Портрет предателя (СИ)

— Эти шрамы… они после того случая? — прошептала она.
— Да… в большинстве своем… С тех пор я ненавидел всех ангалонцев… — он нежно поцеловал ее ладонь. — Пока не встретил тебя…
Она подняла на него удивленный взгляд.
— Встретил меня?
Зигурд погладил ее по щеке.
— Влюбился с первой же секунды, как только увидел…
Доминика потрясенно уставилась на него.
— Правда? Но ты никогда этого не показывал…
Зигурд горько усмехнулся.
— А смысл? Где была ты, и где был я?
Доминика была поражена услышанным. Неужели все эти годы он был в нее влюблен? Она вспомнила его долгие пристальные взгляды, что всегда вгоняли ее в краску, вспомнила ощущение какой-то странной исходящей от него опасности.
Опасности? Или желания?
Но если он любил ее, почему же позволил всему этому произойти?
— Почему ты не предупредил нас заранее? — с упреком спросила она. — Сколько жизней можно было бы спасти!
Зигурд глубоко вздохнул, его губы болезненно искривились.
— Я не мог предать своих, — ответил он. — Что сделал бы князь, узнай он о заговоре? Сколько хейдеронцев отправились бы на виселицу?
Его слова не были лишены смысла. Но…
— Зачем же ты тогда спас нас с Себастьяном? — удивилась Доминика. — Получается, ты все равно предал своих!
Зигурд крепко стиснул ее ладонь.
— Изначально я не собирался никого спасать. Но чем ближе был переворот, тем больше я понимал, что мне наплевать на победу, если ты при этом погибнешь. Я понял, что никогда себе этого не прощу. И я решился… В последний момент…
— В последний момент, — потрясенно повторила Доминика, вдруг осознав, что была на волосок от того, чтобы разделить судьбу Мариотти и других погибших в ту ночь во дворце.
— Да, — отозвался он. — Я должен был быть совсем в другом месте, у меня были свои задачи… Но я понял, что должен попытаться… Понял, что это мой шанс…
— Шанс? — переспросила она.
Его взгляд, казалось, прожег ее насквозь.
— Шанс заполучить <i>тебя</i>.
Доминика ошеломленно молчала. Он вывел ее из дворца, помог избежать неминуемой гибели лишь для того, чтобы… чтобы сделать с ней то, что сейчас только что произошло!
— А Себастьян? — наконец спросила она. — Почему ты спас и его?
Зигурд слегка прищурился.
— А ты не помнишь?
Доминика наморщила лоб. Крики, кровь, огонь. Все сливалось в туманное марево.
— Нет, — ответила она. — Я очень смутно помню ту ночь.
— Мне было плевать на Себастьяна, — пояснил Зигурд. — Это ты вынудила меня его спасти. Ты не хотела без него уходить.
Доминика в глубоком смятении привалилась к стене, обхватив руками колени. В ней бушевали противоречивые чувства. Она должна всем сердцем возненавидеть Зигурда! Этот человек отнял у нее все, разрушил ее счастье, по сути, убил ее семью. Да, он спас ее и Себастьяна, но сделал это лишь по своей прихоти.
А еще он… принудил заняться с ним любовью… Но если бы она этого не хотела, разве не стоило бы ей сильнее сопротивляться? Закричать? Позвать на помощь, в конце концов?
Доминика закрыла руками лицо, она совсем запуталась. Слишком много потрясений за сегодняшний день. Ей нужно время, чтобы во всем этом разобраться.
Зигурд погладил ее по плечу.
— Скилик… — прошептал он.
Доминика отняла ладони от лица и взглянула на него красными от слез глазами.
— Я не знаю, смогу ли когда-нибудь простить тебя за то, что ты сделал с моей жизнью, — горько промолвила она.
Хейдеронец вздрогнул, как от удара.
— Понимаю, — ответил он. — Решать только тебе.
  
24. После
 
Остаток дня Доминика провалялась в постели, запершись в своей комнате и пытаясь осознать случившееся. Ее потряхивало от пережитых эмоций. Все то, чем она жила, все то, во что верила, рухнуло как карточный домик, погребя под своими осколками ее планы на будущее. Ее судьба, ее мир уже были сломаны той ужасной ночью, а сейчас последняя опора уходила из-под ног, увлекая ее за собой в бездонную пропасть.
Она и раньше подозревала, что Зигурд как-то замешан в заговоре, но то, что он сыграл в нем настолько важную роль, стало для нее ударом. Он не был простым исполнителем, а значит, он напрямую виноват в том, что случилось с ее семьей!
 
