Натуральный обмен (СИ)
— Коварно, — улыбнулся, ничуть не испугавшись моих угроз, и пошёл уверенной походкой по гнилым доскам, — спрашивай, я ничего не скрываю.
— Да как ты это делаешь… — пробормотала, округлив глаза и наблюдая за ним.
— Да как по минному полю идти, — посмеялся тихо, — главное — не думать о том, что со следующим шагом можешь остаться без ноги. Ну и смотреть, куда наступаешь, — закончил, встав рядом.
Я поднялась и отряхнула руки.
— Ничем тебя не проймёшь, да? — спросила ворчливо, а он отрицательно мотнул головой и провёл кончиками пальцев по моей руке.
— Проняло, ещё как… — ответил пространно, а я быстро пошла в сторону фермы, пытаясь скрыть от него свои румяные от неожиданного всплеска гормонов щеки.
«Милана, соберись, — увещевала себя, печатая шаг, — ты понятия не имеешь, кто этот парень и какие у него проблемы. Столько людей убили, вполне возможно, из-за него. Он совершенно точно тебе не пара. Уж лучше Олег, тот пистолетом больше выпендривается, этот же пустит в ход не задумываясь».
Позади меня неловко покашляли, я обернулась через плечо, а он почесал затылок и прищурился на один глаз, сказав ненавязчиво:
— Милан, ферма в другой стороне…
— В смысле? — пробормотала, вновь посмотрев в том направлении, в котором шла. Нахмурилась и ткнула пальцем в виднеющуюся сквозь деревья крышу здания, спросив: — А это тогда что? На карте других строений поблизости нет.
— Нет, — ответил радостным голосом, подошёл в два шага и взял за руку, уверенно зашагав и сказав с энтузиазмом: — Пошли посмотрим.
Глава 5
Максим медленно багровел и сжимал кулаки, а я на всякий случай сделала пару осторожных шагов в сторону. Мы набрели на довольно любопытный амбар, невысокий, но очень хорошо укомплектованный. Грамотная подсветка, зелено, ухожено там все внутри… кто-то любовно выращивает коноплю. А мой спутник в ярости.
Не могу сказать, что находка меня порадовала, я категорически против наркотиков, если они используются не в медицинских целях при отсутствии щадящих альтернатив, но он… Сначала он не поленился выдернуть каждый куст, свалив их все в огромную кучу на улице, затем начал сбивать лампы лопатой, сказав мне через плечо:
— Отойди.
Под дождем из битого стекла я стоять не планировала, быстро вышла и наблюдала за ним через открытую дверь. Крушил он все с чувством. Методично, без устали, не успокоился, пока не осталось ни одной целой лампы, обесточил щиток, вырвал всю проводку, в общем, его выносливости можно было лишь позавидовать, но интересовало меня два момента. Во-первых, куда он денет эту кучу? Вряд ли её можно сжечь, сырая, да и дым окутает окрестности своеобразный. Во-вторых, с чего его так распирает? Реакция, на мой взгляд, всё же чрезмерная.
Он вышел заметно успокоившимся, но все ещё хмурым. Посмотрел на зелёную кучу выше моего роста, покрутил головой и поморщился. Я взяла телефон, открыла карту и сказала нерешительно:
— Можно перетаскать в русло, там сыро, быстро сгниет. И искать вряд ли будут… и по мосту не придётся переходить… Я помогу…
— Даже не думай трогать это дерьмо, — сказал строго. Выдохнул, потёр лицо руками и улыбнулся: — Ты умница, так и поступлю. Встань в тени, напечёт.
Я растерялась от такой перемены и покорно отошла в тень, а он нашёл в амбаре какой-то брезент устрашающих размеров, переложил на него всю кучу и просто отволок за один приём к оврагу, оставив примятой траву. Впрочем, поднимется она довольно быстро, а он сегодня и без того перевыполнил норму упражнений. Вечером будет плашмя лежать.
Вернулся минут через пятнадцать и кивнул в сторону оврага, слегка поклонившись и хмыкнув:
— Прошу, — я тихо хохотнула и пошла проторённой дорожкой, а он заговорил по пути: — Мне надо в город. Буду очень признателен, если на ферму одна не пойдёшь.
— С чего бы? — спросила удивленно.
— Ты видела амбар. Там может быть опасно, а мне ужас как понравилось на тебя смотреть.
— Перестань, — осадила строго и удивился уже он:
— Почему?
— Как минимум потому, что я замужем. И, раз уж ты прозрел, кольцо на моём пальце точно разглядел.
