Сначала (СИ)

— Ненавижу обожаемую вами лёгкую небритость, — это было первое, что пришло мне в голову. Хотелось задеть самоуверенность Александра. Зацепить за живое. Показать, что не каждая может упасть к его ногам.
— Вами? — улыбнувшись, спросил он в свою очередь.
— Да-да. Именно вами. Вы одеваетесь броско, пользуетесь самым дорогим одеколоном, создавая образ покорителя сердец. Но это не вы. Это только оболочка, воплощённая шёлковыми рубашками да мускусным ароматом. А внутри вы пусты. У вас нет сердца. У вас нет души. Вы не умеете любить, страдать, боготворить. Вы только пользуетесь. А потом выбрасываете. Каждый из вас пользуется и выбрасывает. Начиная с малых лет, вы манипулируете нами, как тот парень ловко обрабатывает девчонку. Она-то мечтает о любви. А он — только о том, чтобы поставить ещё один крестик в журнале свиданий. А потом показывать друзьям новые фото обнажённой девушки, ещё так по-детски сложившей руки под щекой. Вы не умеете любить. Вы не умеете ценить. Вы не люди. Вы мужчины…
Звенящая тишина повисла за нашим столом.
Не желая продолжать этот бессмысленный разговор, я бросила на стол деньги с щедрыми чаевыми и быстрым шагом удалилась из ресторана.
Всё сказанное минуту назад эхом пролетало в голове. Фразы перепутались между собой, создавая клубок мыслей, эмоций, слёз. Каблуки чётко стучали по асфальту, задавая ритм сердцу. Вечер был безнадёжно испорчен, без возможности исправить, вернуть всё обратно. Оставалось дождаться такси и уехать домой. От вина немного плыло в глазах — садиться за руль хоть и в почти трезвом, но, всё же, не очень вменяемом состоянии, нельзя.
Хотелось спрятаться за надёжным замком и расслабиться под тёплым душем. Забыть сегодняшний вечер, выбросив всё из головы…
Я садилась в ярко-жёлтый автомобиль, даже не подозревая с каким восхищением за мной наблюдают тёмно-карие глаза из зала ресторана.
  
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 2
 
Протяжный монотонный звук ворвался в подсознание, вытягивая меня из цепких объятий ночи. Электронные часы показывали на своём табло половину седьмого — время звонка будильника. Каждая следующая минута уже расписана строго по графику, сформированному за многие годы. Две минуты на осознание того, что всё-таки пора вставать. Пять минут на подъём с кровати. Ещё десять на приём душа. А там, всего-то, оставалось позавтракать свежезаваренным кофе, нарядиться в светло-бежевый брючный костюм — и можно идти на работу. Нет, сегодня лучше чёрный. Точно. С голубой блузкой.
Решительно откинув одеяло, я направилась в ванную. Итальянский кафель встретил меня знакомым холодом. Ещё бы — идти босиком, поленившись надеть тапочки. Вспомнить бы, где они.
Щелчок — и ванную комнату озарил мягкий рассеянный свет, исходящий от огромного количества точечных лампочек, которые были установлены повсюду.
Я повернула кран, наслаждаясь сильным напором холодной воды. Прикосновение мелких капелек к пальцам дарило блаженство и расслабление. Набрав полные ладони, энергично умыла лицо. Остатки сна мгновенно канули в небытие, точно так же, как и вода стекала прочь. Выпрямив спину, я встретилась взглядом со своим отражением. Глаза смотрели с опаской, как будто предупреждая меня о чём-то очень важном. Что ни в коем случае нельзя пропустить.
— Ну что ты смотришь? Помню я, помню. Встреча с замом. Марина Викторовна. И к маме заеду. Поговорю… Ах, да, машина. И её заберу. Видишь? Ничего не забыла. — Я отвернулась от своего отражения, так и не присмотревшись к своим собственным глазам…
Спустя несколько минут меня было не узнать. Тёмные брюки обтягивали стройные ноги, аккуратный гольф персикового цвета выгодно подчёркивал цвет кожи — сегодня именно он выиграл схватку среди всех «жителей» гардероба. Голубая блузка, идеально выглажена, которая должна была притянуть внимание заместителя директора на сегодняшней встрече, так и осталась висеть на стуле. Забавно было наблюдать, как очень просто можно управлять мужчиной при помощи расстёгнутой лишней пуговицы, при этом не давая ни единого шанса на реализацию его пошлых мыслей.
 
