Портрет предателя (СИ)

Доминика резко вскинула голову. Ей казалось, что она еще вчера твердо решила остаться с кузеном, но сейчас она уже не была в этом так уверена. В объятиях Зигурда в ней вновь всколыхнулись то чувство, что она гнала от себя прочь, то, что она боялась назвать любовью…
Но разве может она бросить Себастьяна? Как решиться на то, чтобы оторвать кусок сердца? Сбросить с плеч целый пласт жизни? Отпустить поручень моста и спрыгнуть в бурлящий водоворот?
— Ты же знаешь… Я не могу его оставить, — с тяжелым вздохом сказала она.
Зигурд долго молчал, лишь его зрачки судорожно метались по ее лицу, словно стараясь запомнить и запечатлеть каждую его черточку. К горлу Доминики подступили рыдания, а губы предательски задрожали.
— Пожалуйста, подумай, — наконец сказал он. — У тебя есть время до завтра.
Он погладил ее по щеке, вытирая скатившуюся слезинку. Доминика прижалась к его ладони и потерлась об нее, словно кошка о хозяина.
— Люблю тебя, — он коснулся губами ее губ.
Доминика страстно ответила на поцелуй. Ее колени ослабли, дыхание участилось. Он целовал ее жестко и прерывисто, она упивалась вкусом его губ. Она крепко обвила руками его шею, чувствуя, как кружится голова и земля уходит из-под ног.
Зигурд подхватил ее под ягодицы и легко поднял, а она обняла его ногами. Не прерывая поцелуя, он вошел в свою комнату и сел на кровать, так, что Доминика оказалась на нем верхом.
Он расстегнул пуговицы и снял с нее рубашку. Ее атласные груди мягко легли в его ладони.
— Моя красавица… — прошептал он и обвел языком ее соски.
Она откинулась назад и застонала от удовольствия. Он то едва касался сосков языком, то сильно втягивал их в рот, почти причиняя ей боль. Этот дразнящий контраст сводил ее с ума и распалял в ней неукротимое желание. Между ног у нее все пылало, она хотела его как одержимая, хотела всего без остатка.
Доминика прикоснулась к его воротнику.
— Разденься! — ее голос дрогнул от вожделения.
Зигурд расстегнул пару пуговиц и стянул рубаху через голову. Доминика медленно провела ладонью по груди, поросшей темными волосами, погладила широкие плечи, любуясь крепкими мускулами.
«Боже, как он красив!» — подумала она.
Он обхватил ее за талию и притянул к себе, упиваясь прикосновением ее обнаженной кожи. Доминика потерлась об него напряженными сосками, и он застонал от возбуждения. Сгорая от страсти, она опустила руку и расстегнула его штаны. Колом стоящий член вырвался на свободу. Доминика обхватила упругий подрагивающий ствол и принялась медленно водить по нему сжатой ладонью, наслаждаясь его бархатистой гладкостью. От ее ласки он стал совсем каменным.
— Не надо! — простонал Зигурд, отводя ее руку. — Я сейчас кончу!
Остатки их одежды полетели на пол, он принялся покрывать ее шею и грудь короткими быстрыми поцелуями. Доминика извивалась всем телом, выгибаясь ему навстречу. Его пальцы нежно скользнули ей между ног, и она протяжно застонала, ей нестерпимо захотелось, чтобы он овладел ею.
Она толкнула возлюбленного на подушку, и оседлала его, впуская в себя лишь головку, затем замерла, почти не дыша, и прикрыла глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. Руки Зигурда неудержимо заскользили по ее телу, гладя шелковистый живот, тонкую талию, лаская золотистую грудь с темно-вишневыми сосками.
Ей безумно захотелось ощутить его полностью. Она слегка качнула ягодицами, подразнивая любимого.
— Что ты со мной делаешь? — прорычал он. — Я больше не могу!
Он обхватил ее бедра и мягко надавил на них, насаживая ее на всю глубину.
— О-о-о… — она запрокинула голову.
Они начали двигаться в едином ритме, вначале медленно и плавно, затем — все быстрее и быстрее. Доминика была не в силах сдерживать стоны, мир вокруг нее перестал существовать, сведясь до пылающей точки в черноте закрытых век.
Зигурд подавался навстречу Доминике, глубоко вонзаясь в нее сильными и быстрыми толчками. Он не мог оторвать взгляд от бронзы ее прекрасного тела. Солнечные лучи плясали на ее совершенных изгибах, она отдавалась ему целиком и полностью, с неукротимой страстью и вожделением. Она принадлежала только ему. Ему одному. Он любил ее как никого и никогда в этой жизни. Он был готов за нее умереть.
 
