Мир за мир (СИ)
— И что делать? — растерялся Роман.
— Сейчас — ничего, сегодня суббота. В понедельник съездим в паспортный стол и начнём узнавать. Только советую изображать из себя именно наивного юношу, который всё принимает за чистую монету, покорно ходит по инстанциям и «не понимает» намёков на взятку. Да, и Ледяной Девой не вздумай пугать! Вообще нас не упоминай.
— Так Ледяная Дева — это тоже вы? Слышал я про неё, — парень многозначительно усмехнулся.
— Мы. Конкретно — Алина. Она действительно может устроить похохотать всяким чинушам, но тебе надо, чтобы твою фамилию с ней связывали? В любом случае квартира будет, так или иначе!
* * *
— Сокольская Лариса Валерьевна, — вызвала директриса, беря следующий аттестат. Что за незнакомая… Да это же она и есть — Лариса, бунтарка в рваных джинсах! Даже сегодня не изменила себе — никаких платьев и никаких украшений, но не в джинсах же! Явно сшитый на заказ брючный костюм цвета глубокой небесной синевы с серебряными пуговицами, серебристая шёлковая блузка, аккуратная причёска… Нарядная до невозможности — и до невозможности в квадрате самобытная.
— Ну что, рады, что от меня избавились? — прошептала девушка, поднявшись за аттестатом.
— Знаешь, Лара, ещё вчера я не задумываясь сказала бы: «Конечно!» Но сейчас — понимаю, как же нам будет тебя не хватать…
* * *
— Вот всегда мечтал, что вырасту и буду жить один, — виновато потупил глаза Роман. — А теперь уже не хочется одному, всё время к вам тянет.
— Ничего удивительного, — ответил Артур. — Уединение, как и его отсутствие, хорошо только по желанию, да и тянет тебя именно к друзьям, а не к «людям вообще». Но ты знаешь, что можешь остаться один тогда, когда захочешь — вот что главное! Ну как, был в конторе?
— Был. Оказывается, в том доме я «типа жил», но выписан неизвестно куда. Всем жильцам дали новые квартиры, а мне почему-то нет.
— А ты не спросил, куда дальше обращаться?
— В районную управу. Завтра попробую.
— Может быть, ну их в задницу, просто купим тебе квартиру? — предложил Страж Драконов.
— Нет! — оскалился парень. — Я хочу доискаться, понимаешь? Не только ради себя. Что я, один такой — ушёл в армию, а «враги сожгли родную хату»?
— Соглашусь, — высказалась Алина. — Надо же узнать, в чём дело! Может быть, никто злонамеренно не жульничал, просто бумаги затерялись? Понятно, самому Роману от этого не легче, но если он хочет облегчить жизнь тем, кто пойдёт за ним, то всё правильно. Да, Рома! Ты учиться где-нибудь собираешься?
— В вуз — пока не потяну, да и деньги нужны. В колледж думаю пойти, на автослесаря. Понравилось в армии с машинами возиться, и водить научился.
— Автослесарь? — расцвёл улыбкой Виктор. — Точно наш человек! Работа у тебя тоже, считай, в кармане — я как раз мастерскую держу!
* * *
— Турик! Я придумала! — радостно-возбуждённая Оксана потянула Стража Вихрей в комнату. — Смотри! — она показала на экран ноутбука.
Артур быстро прокрутил текст. Начало дамского романчика — в меру интересного, в меру слащавого, в меру пустоватого. Автор… Оксана Пекарчик!
— Ты же мне говорил, что будешь давать деньги, если я с работы уйду? — лихорадочно трещала женщина. — Чтобы не было соблазна трепаться про тебя с девчатами? Ну я и ушла. А всё равно без трёпа… хи-хи… не могу! Очень люблю «щупальца почесать», как Тинка выражается. Буду теперь с персонажами шшупаться!
— Кси, ты молодец! — Страж Вихрей был в восхищении. — Надо же, сама воссоздала свой мир!
— А то! Думаешь, только вам с Натой можно сказки создавать? Только… — Оксана смущённо зарделась. — Скажи, ошибок не очень много? Я не обижусь, знаю, что пишу с ошибками.
— Есть, но не так уж много. Главное, читается легко.
— Ура! Слушай, сводишь нас с Лёней куда-нибудь развлечься? Надо же набираться впечатлений!
— Исторический музей подойдёт? — с иронией предложил Артур.
