Мне тебя обещали (СИ)
Я вытер руки бумажным полотенцем и, выбросив то в заполненную до верха корзину, впился взглядом в собственное отражение. Я изменился так, что мать родная не узнала бы. Даже если бы была жива… Я и сам себя не узнавал в этом заросшем неряшливом мужике, глядящем на меня из зеркала. Всего две недели не брился, а результат – обалдеть. И хоть изменить внешность в такие сжатые сроки было довольно проблематично, мне это удалось. Я ничуть в том не сомневался. Одни выкрашенные в черный волосы и борода чего стоили! Прибавь к этому то, что в той… прошлой жизни меня мало кто видел без солнцезащитных очков – и все. Успех перевоплощения гарантирован. К тому же вряд ли кому-то пришло бы в голову искать меня на том самом Салимском месторождении, из-за которого все и началось. Даже если бы этот кто-то каким-то чудом узнал, что моя смерть – чистой воды подстава.
Хмыкнув, я подхватил с пола сумку и вышел из туалета в гудящий, как улей, терминал. Поначалу мне плохо удавалось контролировать каждый свой шаг. Мимику… Походку… Жесты… Но братья Белые так меня натаскали за прошедшее время, что это уже происходило на автомате. И мне уже самому было трудно отделить себя настоящего от этого чужого… незнакомого мужика из моей легенды.
Я остановился, чтобы уточнить в билете номер нужного мне гейта. В своей жизни я летал бесчисленное множество раз. Но уже и вспомнить не мог, когда делал это обычным коммерческим рейсом. У меня был собственный самолет. И свой выход на посадку. Мне не доводилось бывать в этой части аэропорта. А потому я совершенно в ней не ориентировался. Впрочем, чтобы найти дорогу, достаточно было следовать указателям, что я и сделал.
Народ, летящий на север, распознать было нетрудно. Уж очень бросались в глаза парки, ветровки и куртки, которые эти люди были вынуждены таскать за собой, невзирая на адскую московскую жару. И лишь одна дамочка в легком брючном костюме выделялась на их фоне. Мое сердце остановилось, подпрыгнуло что есть силы и заколотилось в горле. Майя!
Твою мать! Она-то что здесь забыла?
Первая мысль – бежать. Бежать, чтобы дочка Золотова меня не раскрыла. Я даже дернулся, сделал шаг, но секундой спустя, мысленно себя отругав, снова медленно обернулся. Какого черта? Она не сможет меня узнать. Вообще никто не сможет… Мы специально проверяли – недавно я обедал за соседним столиком с Михой, и… ничего. Это было главным требованием к моей безопасности – оставаться неузнанным. Никто не должен был догадаться о нашем плане, хотя вот с Михой мне хотелось поделиться правдой больше всего.
Но… что она вообще здесь забыла? Куда собралась? Связано ли это с ее отцом? Может ли Майя на него работать?
Так… Стоп! Возьми себя в руки! Что ты как девчонка мечешься? Может, это вообще случайность!
Не то чтобы я верил в случайности подобного рода, но… все же. Мне совершенно не хотелось думать о Майе, как о приставленной ко мне шпионке. Да она и не могла ею быть. Я чувствовал это.
Пока я метался, как последний дурак, Майя уселась в свободное кресло, которое я заприметил сам, сложила ручку на небольшом чемоданчике и от нечего делать принялась оглядываться по сторонам. В какой-то момент наши взгляды встретились. Но, не проявив ни капельки интереса, она отвернулась… И я чуть перевел дух.
Звонить или нет Белым? Наш план не предполагал такой быстрой связи. Это могло быть опасно. Поразмыслив, я решил не торопиться. Следуя инструкции, сходил в местный Бургер Кинг, купил себе огромный гамбургер, большую порцию картошки и вернулся обратно к своему выходу уже с полным пакетом еды.
Играть отрепетированную роль было просто. Я бы с успехом с ней справился, если бы не она… Так близко. Так отчаянно близко! Когда я с таким трудом заставил себя с ней проститься… Убеждая, что пока мне угрожает опасность, я просто не имею права быть с ней. Но как же хотелось… быть.
Так уж получилось, что свободное место нашлось лишь прямо напротив Майи. Сцепив зубы покрепче, я протиснулся между рядов. Тяжело опустился в кресло и, зашуршав бумажной оберткой, достал свою булочку с говяжьей котлетой.
