Дон Кавелли и мертвый кардинал

— Секретные слуги? — насторожился Кавелли.
— Или, пожалуй, секретные сотрудники. Возможно, не следует понимать все буквально.
— Секретные сотрудники папы…
Девушка пожала плечами.
— Секретная служба Ватикана. Дон, существует ли нечто подобное или, возможно, существовало раньше?
Ему потребовалось лишь мгновение, чтобы припомнить то, что от него требовалось.
— Ну да, в прежние времена, например в эпоху Возрождения, Ватикан имел разветвленную шпионскую сеть. И не только папа, но даже кардиналы за пределами Рима имели своих осведомителей. Например, имя отца Жозефа, [53] советника кардинала Ришелье, бывшего монахом капуцинского ордена, вошло в легенды. Он контролировал огромную агентурную сеть в нескольких странах. Именно к нему, к Серому кардиналу, Ришелье обращался с самыми деликатными вопросами. Но все изменилось после 1870 года, после того как Ватикан лишился светской власти. Тогда возникло общество, которое по своим функциям было похоже на секретную службу. Оно называлось Sodalitium Pianum, [54] также известное как «Еловый лес». Это был союз клириков, которые занимались тем, что шпионили за другими священниками и богословами, подозреваемыми в так называемом модернизме.
— Модернизм?
— Движение священнослужителей, возникшее около 1910 года. Они пытались сделать католицизм немного более современным, адаптировать его постулаты к научным теориям.
— Неплохая идея.
— Тогдашний папа Пий Десятый видел всё в несколько ином свете, он противостоял этим тенденциям, в том числе и с помощью Sodalitium Pianum. В этом отношении он походил на кого-то вроде Джозефа Маккарти, [55] только среди пап. Он потребовал от всех священников, чтобы они поклялись в верности идеям антимодернизма. Это постановление отменили только в 1967 году.
— Не тех самых пор в Ватикане не стало никакой секретной службы?
— Ах да, в пятидесятые годы КГБ внедрил несколько агентов, изображавших священников, в ватиканское учебное заведение в Риме. Когда у Святого Престола возникли подозрения, была создана своего рода контрразведка, которая смогла разоблачить нескольких самозванцев. Но это была лишь временная мера защиты, собственных шпионов или даже настоящей секретной службы у Ватикана не было и нет.
— Почему вы так уверены?
— Если бы она была, это так или иначе стало бы известно. Такие вещи невозможно долго держать в секрете: слишком много осведомленных, кто-то обязательно проговорится. Кроме того, — добавил Кавелли после небольшой паузы, — католическая церковь не нуждается в разведке. Она ведь не только называется вселенской, она такая и есть. В самом дальнем уголке мира есть священники и верующие, некоторые — даже тайно верующие в том случае, если христианство преследуется в их стране. Если кто-нибудь из них узнает о том, что, по его мнению, должен знать Ватикан, он, несомненно, доложит об этом.
Пию этот аргумент совершенно не убедил.
— Если бы я узнала что-то секретное, я бы дважды подумала о том, стоит ли сообщать об этом моему правительству.
— Вы принимали участие в последних выборах?
— Конечно, нет! — девушка даже закатила глаза от возмущения.
— Вот именно. Вы можете себе позволить игнорировать политическую жизнь своей страны, ведь человек становится американцем по факту рождения. Католиком, возможно, тоже, с той только разницей, что он может добровольно выйти из религиозной общины, если разуверится в Боге или решит сменить конфессию. Но тот, кто остается верен церкви, да еще к тому же пребывает в сане священника, обязательно поможет Святому Престолу. И, в отличие от спецслужб, католиком никто не становится из-за денег.
— То есть вся католическая церковь — это одна сплошная секретная служба?
— Ни в коем случае. Я просто хочу сказать, что это огромный, невероятно слаженный институт, существовавший и в Античность, и в Средние века, который благополучно дожил до наших дней. В нем, кстати, в три раза больше членов, чем граждан в Америке, и у него имеются глаза и уши во всех уголках мира и во всех слоях общества. В мире нет другой такой организации.
 
