Мне тебя обещали (СИ)

Жорка почесал в затылке:
- Не помню. Я тогда, наверное, еще от шока не отошел.
- А сейчас отошел? – засмеялась Майя.
- Еще бы!
- Ну, пойдем тогда. Накормлю гостя дорогого…
Жорка с Майей ушли в кухню, а я, наконец, справившись с туфлями, побрел на второй этаж, где располагались спальни. Знаете, когда правда о Михе вскрылась, я думал, что уже никогда и никому не смогу доверять, но, к счастью, все обошлось. Жизнь брала свое. И в моем окружении появились новые люди, которых я впустил в сердце. И которым безгранично верил. Тесть, Егоров, братья Белые… Они стали моей семьей наравне с Майей, Дашкой и Женькой... Теми близкими людьми, которые при необходимости готовы будут, бросив все дела, примчаться по первому зову. Зная, что за тобой стоит такая сила, жить было чуточку легче. Я мало о чем просил небо, после всего того, что уже получил, но если это случалось… просьба была одна. Чтобы поводы для вот таких встреч были всегда хорошими. Ну, например, как сегодня, когда мы съехались, чтобы выпить в баре за рождение долгожданных Жоркиных первенцев и потрепаться о своем, по-мужски. Я смотрел на этих таких разных, но в то же время во многом похожих людей, и не мог избавиться от мысли, что они – мой дар за прощение. А ведь я простил Миху… Не буду врать, что сразу. Или же что это было легко. Даже то, что он отдал свою жизнь за мою, мне поначалу не показалось достойной платой за отнятые жизни родителей и сестры. За покалеченную судьбу Илик и всех тех, по кому Миха катком проехался, не справившись со своим безумием. Меня раздирали на клочья ненависть, непонимание и вина. Мне потребовалось четыре месяца, чтобы более-менее вернуться к норме. Четыре месяца полного аскетизма и медитации. Глубочайшего погружения в себя и отказа от всего мирского. Такая болезненная процедура… Сначала по живому, без всякой анестезии, вскрытие нагноившихся ран… А после долгая-долгая реабилитация.
Холодный душ привел в чувство. Я обмотал бедра полотенцем и уставился на себя в зеркало. Удивительно, но после моего возвращения, очки мне стали не нужны. Боль в глазах просто исчезла. Вдруг оказалось, что без этих стекол мир вокруг такой красивый и яркий. Цветной. Наполненный миллионами самых разных оттенков. А еще я перестал шарахаться от детей, в которых почему-то каждый раз видел свою сгоревшую заживо сестру… Это тоже осталось в прошлом. И слава богу. Потому что в нашем окружении было очень много детей. Я улыбнулся, быстро оделся и спустился вниз, чтобы присоединиться к Жорке и Майе.
- Явился? – раздался недовольный голос за спиной. Я обернулся. Дашка стояла в дверях своей комнаты и сверлила меня недовольным взглядом. – Мама переживала!
Она совсем недавно стала называть Майю мамой. А меня отцом еще не звала…
- Извини, малыш. Я больше не буду вас с мамой волновать.
Дашка царственно кивнула. А я подошел ближе. Обнял ее за плечи и, поцеловав в макушку, отстранился, глядя в такие знакомые Михины глаза.
- Ох, и перегарище, - фыркнула Дашка и помахала рукой у носа, делая вид, что ей противно. Но я-то знал, что это не так. Она любила нас. Меня, Майю и Женьку. Как и положено любить родителей и брата. Кстати, о нем…
- Пойду, загляну к Женьке…
- Что к нему ходить? Спит без задних ног. Набегался. Ты лучше скажи, отвезешь ли меня на баскетбол.
- Конечно. Почему нет?
- Потому что кое-кто пьянствовал до полночи. Может, деда попросить… - задумчиво пробормотала Дашка.
- Ага. Деда. Да я, по сравнению с ним, как огурчик. Иди уж… перестраховщица. Не пропустишь ты свою тренировку. Не бойся.
- Угу… Ну, спасибо, пап…
Дверь за спиной захлопнулась. Я замер. Провел по волосам и, улыбнувшись, пошел все же к сыну. Женька спал в манеже, раскинув руки-ноги звездой. Недавно мы отметили ему годик и с тех пор стали задумываться о рождении еще одного ребенка. Но пока дальше разговоров дело не шло. Мы оба были заняты в работе по самые уши. Я увяз в Салиме, Майя билась над открытием небольшой сети детских кафе… В общем, ерундой страдали, в то время как нужно было к делу переходить. Я улыбнулся. Легонько погладил Женьку по пухлой щечке и пошел вниз.
 
За барной стойкой в кухне смеялись Егров и Майя. В углу разноцветными огнями подмигивала наряженная к празднику елка, а за окном в желтом свете садовых фонарей кружили огромные мохнатые снежинки. Я молча сел на соседний стул. Не прерывая своего рассказа, Майя накрыла рукой мои пальцы, погладила их и перевела на меня вопросительный взгляд.
- Что? – улыбнулся я, прослушав все, что она сказала.
- Жора говорит, что нам для полного счастья не хватает собаки. У них с Илик есть.
- Ну, если только для полного счастья, - захохотал я, стаскивая Майю со стула и усаживая к себе на колени. Не то что я был против собаки, нет. Просто… куда счастливей-то? Я ж порой и так от счастья едва дышал…
- Так ты правда не против?! Дашка очень хотела… Лабрадора, да?!
- Да хоть крокодила… - добродушно заметил я. Майя улыбнулась. Потерлась носом о мою щеку и пододвинула ко мне тарелку с едой. И вот что еще мужчине надо для счастья? Шикарная женщина, спящие дети, дом –  полная чаша, вкусный ужин и добрый друг. А больше… ну, если только собака.
Конец
notes
 Примечания 
 
 1 
 
Убуд – духовное сердце острова Бали. Рай для медитации.