Бутлегер и его пес (СИ)
Александр Башибузук
Город греха. Бутлегер и его пес
Пролог
Большие пушистые снежинки кружились в воздухе в замысловатом круговороте, придавая улице, стиснутой по бокам облезлыми стенами домов, сказочный и нарядный вид. Но как только снежинки прикасались к мостовой они сразу превращались в липкую черную грязь, и сказка мгновенно заканчивалась.
На одной из стен, сильно выбиваясь из мрачной действительности, висела огромная и нарядная афиша, подсвеченная неоновыми лампами, на которой был изображен бравый, жизнерадостно улыбающийся усач, в лихо сдвинутой на затылок ковбойской шляпе. Шейный платок, фланелевая рубашка, кожаная жилетка, кобуры с револьверами на поясе и заснеженные вершины на заднем плане, прямо намекали, что действие в фильме происходит на Диком Западе. Две ослепительные красотки по бокам ковбоя и огромная пятнистая рысь с гипертрофированными клыками у его ног вполне вписывались в картинку.
Броская надпись гласила, что афиша представляет новый фильм студии Метро-Голдвин-Майер под названием «Кровь и любовь Монтаны», о приключениях легендарного стрелка Бенджамина «Дока» Вайта, с Джоном Гилбертом, Гретой Гарбо и Лиззи Брукс в главных ролях.
Редкие прохожие, уныло месившие своими калошами грязь на улице, почти не обращали внимания на афишу, однако, вынырнувший из переулка новенький, еще поблескивающий лаком автомобиль остановился именно возле нее.
Водительская дверца немедленно открылась и из салона машины выбрался молодой мужчина в отличном пошитом черном костюме в серую полоску, галстуке бабочке и двухцветных лаковых туфлях. После чего, прямо по лужам жидкой грязи, подошел к афише.
— Бля… — на красивом, но чрезмерно брутальном его лице, проявилось недовольное выражение. Он еще раз ругнулся, отхлебнул из бутылки, которую держал в правой руке, раздраженно отбросил ее в сторону, а потом очень тихо сказал, обращаясь к афише на русском языке, правда с сильным английским акцентом:
— Батя, уж не знаю где ты сейчас, но лучше бы ты не видел эту хрень…
— Котик… — из машины донесся капризный женский голос. — Ко-о-отик, ты совсем забыл свою Пенни?
А уже через пару секунд появилась сама симпатичная белокурая девушка. Она практически выпала из салона, но, каким-то чудом все-таки удержавшись на ногах, заплетающейся походкой поковыляла к мужчине. Левой рукой девушка задирала подол роскошного, расшитого блестками, вечернего платья и одновременно держала бутылку, а правой тащила по замызганной брусчатке горжетку в виде огромной пушистой лисы.
— Ах, Бенни!!! — воскликнула она, доковыляв к афише. — Я просто обожаю душку Джонни Гилберта!!! Он как нельзя лучше подходит для этой роли, прямо вылитый Док Вайт! Ах, какой красавчик!..
Бенни покосился на подругу и буркнул себе под нос:
— Да он скорей был похож на красавчика демона из преисподней.
— Что ты там бурчишь, Бенни? — девушка пьяненько покачнулась и упала бы, если бы мужчина не поймал бы ее под локоть. — Да, Джонни вылитый Док Вайт! Уж я-то разбираюсь в красавчиках.
Мужчина иронично заметил.
— Похож на Дока Вайта? Видимо так же считают в Метро-Голдвин-Майер. Хотелось бы знать, где они нашли хотя бы одну фотографию улыбающегося Дока? И вообще, хотя бы просто его фотографию. Впрочем, справедливости ради, Грета Гарбо и Лиззи Брукс, хотя бы слегка напоминают Пру и Бель.
— Не будь занудой, Бенни!.. — хихикнула девушка. — Можно подумать, что ты сам видел Дока Вайта и мисс Морган с мисс Меллори.
— Я? — хмыкнул Бенни. — Видел ли я Дока?
Казалось, он сейчас скажет, что действительно видел легендарного Бенджамина «Дока» Вайта и его не менее знаменитых спутниц, однако, признания не прозвучало. Вместо этого мужчина вырвал бутылку из рук Пенни, а потом вытащил из нагрудного кармана смокинга белоснежный платок.