— Мама, пойдём в музей! — поддержал Лёня.
* * *
— Ludeamus?[3] — спросила Белка, как только Лесная Сестра переступила порог.
— Noli festare, Bella![4] — придержала ученицу Ната. — Давай сначала выучим новое слово и просклоняем.
— Давай! — девочке был очень интересен «волшебный язык». — А как по-латыни… белка?
— Sciurus. Род, не поверишь, мужской! А склонение…
— Второе!
— Правильно. Вот и просклоняй, мы же учили! Только письменно.
— Нууу… — как все дети, писать Белка не любила.
— Белочка, ну ты же большая девочка! А потом погрызёшь орешки и поиграем.
— А как по-латыни орех? — спросила ученица, выведя в тетради все шесть падежей.
— Nux, а что?
— Sciurus Natae nuxum dat[5]! — смеющаяся девочка протягивала фее орех.
— Спасибо, Белочка! Только — nucem, это уже третье склонение, а не второе.
* * *
— Разобрался я в твоём деле, — чиновник, как бы извиняясь, развёл руками. — Можешь не верить, но никто тебя специально не кидал — просто бардак. Дом расселяли второпях, а тут оказалась только формальная прописка, тебя-то самого там никто в глаза не видел. В армии был, что ли?
— Ну да, — кивнул Роман.
— Понятно. Только на директора вашего бочку не кати! Он, наоборот, хотел как лучше — думал, расселят дом и ты сразу новую студию получишь, потому и выбил тебе прописку в той коммуналке.
— Так мне квартиру-то дадут где-нибудь?
— А нет квартир сейчас! Один долгострой, правда, расконсервировали, но достроят года через полтора.
— А жить-то мне где? — возмущённо выпрямился дембель.
— Койко-место в общежитии, больше ничего предложить не могу.
— Опять казарма? А квартиру, которая мне полагается, конечно, зажмёте потом? Типа я уже формально где-то прописан?
— Не только от меня зависит, — нехотя признался чиновник. — Но я бы не «зажал». Через два года, по идее, получишь.
— А сейчас что, ничего не строят? Вся Москва же в этих стройках!
— Строить-то строят, но за деньги! У нас частная собственность, ты не заметил? А потом мы всеми правдами и неправдами выбиваем у этих частников социальные квартиры. Ты хоть молодой парень, и не женат, а вот эту дуру с тремя детьми я куда дену? — чиновник потряс какими-то бумагами со стола. — Ну давай передвину тебя на её место в очереди, а дети так и останутся в разваливающемся доме! Реально разваливающемся, там просто опасно жить уже!
— Ну и отдала бы в детдом, а сама в общагу! — Роман так завёлся, что потом ещё долго стыдился своих злых слов. — Я вот восемнадцать лет отмотал, и ничего, живой! Хотя я-то никаких глупостей не делал, не рожал на авось, это меня родили и выбросили! Разве справедливо получается?
— Позволь уж откровенно! — разозлился чиновник. — Считаешь, несправедливо? Как раз справедливо! Ты мне про свои страдания в детдоме не рассказывай, от них людям никакой пользы. Сделал ты что? Сколько налогов в бюджет перечислил? На которые, между прочим, город и выкупает муниципальное жильё у застройщиков! А ты ещё и не работал никогда. В армии служил? Так все служили, только они потом возвращаются в тесные квартирки к родителям и дальше сами пробиваются! Деньги за съём отдают и даже с тёщами живут, потому что им-то бесплатное общежитие не светит, в отличие от тебя!
— Да засуньте этот бесплатный супчик себе в задницу! — парень был в ярости. — Я что, не могу наконец стать свободным человеком? Двадцать лет сам собой распоряжаться не мог — то воспитатель за меня решает, то командир, а теперь комендант будет на ночь закрывать, а днём строить?
— Да, будет! Потому что не можете вы жить нормально без няньки, а в общежитии за тобой хоть вечером присмотрят. Насмотрелся я на вашего брата детдомовца… Считаю, нефиг вам вообще жильё отдельное давать, не жили на воле — нечего и начинать! Как дорвётесь — так сразу пьянки беспробудные, а то и ширево. Квартиры в притоны превращаете, все алкаши местные пасутся, бомжи ночуют, соседям житья нет! А попробуй тронь такого кадра — сразу вой: «Ах, сиротку обижают!» Только сами что-то не рвутся с «сиротками» в одном подъезде жить.