Ее красивые груди упруго подпрыгивали в такт их движениям, еще сильнее возбуждая его. Он обхватил их ладонями и сжал пальцами твердые соски. Доминика вскрикнула, и необузданная волна наслаждения захлестнула ее с головой. Все ее тело выгнулось и затрепетало, а лоно жарко запульсировало, плотно обхватывая его член. Зигурд глухо застонал, не в силах больше сдерживаться, и кончил, крепко прижимая к себе ее бедра.
Доминика в изнеможении упала на него, и он сомкнул вокруг нее свои руки.
— Моя Скилик!
Несколько минут они нежились в объятиях друг друга. Зигурд гладил ее по спине, а она с наслаждением терлась щекой о жесткие волосы на груди, жадно вдыхая запах его разгоряченного тела.
— Останься со мной! — тихо попросил он. — Я не смогу без тебя жить.
Доминика ощутила, как рыдания сжали ей горло. О, как бы она хотела остаться с ним навсегда, любить его, быть с ним рядом! Но как бросить Себастьяна? Как оставить его в такой трудный момент? Как предать честь рода, опорочить семью, попрать память родителей? Ради всего святого, как?!
Доминика тяжело вздохнула и крепко прижалась к его груди. Зигурд ласково погладил ее по волосам, убрал прядь, упавшую ей на глаза. Они молчали, наслаждаясь близостью друг друга, чувствуя, как в унисон бьются их сердца.
Им было так тепло и хорошо вдвоем, что они незаметно для себя задремали.
***
Внезапный стук в дверь прервал их блаженный покой. За порогом послышался голос Себастьяна:
— Зигурд, ты здесь?
Доминика резко вскочила с кровати, сердце дико заколотилось, кровь ударила в лицо. Ее глаза широко распахнулись от ужаса, и она в панике заметалась по комнате, трясущимися руками собирая с пола разбросанную одежду.
— Какого хера? — недовольно проворчал Зигурд сонным голосом. — Поспать не дают!
Он поймал Доминику за руку, прижал палец к губам и указал ей на стену около двери.
— Ты случайно не знаешь, где Доминика? — спросил Себастьян.
— Понятия не имею, — ответил хейдеронец, натягивая штаны.
Доминика притаилась в том месте, куда он ей указал. Зигурд приоткрыл дверь, и при этом девушка оказалась прямо за ней так, что обманутый жених ее не заметил.
— Ее нет в ее номере. Она не говорила, куда пошла? — обеспокоенно спросил юноша.
— Так наверное она внизу, в таверне, — зевнул наемник. — Может, решила чего на обед заказать?
— Да, скорее всего, — пробормотал Себастьян и отправился к лестнице.
Как только его шаги утихли, Доминика выскочила из комнаты, дрожащими руками застегивая пуговицы на рубахе. Зигурд повернулся к ней, помог ей справиться с непослушными застежками и пригладил ее волосы.
— Спустись во двор, отдышись, успокойся, а минут через десять возвращайся. Скажешь ему, что решила прогуляться, — он обхватил ее за плечи и чмокнул в лоб. — Иди!
Доминика на трясущихся ногах спустилась на задний двор. Ее колотило, руки дрожали, сердце испуганно трепетало в груди. Она зашла за угол и, тяжело дыша, прислонилась к стене.
«Какой позор! Себастьян чуть не поймал меня на горячем! Что будет, если он обо всем узнает?»
Она не могла себе представить его реакцию. Они никогда не ссорились, не считая глупых детских разногласий, которые остались в далеком прошлом. Но ведь мужчины не прощают измен! Хорошо, если он просто ее бросит, а что, если он захочет поквитаться с Зигурдом? Тот с легкостью прикончит его… или Себастьяну удастся его убить… Ей не хотелось ни того ни другого — они оба были ей дороги.
 
Доминика подняла взгляд к яркому небу, проследила за караваном белоснежных облаков. Она совсем запуталась. Жгучий стыд терзал ее душу. Она ведь собиралась порвать с Зигурдом, а в итоге оказалась с ним в постели.
«Я не должна была этого делать, — укоряла она себя. — Это бесчестно, по отношению к Себастьяну! Но… это было… потрясающе!»