в нужное русло.
— Если честно, то уже давно. Меня не покидало ощущение, что вы манипулируете мной, ведете как куклу на веревочке, подталкивая к нужным событиям. И тот момент, на поляне, когда Аманда на секунду позволила мне побыть ей… Она не успела до конца закрыться, но я тогда не придала значения промелькнувшим эмоциям… А потом в архивах, когда изучала историю возникновения культа жриц — вдруг неожиданно поняла, что никогда не хотела отомстить Китару. Дейнар, Вирнан, Кириан, даже Мёрви. Кто угодно, только не он… Хотя ведь именно этот кьерр, по сути, виноват во всём, он лишил меня того, что было, он виноват в моей смерти.