— Вопрос времени, — хитро улыбнулся в ответ, — не вижу проблемы, если причина только в этом.
— Не только, — ответила хмуро, — и ты слишком хорошо осведомлён о моей жизни.
— Ты даже не представляешь, на сколько, — пробормотал в ответ и на пару шагов спустился в овраг, подав мне руку.
Последняя его фраза мне по душе не пришлась, руку помощи я проигнорировала, сделала шаг и тут же подвернула ногу, тихо пискнув. Не нарочно, разумеется, но с реакцией у него оказался полный порядок. Он ловко перехватил меня за талию, поднял в воздух и вместе со мной спустился вниз. Как он умудрился это сделать ни разу не оступившись — ума не приложу. Выше он был всего на пол головы и прям уж качком не был, но силы в его теле немерено, а битье ламп его, похоже, только раззадорило.
— Пусти, тяжелая… — буркнула, дрыгнув ногой, а он хмыкнул:
— В тебе килограмм на пять меньше, чем в женщине моей мечты. Ты сильно похудела за последнее время.
Так-то оно так, но с оговоркой. За последние полторы недели, что он меня видел, я поправилась на два килограмма на казенных больничных харчах. А похудела на пять с того момента, как подала на развод.
Я покосилась на него хмуро, он мой взгляд проигнорировал и объясняться явно не спешил, как и я не лезла с вопросами. К чему они? Надо просто избавиться от этой зеленоглазой напасти и спокойно жить дальше. Но спокойно не получилось.
Машину он оставил прямо за моей, до домика мы дошли молча, каждый в своих мыслях, расселись по машинам и поехали в посёлок. Я посмотрела на часы и поморщилась: Петров будет вне себя, если вообще ещё на работе.
На работе. Злой, как чёрт, большая часть столов пустует, его коллеги уже отправились по домам, но этот, видимо, решил проверить, на сколько хватит моей наглости.
— Прошу прощения, что так поздно, — сказала без издевки, серьезно, а он в ответ стиснул зубы, жестом указал, куда сесть, и начал с козырей, сказав пространно:
— А Вы, значит, разводитесь?
— Какое это имеет отношение к убийствам? — удивилась вполне искренне, успев поймать тонкую грань и не сорваться на возмущённый тон.
— Может, никакого, а может — прямое, — пожал плечами равнодушно, но в глазах было столько самодовольства, что я заранее подготовилась. И весьма своевременно. — Из-за того, что у Вашего мужа роман с Вашей подругой? — я подняла бровь, а он невинно похлопал ресницами и уточнил: — Вы не в курсе? Странно, в его офисе все в курсе. Они не слишком-то скрывались. Впрочем, не важно. Думаю, дело скорее в том, что роман у Вас. Не так ли?
— Думаю, что Вы, Евгений Валерьевич, слишком много себе позволяете, — ответила резко и поднялась, бросив ему в лицо: — Я никогда не изменяла мужу.
— То есть, фамилия Молчанов Вам ни о чём не говорит? — продолжил паясничать, а я сказала честно:
— Нет. Это всё?
— На сегодня, пожалуй, довольно, — кивнул с блуждающей улыбкой, — Вы слишком взбудоражены для беседы. Я позвоню, когда появятся вопросы.
«Сволочь» — рявкнула мысленно и быстро вышла, борясь с желанием разбить ему что-нибудь об голову. Он звал не поговорить, а рассказать. Вывести из себя и посмотреть, что будет происходить дальше.
В дверях столкнулась с тем самым начальником со второго этажа, сухо поздоровалась и стрелой пронеслась по коридору, выскочив на улицу.
«Какого чёрта, Марина?!» — взвилась мысленно и страсть как захотела задать тот же вопрос ей в лицо, но времени до семи было в обрез, а подготовка нужна тщательная. Пусть слюнями захлебнётся, козел безрогий!
На мои лишние килограммы он намекал ещё с первых дней знакомства, деликатно, но с завидной регулярностью (я же их лишними не считала, даже запасными, своей фигурой всегда была довольна и то, что новые платья, садящиеся по груди и бёдрам, приходилось серьезно ушивать в талии, трудностей мне не доставляло), и сейчас перемены был просто обязан заметить. И я расстаралась. Распустила длинные волосы по плечам, завив легкими небрежными волнами, ненавязчивый макияж, платье по фигуре, шпильки. И вниз спустилась ровно в семь. Ах, да. Ещё я сняла обручальное кольцо.