Его последнюю фразу заглушил сильный шум. В нескольких сотнях метров от них в небо взлетал белый вертолет. Девушка прикрыла рукой глаза от солнца и посмотрела ему вслед.
— Это тот, о ком я думаю? Даже не подозревала, что ватиканском саду могут взлетать вертолеты.
— Почему бы и нет, если рядом с гротом ди Лурдес [56] оборудована специальная площадка.
Пия посмотрела вслед вертолету, поднимавшемуся все выше и выше в синеву неба, который, двигаясь по изящной дуге, медленно скрывался вдали.
— Круто. У нашего президента точно такой же вертолет, — рассмеялась она. — Правда, у него еще есть военно-воздушные силы. У папы они тоже есть?
— Понятие «борт номер один», здесь, вероятно, перевели бы как «небесный владыка номер один», — весело усмехнулся он. — Но тут эта роль закреплена кое за кем другим. — Кавелли заговорщически подмигнул и указал на небо.
— Хорошо, но хоть какой-нибудь самолет у папы все же есть?
— К сожалению, я должен вас разочаровать, папа летает исключительно «Алиталией». [57]
Глаза Пил все еще следили за вертолетом.
— Куда он, по-вашему, сейчас направляется?
— Понятия не имею. Он мне не докладывает. Возможно, в Кастель-Гандольфо, правда до него и пешком отсюда минут десять.
— Знаю, там находится знаменитая папская обсерватория! [58]
— Да, однако основную исследовательскую работу теперь перенесли в Аризону. А когда-то очень давно обсерватория располагалась не в Кастель-Гандольфо, а прямо здесь, в Ватикане.
— Где? На куполе собора Святого Петра?
— Нет, вон там! — Кавелли указал на невзрачную угловую башню западного крыла папской библиотеки, примерно в семидесяти футах от них. — В Башне ветров.
Девушка взглянула в том направлении.
— Очень романтичное название. И телескоп все еще там?
— Это один из парадоксов Ватикана — телескопа там больше нет, но, как ни странно, он все равно там. Если хотите, я вам покажу.
— Как такое возможно?
— Увидите. Но сначала давайте что-нибудь съедим. Я зверски проголодался.
— С удовольствием. В день приезда я нашла здесь совсем рядом одну симпатичную тратторию. Туда и пойдем.
Кавелли посмотрел на нее с некоторым сомнением.
— Надеюсь, что это не какой-нибудь туристический ад?
— Я не знаю… — растерялась она.
— Недалеко от Ватикана, вы говорите? Багароцци там были?
— Бага… что?
— Простите, это местное разговорное словечко. Вообще-то багароцци — это навозные жуки, но здесь такое прозвище носят священники, которые бегают по всему Риму. Из-за черной сутаны, понимаете?
— Еще бы. Да, они там просто кишмя кишели.
— Отлично, значит, это подходящее место.
  
XXXVI
 
Дожидаясь, пока им принесут заказ, Пия и Кавелли обсуждали зашифрованное послание кардинала, но все приходившие им на ум идеи отбрасывались одна за другой. Потом они с удовольствием воздали должное местной кухне. Только после того как Пия буквально проглотила целую пиццу с салями и перешла к панна-котте, девушка решила возобновить разговор.
— Возможно, Маригонда прав. Речь идет вовсе не о том Иоанне Двадцать третьем, о котором мы сначала подумали, а о каком-то другом папе, который жил намного раньше. Что это был за человек?
Кавелли отпил глоток красного вина и откинулся на спинку кресла.
— Иоанн Двадцать третий, живший в двадцатом веке, назвался так, чтобы положить конец спорам вокруг запутанных подсчетов пап Иоаннов. И он совершенно не хотел почтить таким образом память того человека, который носил одинаковое с ним имя, как это сделал, скажем, Иоанн Павел Второй.