Я как раз подводила карандашом второй глаз, когда услышала тихий щелчок кофеварки. Отлично, мой завтрак как раз вовремя подоспел. Добившись одинакового эффекта от туши на обоих глазах, прошла на кухню, где меня уже ожидал любимый кофе «Арабика» да парочка поджаренных тостов. Вредно, да. Зато очень быстро.
Щелкнув пультом, включила телевизор. Если уж выбирать между его однотонным звучанием и тишиной, я всегда выбирала первое. Ведущие новостей как раз рассказывали о политической обстановке в стране, о новых законопроектах, о массовых беспорядках и забастовках на улице. Как будто это могло что-то поменять.
Не особо вслушиваясь в информацию, идущую от дикторов, я, набрав номер на мобильном, вызвала такси. В запасе оставалось несколько минут, чтобы надеть пиджак, зачесать волосы назад, подколов их возле висков невидимками, и подкрасить губы неяркой помадой.
Сегодня мой выбор пал на высокие сапоги с толстым устойчивым каблуком.
Надев полушубок, я последний раз осмотрела себя. Сейчас я видела успешную молодую женщину, которая в свои тридцать три года уже успела много достичь в карьерном росте. Моя внешность заставляла оборачиваться на улице и смотреть в след — либо с восхищением, либо с завистью.
Последний раз улыбнувшись своему отражению, я закрыла за собой дверь квартиры и поспешила на улицу, где меня уже ждало такси.
***
— Ирина Владимировна, вам тут принесли на подпись пару бумаг. И ещё звонили из банка. Они хотели..
— Танечка, всё потом. Сейчас кофе. Хотя нет, лучше чай, — я улыбнулась своему секретарю, на ходу расстёгивая большие чёрные пуговицы верхней одежды. — И сахара побольше. А потом уже и бумаги.
Последние слова я произнесла уже будучи в своём кабинете. Бросив полушубок в кресло, глубоко вдохнула, пытаясь отдышаться от быстрого подъёма по ступенькам на четвертый этаж. В девять утра все лифты загружены настолько, что выгоднее воспользоваться лестницей, чем ожидать, пока чудо техники спустится на первый этаж.
В дверь негромко постучали. Скорее всего, это была Таня. Только она барабанила костяшками указательного и среднего пальцев, вместо того, чтоб бить всем кулаком. Это была привилегия мужчин. Даже здесь они показывали своё преобладание и силу.
— Входи, Танюш. Я не занята.
Молодая, невысокого роста девушка, зашла в кабинет, неся перед собой поднос с чашкой ароматного зелёного чая и рогаликом, судя по запаху, с варёной сгущенкой. Как всегда, она предугадывала мои желания ещё до того момента, как они появлялись в голове.
— Спасибо. Тань. Это именно то, что мне было нужно. Вот теперь можешь нести все бумаги.
— Ирина Владимировна, только что пришло письмо от посредников из Италии. Господин Бонатти прилетает завтра в восемь вечера. Мне заняться его приездом? — Было видно, что девушка всеми силами пыталась показать свои рабочие способности.
— Да, само собой. Забронируй ему номер в гостинице. Желательно с видом на город. Ты же знаешь, как он любит любоваться на утреннюю панораму. В прошлый свой визит все уши прожужжал, утомил меня несказанно. Да и не только меня.
— Хорошо. Я все подготовлю. — Девушка удалилась, оставив меня наслаждаться чаем с ароматом лимона и вкусным рогаликом, купленным в кондитерской, что была по соседству с нашим офисом.
Завтра начнётся сложная неделя. Вытерпеть целых семь дней Стефано Бонатти не каждый сможет. А особенно, если он ещё и пытается продемонстрировать тебе все свои итальянские способы проявления любви. Каждый раз он признавался в любви с такой пылкостью, что хватило бы на десятерых. И это в неполных пятьдесят лет. И как он только не растерял свой пыл на трёх своих бывших женах. Видимо, итальянское солнце как-то по особенному влияет на мужчин. Консервирует их, что ли.