Доминика вспомнила, как вернувшись с учебы, она не заметила среди стражников ни одного знакомого лица. По всей видимости, Зигурд заменил лояльных князю солдат на своих людей, ведь в должности капитана стражи это было совсем нетрудно. Он убил Вильфредо, чтобы занять его место! А скольких еще он прикончил ради достижения своей цели?
«А вдруг он захочет убить Себастьяна, чтобы он не стоял между нами? — при этой мысли у Доминики между лопаток выступил холодный пот. — Но у него ведь была куча возможностей сделать это во время нашего путешествия?»
Доминика металась на смятых простынях, не в силах найти ответы на мучившие ее вопросы.
«Что же делать? — стучало в ее висках. — Боже, что же мне теперь делать?»
Зигурд давно уже волновал ее воображение, но раньше она всегда гнала от себя эти мысли. Она не собиралась спать с ним, не собиралась изменять Себастьяну, но все произошло так внезапно! Стоило Зигурду прикоснуться к ней, поцеловать ее, как тело предательски отозвалось на его ласки, послав к черту все принципы и мораль, что с детства вбивали ей в голову. Те чувства, что нахлынули на нее во время их близости, не поддавались описанию. Пылкая страсть, глубокая нежность и желание принадлежать ему без остатка жгучим ядом растеклись по жилам, заставляя сердце то трепетно замирать, то выстукивать сумасшедший ритм. Неужели это любовь? К человеку, который отнял у нее все? Который сломал ее жизнь? Который спас ее лишь для того, чтобы сделать своей игрушкой, чтобы просто ее использовать?
И вот он добился своей цели? Что теперь?
Зачем он рассказал ей правду? Неужели он и вправду все эти годы был в нее влюблен? Или он солгал, чтобы сломить ее сопротивление? Но ведь ради того, чтобы ее спасти, он рисковал жизнью, предал своих людей, стал для них изгоем. Разве пойдет человек на такое ради развлечения на одну ночь?
И что ей теперь делать? Как смотреть ему в глаза и не заливаться краской, когда губы еще горят от поцелуев, а тело помнит безудержные ласки, отзываясь сладким спазмом внизу живота на каждое воспоминание об их близости? Как вести себя с ним, и делать вид, что ничего не произошло?
Да еще и при Себастьяне!
При мысли о женихе Доминика болезненно застонала.
Она больше не девственница! И это произошло не в первую брачную ночь на шелковых простынях, как она всегда себе это представляла, а в дешевой гостинице на узкой продавленной койке, с другим мужчиной.
Она всегда думала, что любит Себастьяна, никогда не смотрела на других, у нее даже в мыслях не было изменять ему. А все произошло так просто. Он оставил ее одну всего на несколько часов, и она тут же бросилась в объятия другого. Куда только делось ее твердое намерение сохранить честь до свадьбы? Стоило Зигурду зажать ее в углу, как она с готовностью раздвинула перед ним ноги.
«Хорошо, хоть матушка не узнает, какой шлюхой оказалась ее дочь, — с горечью подумала Доминика. — Как я теперь посмотрю Себастьяну в глаза? Должна ли я признаться ему в измене? Это было бы честно по отношению к нему, но ведь он захочет свести счеты с Зигурдом, и это может плохо кончиться для них обоих. Простит ли он меня? Говорят, если любишь, то все простишь, но как-то слабо в это верится. В любом случае, ему будет очень больно. Скорей всего он меня бросит. И что мне тогда делать? Я же не могу уйти к Зигурду… после того, что он сделал с моей семьей?»
 
Доминика повернулась на бок, и лихорадочно стиснула скомканное одеяло, как будто оно могло дать ей ответы на все вопросы.
«Как же быть? Ясно одно, Себастьян не должен ничего узнать! По крайней мере, не сейчас! Нужно вести себя, как ни в чем не бывало. Это была минутная слабость, и она больше не повторится! Я поговорю с Зигурдом, и объясню ему, что между нами ничего быть не может. Попрошу его уйти, и все будет как раньше».