Сто миллиардов солнц (СИ)
В отличие от своего крылатого побратима, этой машине и ее экипажу предстоит намного более далекое и опасное путешествие.
-
-
-
Межзвездное пространство, примерно 600 световых лет от Солнца
Октябрь 2060 года
Жизнь из корабля уходит слишком медленно. Это парадокс, но уходи она быстрее, поиск пробоины стал бы проще. С другой стороны, запас времени пока есть, хотя темнота и холод заставляют шевелиться быстрее. Хорошо, что аварийный дыхательный аппарат работает безупречно, иначе с дыханием были бы крупные проблемы. Грузовой отсек корабля сейчас не только теряет атмосферу, но и заполняется едким дымом, как будто одной разгерметизации мало!
Хорошо, что есть фонари! Маленькие светильники закреплены на маске, а большие под рукой, на поясе, поэтому не приходится шарить в полной темноте. Хорошо, что аварийные средства на корабле содержатся в идеальном состоянии, а то сейчас не было бы никакой возможности найти пробоину, разве что случайно. А при наличии звукового пеленгатора эта задача превращается из почти безнадежной лотереи просто в опасную, но выполнимую операцию, от которой зависит выживание.
Также неплохо, что есть законы физики, которые гласят, что утечка воздуха под известным давлением, даже самая небольшая, должна оставлять совершенно определенный акустический отпечаток. Нужно лишь иметь специально сконструированный прибор и немного времени, чтобы успеть пролезть с этим прибором во все подозрительные места. И тогда…
Вот и сигнал! Остается лишь сориентироваться по индикатору, подбираясь поближе к источнику. Фонарь в руку, зацепиться стопами за скобу, и еще раз свериться с пеленгатором. Утечка явно за вот этой панелью! Крепления долой, панель набок, зафиксировать «липучкой», и снова фонарь в руки!
Небольшая ниша, в ней плотно утрамбовано несколько жгутов кабелей, которые теперь предстоит аккуратно отодвинуть в сторону, чтобы добраться до металла корпуса. Хотя, достаточно чуть сдвинуть лишь один жгут, остальные не помешают. Прибор заливается трелями, но глазом ничего не видно. Микротрещина, или что-то еще? Неважно, теперь нужно ставить заплатку!
Снять с пояса двойной пластиковый цилиндрик, сорвать пломбу и выдавить бинарное вещество в пакетик, надетый на край. Вещество заплатки твердеет не на воздухе, которого может не быть, а при смешении со вторым компонентом, но твердеет не сразу! Остается достаточно времени, чтобы размять пакет для равномерного смешения химикатов и выдавить полученную массу на «подозрительное» место. Теперь необходимо придать заплатке нужную форму, а остальное довершат достижения прикладной химии.
Спустя минуту заплатка уже заполнила собой все пустоты и затвердела настолько, что атмосферное давление не может продавить ее или сдвинуть с места. Живем! В этот момент в грузовом отсеке вспыхивает свет, а в наушнике раздается характерный щелчок.
— Тренировка по обеспечению живучести окончена.
Чтобы видеть, куда летишь, не нужны глаза. Давно ли такие глупости лезли в голову? Это совершенно верно, если летишь по давно известному маршруту, где ты бывал не раз и успел набить шишек. Шишки можно взять и у предшественников, если ты в состоянии воспринять их опыт, но что делать, если что-то делается впервые? И как быть, если масштабы и расстояния совершенно превосходят всякое воображение?
Как объяснить это простому человеку, будь он даже неплохо образован, но никогда не имел дело с расстояниями большими, чем те, что разделяют континенты Земли? Несколько часов полета в комфортабельном (или не очень) кресле — вот самый привычный спутник понятия «далеко». Можно попробовать сменить масштаб и представить Землю теннисным мячом. И сказать человеку, что его 11-часовой перелет через океан покрыл в лучшем случае треть окружности, и даже космические станции в таком масштабе летят по своим орбитам, едва не задевая ворсинки мяча!