Таких «деликатесов» мне есть тоже не приходилось. Не то чтобы я все время питался в ресторанах, нет. Сколько раз в начале своей карьеры я довольствовался прогорклой перловкой с тушенкой – не сосчитать. На вахтах порой каким только дерьмом не кормили. Дерьмом, но не фастфудом. Хотя и фастфуд – то еще дерьмо. Впрочем, мне ли выбирать? Мужчина, чью роль я играл, харчами перебирать не стал бы.
Я откусил огромный кусок и с силой заработал челюстями. Скосил взгляд в бок и замер, поймав пристальный Майин взгляд.
- Что? – пробормотал с набитым ртом. – Хотите? – протянул ведерко с картошкой.
Сидящий вокруг народ, за неимением лучшего развлечения, тут же переключил на нас все внимание. Щеки Майи заалели… Серьезно! Она медленно покачала головой и отвернулась.
Я не видел краснеющих женщин уже бог его знает сколько... А моя Майя краснела… Так трогательно. Так красиво, что мне захотелось сделать все, чтобы заставить ее смутиться еще не раз. Я даже знал, как… Шепнуть на ушко что-нибудь откровенное или коснуться там, где ее еще никто не смел касаться. Я знал тысячи способов и теперь постоянно думал обо всех тех вещах, что сделаю с ней, когда она станет моей… Господи, как невыносимо остро я этого хотел! У меня руки тряслись, как у алкаша запойного… А болезненно напряженный член пульсировал так, что казалось, еще немного, и джинсы к херам прорвет. Я поставил ведро с картошкой на колени, прикрывая стояк. А сам жадно втянул через трубочку шипучку, чтобы смочить пересохшее горло. Я не знал, по какой насмешке судьбы мы встретились. Это ставило под угрозу весь наш план… Даже тогда, когда я приехал в ее ресторан на ужин. Мы с братьями Белыми не планировали, что у меня будет компания. Я просто увидел ее с тем… козлом и буквально осатанел. Не знаю, каким чудом удержался, чтобы не переломать ему кости. Руки… которые он потянул к ней… Той, кого я всю жизнь считал своей. Ма-а-айя. Моя! Впрочем… Ладно. Удержался – и ладно. Но на том ужине мне полагалось быть одному! Просто засветиться среди людей. Привлечь внимание к своей персоне. Чтобы свидетелями моей «смерти» стало как можно больше народа. Мне следовало максимально сконцентрироваться на своей миссии. А я… Господи, я думал о чем угодно, только не об этом… Я жадно ловил каждую ее улыбку, каждый взгляд, иногда наполняющийся тоской и болью, которую она, наверное, просто не в силах была контролировать. Я думал о том, как она пахнет… И о том, как изменится её запах, когда я оставлю на ней свой след… Думал, какой станет её точеная фигурка, когда она забеременеет моим ребенком… Сходя с ума от желания сделать ей этого самого ребенка прямо сейчас. Я думал о чем угодно, да…
- Объявляется посадка на рейс двадцать четыре ноль четыре по маршруту Москва – Сургут. Просьба пассажиров пройти на посадку. Этеншен…
Хватая сумки, народ гуськом потянулся к стойке. Встала и Майя. Значит, все же на север летит. Понять бы, зачем. Планирует открытие ресторана? Наверное, там это выгодный бизнес. Не меньше, чем в Москве. Народ с деньгами. Не разбалованный изысками… Можно допустить. Если, конечно, поверить в случайность нашей встречи.
Когда толпа перед стойкой рассосалась, я выбросил остатки еды в урну, подхватил свою потрепанную жизнью сумку и пошел на посадку. Никаких тебе удобств в виде телескопических трапов на этом рейсе предусмотрено не было. К самолету нас доставляли по старинке – автобусом. Несколько раз я ловил себя на том, что выглядываю рыжевато-русую макушку Майи, но она больше не попадалась мне на глаза. Ровно до тех пор, пока я не прошел к своему месту в самолете.
- Ну, вот и снова вы!
Сидящая у иллюминатора Майя обернулась. И я опять залип… Не знаю, сколько бы это все продолжалось, если бы сзади меня не толкнули в спину. Я втиснулся в узкое пространство между креслами, чтобы подождать, пока основная толпа схлынет, и уложить на верхнюю полку свой баул. Думая о том, что если бы Майю зачем-то послал отец, не было бы большей глупостью, чем посадить нас рядом. Неужели опять совпадение? Я снова покосился на Майю. Но по её лицу можно было прочить разве что удивление. Будто она искренне не понимала, почему я к ней прицепился. И выглядело это достаточно правдоподобно.