Портрет предателя (СИ)

Молодые люди переглянулись.
— Похоже, Альберди не соврал. Шульц действительно собирается напасть на Кастиллу, — промолвил Себастьян.
— Похоже на то, — поддакнула Доминика.
— Значит, военной помощи от дядюшки мы, скорее всего, не дождемся, — разочарованно протянул юноша.
— И что нам теперь делать?
Себастьян пожал плечами.
— Посмотрим, что дядюшка скажет мне завтра.
Тем временем герольд принялся зачитывать следующий свиток.
— Слушайте, граждане Кастиллы! Его Светлость, достопочтимый герцог Альберди издал следующий указ:
«Всем урожденным хейдеронцам следует явиться в казармы городской стражи и представить доказательства своей благонадежности.
Хейдеронец признается благонадежным, ежели за него поручатся не менее трех ангалонцев, которые не являются членами его семьи.
В ином случае все имущество хейдеронца будет конфисковано, а ему надлежит в трехдневный срок покинуть наш славный город.
Кто не исполнит данный указ до тридцатого числа сего месяца, будет казнен через повешение!»
— Ничего себе! — удивилась Доминика. — Они собираются выгнать всех хейдеронцев из города?
— Почему всех? Только нелояльных, — пожал плечами Себастьян. — Ты же сама раньше говорила, что нужно держать их в ежовых рукавицах. Если бы мы поступили так же, то не было бы никакого переворота.
Доминика вдруг вспомнила рассказ Зигурда о том, что ангалонцы сделали с его семьей. Она тяжело вздохнула.
— Наверное, мы и сами в какой-то мере виноваты в том, что довели их до отчаяния, — печально промолвила она.
Себастьян удивленно взглянул на нее.
— С чего это ты вдруг так резко переменила свое мнение о хейдеронцах, моя дорогая?
Доминика потупилась.
Я переспала с одним из них и, кажется, в него влюбилась.
— Да так… — смущенно пробормотала она.
Часы на ратуше пробили полдень, и тут же раздался колокольный звон с высокой башни собора. Себастьян оглянулся на величественный храм с многоцветным витражом на фасаде.
— Любимая, помнишь, мы хотели с тобой пожениться сразу же, как приедем в Кастиллу? — припомнил он.
От неожиданности Доминика чуть не подпрыгнула на месте.
— Д-да, — выдавила она.
Она вспомнила тот разговор в палатке, точнее сказать лихорадочный шепот Себастьяна, когда он уговаривал ее позволить ему больше, чем она обычно позволяла. Да, она с самого детства знала, что кузен станет ее мужем, и эта мысль постоянно висела в глубине ее сознания, как нечто само собой разумеющееся. Однако теперь, когда эта возможность вдруг приобрела реальные очертания, Доминике стало не по себе.
«Если мы обвенчаемся, пути назад уже не будет!» — промелькнуло у нее в голове.
Но о каком пути назад шла речь? Уйти к Зигурду? После того, что она о нем узнала? И даже если предположить, что она это сделает, что ждет ее с ним? Он простолюдин без роду без племени, неотесанный солдафон, чужак-хейдеронец. Разве у них есть будущее? Да и как она сможет бросить кузена? Они ведь всегда были вместе, сколько она себя помнит.
Но вот прямо сейчас выйти за него замуж… Первая брачная ночь…
И он поймет, что я не девственница…
До нее иногда доходили отзвуки грязных скандалов из-за того, что та или иная девица потеряла честь до брака. Черт, ей совсем не хотелось выглядеть в глазах Себастьяна развратной потаскухой! Если он узнает, что она позволила другому то, чего не позволяла ему столько лет… Да он просто прибьет ее на месте! Такого оскорбления не простит ни один мужчина!
Надо будет что-то придумать: кровь животного, порезать палец, напоить его до беспамятства… Но это все потом, а пока нужно потянуть время!
— Давай зайдем в ратушу и договоримся о регистрации брака! — тем временем предложил Себастьян.
— Прямо сейчас? — ужаснулась Доминика.
— А зачем тянуть? Я хочу назвать тебя, наконец, своей женой, моя дорогая.
С этими словами он взял ее за подбородок и легко коснулся губами ее губ. В его золотисто-карих глазах светились любовь и нежность, и Доминика почувствовала себя последней тварью.
— Но… послушай… — попыталась возразить она, осторожно высвобождаясь из его объятий.
 
