Госпожа Удача (ЛП)

Потом принялся неспешно трахать ее.
Таков был его способ остановить слезы своей женщины. К тому же, как обычно, это было чертовски великолепно.
Она не сказала ему, что поедет с ними в магазин, но вернувшись накануне вечером домой, Тай увидел их на стене. Взглянув на записки, никто не поймет их значения, и большинство, вероятно, подумают, что он чокнутый.
Но Таю было плевать.
Когда она написала ему записку, то уже влюбилась в него. Когда он написал ей записку, то уже пропал. Они были знакомы несколько дней, но, выписывая буквы на бумаге, уже знали правду. И эта рамка была напоминанием того, что они знали и когда это случилось.
Таю она чертовски нравилась.
Он не выразил ей этого словами, потому что в этом не было необходимости. При виде рамки Тай замер, и когда вновь обрел власть над своим телом, отыскал взглядом жену. Он ничего не говорил, только смотрел ей в глаза, пока она не улыбнулась. Он улыбнулся в ответ. Потом поднялся наверх, чтобы принять душ, а она направилась делать коктейль.
— Итак, — сказала Лекси, и он обернулся, увидев, как она завинчивает крышку дорожной кружки. — Твое задание на сегодня — подумать кое о чем.
Тай ничего не ответил, просто зачерпнул еще овсянки.
Схватив его кружку и свою миску, она подошла к нему, встала, как всегда, близко, поставила его кружку рядом, как обычно, и принялась за овсянку, что был чем-то новеньким. Тай не знал, то ли его ребенок внутри нее изменил ее привычки, то ли сказывалось наступление зимы. Лекси стала есть больше. Почти каждый вечер ложилась рядом с ним посмотреть телевизор, и через несколько минут, то есть около половины восьмого, отключалась. Вместо того, чтобы просто натянуть трусики, после того как приведет себя в порядок после их вечерних утех, она надевала шорты с завязками и футболку или ночную рубашку и забиралась к нему. Сейчас на ней была ночнушка и очень толстые носки. Стоял ноябрь, и снег уже не таял. Лекси жила в Далласе. В Далласе не было снега, и температура редко опускалась ниже нуля. Ни капли горячей крови. Она не привыкла к такому климату. Но Лекси не жаловалась. Она знала, что привыкнет.
— В спа Доминика предложение превышает спрос, — продолжила она. — Помещения в задней части здания он сдает массажистке и косметологу. Массажистка работает неполный рабочий день, и последняя запись к ней теперь только через шесть недель. Косметолог немного несобранная, и это неслыханно, она пропускает приемы, а когда приходит, обычно опаздывает, поэтому ее клиенты не очень довольны. Это отражается на Нике, а не на ней, а он не большой поклонник такой ситуации.
Она замолчала. Тай проглотил последнюю ложку овсянки и поставил миску на кухонную стойку.
— И ты говоришь мне все это, потому что…?
— Думаю, я хочу выучиться на массажистку или косметолога, или, может, даже и на то, и на другое. Они зарабатывают в три раза больше, чем я, и я бы никогда не подвела Доминика, как они. Это лучшая работа в мире. Женщины с нетерпением ожидают массажа или ухода за лицом; это кульминация их дня, поэтому, давая им это, в некотором смысле, это становится и твоей кульминацией дня. Было бы здорово получать деньги за то, чего люди ждут с нетерпением, быть звездой их дня, чтобы, уходя от тебя, они испытывали расслабленность и умиротворение. Мне кажется, это было бы потрясающе.
— Сделай это, — ответил Тай, и Лекси моргнула.
— Э-э… может, тебе стоит подумать? Во-первых, учеба стоит денег. Во-вторых, это будет означать, что меня не будет по вечерам, в-третьих…
— Детка, сделай это, — прервал ее Тай.
— Но мы должны…
Он обхватил ее за шею и спросил:
— Ты хочешь этого?
Она кивнула.
— Тогда сделай.
Его женщина выдержала его взгляд. Потом усмехнулась.
Затем она сказала:
— Хорошо, я сделаю.
Он сжал ее шею, прежде чем отпустить, но только для того, чтобы обвить рукой ее талию и притянуть ближе, бормоча:
— Расплатой мне будет массаж от жены по возвращении из спортзала.