А дальше у большинства земных обитателей начинаются проблемы с масштабами. Луна в виде шарика на расстоянии роста человека, Солнце как огненный шар в семь с половиной метров, который при данном масштабе окажется на расстоянии почти восьмисот метров! Самая дальняя из больших планет, Нептун, будет размером с небольшой арбуз и окажется на расстоянии почти 24 километра! Что же говорить о звездах, даже ближайших? От нашего теннисного мяча до ближайшей звезды пустое пространство в двести тысяч километров! А теперь вспоминаем о реальном масштабе и умножаем все это в сто девяносто миллионов раз!
Мало до кого это доходит. Многие пытались постичь эту бездну, но чтобы воспринять такие цифры, нужен особый склад ума, способный балансировать между давящим на психику безумием огромности и четкими, ясными цифрами с невероятным количеством нулей. Многие люди просто кривят лицо и сквозь зубы говорят, что «им это не интересно». Многим становится просто страшно, а кто-то не в силах вынести собственное ничтожество, взглянув на такие громады. Мы, люди-человеки, тысячелетиями копошимся среди ворсинок на теннисном мяче! Кому такие мысли могут понравиться?
Но есть и те, кто готов пуститься в путь, и огромность космоса их не пугает. И зря не пугает, между прочим. Один шибко умный решил, что все учел, формулы вывел, обоснование подвел. И даже несколько прыжков уже совершил! Но масштаб…
— Ну что, мы таки допрыгались? — произнес вкрадчивый голос из правого кресла.
Иван Родин открыл глаза, прерывая контакт с имплантами и словно выныривая из виртуальной среды, в которой общается с кораблем. На мостике полная темнота, только одна панель светится, дублируя «узор», который он может воспринимать мысленно. Защитные створки мостика распахнуты, и вокруг только звезды на черном небе. И еще две ярких золотых звездочки сияют совсем рядом, в правом кресле.
Не только словечки, но и голос похож, но эти мурлыкающие гласные пока не исчезают. Что ни говори, у девочки талант. И она спокойна, никакого волнения, просто не оставляет попыток слегка задеть уроженца Земли, слишком много на себя взявшего.
— Я тебя с любимой никогда не перепутаю, Лина, — ответил Иван, посылая в ответ улыбку. — Даже в темноте на ощупь.
В награду он тоже получил знакомую улыбку, и совсем успокоился. Если ей так нравятся эти упражнения в остроумии, так почему бы не поддержать? Он ведь отвозит ее домой почти за шестьсот световых лет. По крайней мере, пытается. Навигация полностью зависит от его алгоритмов и программ.
— Ты определил, где мы? — поинтересовалась упомянутая Лина, стряхивая легкомысленную тему. — Уже три часа прошло…
— Пока съемка не закончена, — серьезно ответил Иван, но не выдержал и добавил. — Может, у вас, у Рьялхи, есть встроенная навигация, а мы без приборов никак. Хотя с приборами, конечно, каждый дурак может! Пока что выходит, что мы прыгнули не слишком близко к Рьяле, но это не смертельно.
Корабль в очередной раз чуть вздрогнул, и звезды поплыли вправо, относительно кресел.
— Съемка в разгаре, — сообщил Иван. — Нам нужно опознать побольше звезд из каталога, и тогда мы точнее определим, куда нас занесло. Все-таки, параллаксы измерены с погрешностью, и абсолютного совпадения не будет.
— Вот эта четверка! — Лина, утратив невозмутимость, вдруг взлетела над креслом и прилипла к сапфировому стеклу, всматриваясь в черноту. — Почти такая, как дома! Но соседних звезд не узнаю.
— Значит, мы близко, — заключил Иван, усмехаясь от ее реакции. — Но не очень. Эта ваша Четверка состоит из ярких белых звезд, до которых сотни световых лет, а более близкие звезды смещены сильнее. Мы запросто можем быть в двух-трех световых годах от Рьялы, но не сможем на глаз определить, где она. Но ты очень вовремя появилась!
— Чему радуемся? — устало спросила Альбина Барсова, бесшумно вплывая в освободившееся правое кресло.
Корабль снова качнулся, нацеливая большой полуметровый телескоп в носовой секции на следующий участок неба. Иван, успокоившись, включил остальные мониторы на мостике и вывел на них информацию о сканировании.