— Я понимаю, что тебе хотелось бы устроить пышную свадьбу… — мягко начал Себастьян.
Меньше всего на свете Доминике хотелось бы устраивать пышную свадьбу, но она ухватилась за эту идею, как за спасительную соломинку.
— Да, — она состроила капризную гримасу, — я всегда думала, что мы пригласим много гостей, у меня будет роскошное платье, расшитое золотом и жемчугом, и…
— Когда мы отвоюем наше государство, я обязательно устрою для тебя самый роскошный праздник, — клятвенно заверил Себастьян. — Но, любимая, мы должны пожениться как можно скорее! Ведь нам неприлично путешествовать вместе, не будучи супругами! Нет никакого смысла откладывать наш брак!
Доминика тяжело вздохнула. У нее больше не осталось аргументов.
— Ну что ж. Как скажешь, — покорно согласилась она.
Себастьян ослепительно улыбнулся, крепко обнял невесту, оторвав ее от земли, и прильнул к ее губам страстным поцелуем.
***
— Ваши документы! — сухо промолвил клерк в небольшом окошке за стойкой, облицованной панелями из темного дерева.
— Одну минуту! — Себастьян опустил руку на пояс. В тот же миг его глаза расширились от изумления.
— Что случилось? — спросила Доминика.
— Мой кошель! Он пропал! — воскликнул юноша, тщетно хлопая себя по животу.
— Бывает, — равнодушно закатил глаза служащий. — На базаре полно ворья, не успеешь оглянуться — как ограбят подчистую.
— Проклятье! Там были деньги, документы, гербовая печать! — в отчаянии запричитал Себастьян.
Доминика испуганно взглянула на кузена, опустила руку на талию и с облегчением обнаружила, что ее сумочка все еще на месте.
— Ну, так что? — чиновник поднял красноватые глаза. — Документов, видимо, не будет?
— Видимо, нет! — горько отозвался Себастьян. — И что же нам теперь делать?
— Очень жаль, но боюсь, без документов я не смогу зарегистрировать ваш брак, — пробубнил бюрократ. — Прошу меня извинить, мне нужно работать!
С этими словами он резко опустил шторку, давая понять, что разговор окончен.
Расстроенный Себастьян повернулся к Доминике.
— И что нам теперь делать?
— Может, обратиться к страже? — предложила она.
— Точно! Они обязаны нам помочь!
***
— Золотые часы, гербовая печать и документы на имя Себастьяна Фьораванти? — равнодушно переспросил усатый стражник, сидящий за шатким столом в караулке у рыночных ворот.
— Именно, — подтвердил юноша. — В кошеле были еще и деньги, но найдите хотя бы документы и печать!
Тут в разговор вмешался второй стражник, щеголявший огромной лысиной и курчавой бородой:
— Стоп! А Себастьян Фьораванти, это случаем не сынок нашего покойного князя?
— Именно, — нетерпеливо ответил Себастьян. — Побыстрее отыщите их.
Усатый вперил в него цепкий взгляд блестящих глаз.
— Погоди! А откуда у такого оборванца, как ты, взялись бумаги княжеского сына?
— Потому что я и есть этот сын, идиот! — вспылил юноша.
— Так-так, — протянул бородатый. — А ну-ка, с этого момента поподробнее!
— Идем отсюда, — прошипела Доминика, чувствуя, что дело запахло жареным. Она схватила жениха за руку и потащила его к выходу.
— Стоять! — заорал усатый, поднимаясь со стула.
Себастьян резко ударил ногой по столу, и тот с грохотом опрокинулся, придавив обоих стражников к полу. Кузены выбежали из караулки и быстро смешались с рыночной толпой.
  
26. Игра
 
В «Синем кубке» было многолюдно. Звон посуды, взрывы хохота и пьяные выкрики наполняли полумрак таверны. Кузены решили войти через обеденный зал и заказать что-нибудь себе на ужин. От висящего в воздухе табачного дыма у Доминики заслезились глаза, и она прищурилась, пытаясь разыскать хозяина среди многочисленных посетителей.
 
В глубине помещения она вдруг увидела Зигурда. Он сидел за широким деревянным столом и играл в карты с тремя незнакомцами. В центре стола красовалась внушительная куча серебряных и медных монет, среди которых поблескивало даже несколько золотых. Доминика толкнула Себастьяна под локоть и указала на хейдеронца. Они подошли поближе и присоединились к зевакам, наблюдающим за игрой.