Она поставила миску, положила руки ему на грудь, возвела к глаза потолку и заявила:
 
— Я еще даже не записалась на занятия, а он уже ждет халявы.
— Богу все равно, что я жду халявы.
Она закатила глаза и ответила:
— Богу все важно.
К счастью, это была чистая правда.
— Ладно, — сменил тему Тай, — сегодня тебе есть о чем подумать.
Лекси склонила голову набок и спросила:
— О чем?
— Мы ждем ребенка, у нас куча денег в банке и еще немалая сумма наличными в сейфе. После рождения первого, мы лишимся комнаты для гостей. После второго, ты лишишься своей мастерской. Дойдет до того, что моя женщина не позволит мне трахать ее так, как мне нравится, где угодно, кроме ванной. Такое мне не подходит. Нам нужен новый дом.
Ее глаза расширились, а губы приоткрылись, прежде чем она прошептала:
— Но мне нравится наш дом.
— Мне тоже, но он не подходит для четырех детей, нас и нашей сексуальной жизни.
Именно тогда ее глаза скользнули в сторону, и она пробормотала:
— Ты прав.
Тай притянул жену ближе, ее глаза вернулись к нему, а руки скользнули вверх, обхватывая его шею.
— Не обязательно сейчас, но, в конце концов, мы должны это сделать. Подумай о том, чего ты хочешь. Если мы делаем это, то делаем, как следует. Нам не нужны постоянные переезды по всему Карнэлу по мере того, как наша семья будет расти, так что найди то, что тебе приглянется на очень долгое время.
— А как насчет того, что нравится тебе? — спросила Лекси.
— У меня есть только одно условие: чтобы ты каждую ночь лежала в моей постели. Если это условие будет соблюдаться, на все остальное мне плевать.
Именно тогда он увидел нежность в ее лице, тепло в глазах, и услышал милое, тихое:
— Тай.
— Мы сделаем это до рождения первенца, а значит очень скоро. Я хочу, чтобы ты не беспокоилась о том, что нам придется переезжать с ребенком на руках. Хорошо?
— Да, — прошептала она, крепче обнимая его за шею, ее тело напряглось, потому что она приподнялась на цыпочки.
— А теперь мне пора на работу, — тихо сказал он.
Она кивнула и, продолжая шептать, ответила:
— Хорошо, милый.
Он наклонился и коснулся губами ее губ, потом лба. Затем отпустил жену, взял дорожную кружку, но обхватил Лекси за бедро и крепко сжал, прежде чем снова отпустить и двинуться к выходу.
— До вечера, мамочка, — сказал он задней двери и услышал в ответ:
— Пока, малыш.
Потом Тай вышел через заднюю дверь, спустился по лестнице, сел в машину и отправился на работу.
*****
Три с половиной часа спустя…
У Тая зазвонил сотовый, он посмотрел на экран, нажал «ответить» и приложил телефон к уху.
— Чемпион, — поприветствовал он.
— Ты где? — быстро спросил Джулиус, его голос звучал странно настойчиво, и Тай почувствовал, как по спине пробежал холодок страха.
— На работе, — ответил он.
— Ты не слышал, — заявил Джулиус.
— О чем?
Джулиус втянул в себя воздух, затем выпалил:
— Позавчера, на предварительном слушании за Шифта внесли залог. — Пауза, затем: — Приятель, говорить тебе такое дерьмо, для меня как удар по яйцам, потому что я в курсе, что вы с тем копом в хороших отношениях, но Пенья был там, в здании суда. Когда слушание отменили, и он вышел из здания, то угодил под обстрел из мимо проезжающей тачки. Он словил четыре пули. Пока жив, но прогнозы неутешительные, и под этим я имею в виду, что он уже получил последнее причастие. Чудо, что он еще дышит, но этому чуду помогает аппаратура.
Тай уже шел через гараж в офис, где Вуд сидел со Стеллой и Папой.
— А Шифт? — рявкнул он в трубку.
— Кругом разразился хаос, стрелок убил еще троих, двое выжили, один получил пулю прямо в шею, истек кровью до прибытия «скорой». Прохожие испугались, все произошло быстро, но они сказали, что стрелял черный мужчина, хотя дальнейшие описания расплывчаты. Думаю, у Пеньи есть и другие враги, кроме Шифта. Но ты должен быть начеку.