Чмокнула пробка, в воздухе пронесся резкий запах алкоголя. Бенни сунул смоченный виски платок в горлышко и чиркнул зажигалкой.
А еще через мгновение раздался звон и афишу объяло веселое прозрачное пламя.
Несколько прохожих тут же перешли на другую сторону улицы, а из окна одного из домов раздался истошный сварливый вопль на английском языке с сильным еврейским акцентом.
— Ой вей, эти шлемазлы таки спалят наш дом. Йося, старый ты поц, звони в полицию!!!
Пенни весело расхохоталась, выхватила из сумочки маленький никелированный револьверчик и, кружась в танцевальном пируэте, расстреляла барабан по стенам домов.
А потом присела в дурашливом книксене, повисла на спутнике и прошептала ему на ухо.
— Идем же, сейчас нас повяжут копы, а я на испытательном сроке…
— Идем, малышка… — охотно согласился мужчина. — У меня как раз появилась отличная идея насчет твоего ротика…
Через пару минут прозвучал веселый сигнал клаксона, машина рыкнула и, сбив пару мусорных баков, рванула по улице, разбрызгивая жидкую грязь…
Глава 1
«Чикаго начала двадцатого века — это по сути тот же Дикий Запад, с тем же градусом идиотизма и безумия, правда лошадям и шестизарядникам плохие парни здесь предпочитают автомобили и пистолеты-пулеметы Томпсона…»
Бенджамин Вайт младший.
— Вот и все, миссис Хиггинс, — я потрепал белобрысого мальчишку по вихрам и подтолкнул его к худой женщине в сером застиранном платье. — В понедельник к обеду приведете Питера ко мне на перевязку, а еще через пару дней снимем швы. Об оплате не беспокойтесь.
— Мистер Белофф, — изможденном, усталом лице женщины появилась счастливая улыбка. — Даже не знаю, как вас благодарить. А ты, засранец мелкий! — она отвесила мальчишке подзатыльник. — Живо благодари доктора!
— Э-э-эм… — пацан опасливо покосился на мать и выдал ломающимся баском. — Если что надо, мистер Белофф, только скажите, меня все на Северной стороне знают.
— Ну ты смотри!!! — женщина всплеснула руками и наградила мальчишку еще одной оплеухой. — Да я тебя сейчас так вздую, что шкура с задницы слезет…
— Не стоит, миссис Хиггинс, — я ободряюще улыбнулся пацану. — Питер славный малый. А вы еще передайте своему мужу, чтобы тоже зашел ко мне. Попробую помочь ему с работой.
— Храни вас Господь, мистер Белофф!!! — женщина несколько раз быстро поклонилась и потащила сына за шиворот к двери.
Я откинулся на спинку кресла и достал из портсигара сигарету.
— Сделать вам кофе, мистер Белофф? — из-за стола напротив торопливо вскочила щуплая невысокая девушка в белом халате и косынке.
На ее ничем не приметном, простеньком личике проступило смущение, словно она сама себя стеснялась.
— Не откажусь, Моран… — я улыбнулся девушке и выудил из ящика стола зажигалку.
За загородкой зашипела спиртовка, я с наслаждением затянулся и выпустив первое колечко дыма задумался.
После окончания Гарвардского университета мне пророчили блестящую медицинскую карьеру, но так случилось, что я отказался от всех предложений и открыл свою скромную медицинскую практику в Чикаго. Небольшой кабинет, с перевязочной, лабораторией и операционной в одном помещении, в штате всего лишь одна медсестра. Особой прибыли практика не дает, а точнее вообще не дает, но меня все устраивает. Устраивает, потому что медицина для меня всего лишь увлечение, а прибыли мне приносит совсем другое занятие.
Ах да, забыл представиться — я Бенджамин Белофф, мне тридцать лет, и я сын того самого знаменитого Бенджамина «Дока» Вайта. Лауреата Нобелевской премии за изобретения пенициллина и стрептомицина, великолепного доктора и оружейника, миллиардера и легенды Дикого Запада.
Правда об этом в Чикаго никто не знает и очень хочется надеяться, что и не узнает. У меня есть четыре сестры и три брата, я из них самый младший. Все они уважаемые и известные члены общества, сестры очень выгодно вышли замуж, братья уверенно и успешно участвуют в семейном бизнесе и только я пошел своим путем. В семье не без урода, как говорил папаша.