Когда-нибудь мы будем улыбаться (СИ)

6. Не думать о Яне.
7. Не думать о Яне.
Это будет слишком тяжело — не думать о Сотникове, и именно поэтому я повторяю этот пункт три раза. Может хоть так, я не допущу мысли о нем.
Сдержав слезы, убираю листок в стол. Улыбка появляется на лице, когда вижу, что на улице идет снег. Я теперь тоже люблю снег.
В голове мелькает одна идея.
Быстро переодеваюсь, беру деньги и выхожу из квартиры. Возле подъезда на лавочке, сидят мои родители и снова о чем-то спорят.
Нужно вписать еще один пункт в свой список: «Любыми способами избавить родителей от алкоголя».
Поморщившись от их вида, прохожу мимо них. Они меня даже не замечают. Ну и отлично.
Купив цветы, направляюсь на кладбище. Я теперь часто туда хожу. Мой любимый друг, находится там. Мне и десяти лет будет мало, чтобы осознать, что Тоши больше нет.
Мои мысли сразу затуманиваются, когда я вижу вдалеке его могилу. Каждый раз, когда я на кладбище, я отключаюсь от реальности. Я становлюсь полностью другой. На душе появляется неприятное чувство, как только я замечаю возле могилы какую-то девушку. Сердце бешено стучит в груди, пока я иду к ней.
Как только оказываюсь рядом, девушка поворачивается ко мне, выдавливая из себя улыбку. Пытаюсь улыбнуться в ответ, когда вижу перед собой знакомую брюнетку.
— Маша? — спрашиваю я.
Девушка кивает.
— А что ты здесь делаешь?
Маша опускает голову. Я никак не ожидала ее здесь увидеть. Хотя откуда мне знать? Может, Маша как-то связана с Антоном. Я ведь совсем ее не знаю. Она мне всего лишь пару раз помогала в школе.
— Маш…
Она поднимает на меня свои карие глаза.
— Что? — хрипло спрашивает девушка.
— Могу я у тебя кое-что спросить?
В ответ, Маша кивает.
— Кем тебе был Антон?
Она снова опускает голову.
— Это долгий рассказ.
— Ну, так мы и не торопимся, — говорю, прожигая взглядом девушку.
— Давай не здесь.
Молча, киваю. Положив на могилу цветы, сдерживаю поток слез. Я не разговариваю с могилой, как прежде. Сейчас я здесь не одна. Мне хочется снова излить свою душу, рассказать все. Но не сейчас, ведь рядом Маша.
Просидев минут десять у могилы, поднимаюсь и поворачиваюсь к Маше. Она напугана. В ее глазах, отчетливо виден страх.
— Ты чего? — спрашиваю у нее.
— Нет, ничего.
Она врет. Я же вижу в ее глазах все чувства, которые она испытывает. Видимо, я уже научилась видеть сквозь глаза, душу человека.
— Маш, все в порядке?
Девушка кивает и улыбается мне.
— Да. Нет. Я не знаю.
Не раздумывая, хватаю ее за руку.
— Пойдем. Нам нужно поговорить.
Я веду Машу в парк. Она, молча, следует за мной, не сопротивляясь.
* * *
— Не смотри на меня так.
Выполняю просьбу девушки, отвернувшись от нее.
— Может быть, ты все-таки расскажешь, кем ты приходишься Антону?! — спрашиваю, не сдерживая эмоций. Во мне кипит гнев и раздражение, но я не знаю почему.
— Я не знала Антона, когда он был жив, — объясняет мне Маша. — Я видела аварию.
Мои глаза расшириваются от ее слов.
— Я просто делала пробежку. Когда начался дождь, я побежала домой, но услышала за спиной какой-то сильный гул. Я обернулась, чтобы посмотреть, но увидела лишь, как грузовик врезается в мотоцикл. Я кричала как сумасшедшая, когда парень вылетел из мотоцикла. Он оказался в одной стороне, а его мотоцикл — в другой.
Слезы наполняют глаза. В этот раз, я не сдерживаю их. Краем глаза вижу, что Маша тоже плачет.
— Я побежала к этому парню. Это была ужасная картина. Я быстро позвонила в скорую. Его тело было все в крови. У него была разбита голова, а изо рта шла кровь. Я пыталась найти пульс, но его сердце не билось.
Я всхлипываю от картины, которая появляется перед моими глазами.
— Мне так хотелось верить, что это просто я не почувствовала его пульс. Когда приехала скорая, они сразу сказали, что он мертв. Смерть была мгновенной. Я совсем не знала кто это, но рыдала так, будто это мой близкий человек.
До новой Леры, еще несколько дней, так, что мне нужно излить все свои слезы, чтобы их больше не было.
 
— Позже я узнала, что это Антон Шелыгин. Я была на его похоронах. Иногда прихожу к нему на могилу.
У меня просто нет слов.
Душевная рана постепенно заживала, лишь изредка давая о себе знать. А сейчас, эту рану растерзал этот рассказ.
Девушка берет мою руку, крепко ее сжимая.
— Лер, ты извини, если что не так.
Кивнув, убираю от нее свою руку.
* * *
Только с пятого раза, мне удается попасть ключем в замок. Мои руки нереально трясутся от истерики. Такого, давно у меня не было. Всегда получается какая-то особенная истерика, если дело касается Тоши.
Оказавшись в своей комнате, прислоняюсь спиной к двери и скатываюсь вниз по стене.
Такая истерика, была у меня на похоронах. И вот сейчас.
Мое дыхание сбито. Я замечаю, что просто не дышу. Чувство страха сковывает меня. Я не дышу. Черт возьми, я не дышу, и не ощущаю в этом необходимости. Делаю глубокий вдох и выдох.
Когда все же восстанавливаю дыхание, начинаю часто дышать, жадно хватая воздух.
Телефон оповещает о входящем звонке, но я не могу его принять. Но одним звонком, все не ограничивается. Собрав все свои силы, поднимаюсь и принимаю вызов.
— Привет.
От веселого голоса брата, у меня что-то щелкает внутри.
— Привет, — хрипло отвечаю.
Паша спрашивает у меня, как дела в школе, и что вообще происходит в моей жизни. Мой голос дрожит от слез.
— Господи, малая, что у тебя случилось?
Я больше не сдерживаю всхлипов. Рассказываю брату обо всем. Просто изливаю ему свою душу. Держать в себе правду про Тошу, увы, я не смогу.
Выслушав меня, Паша делает глубокий вздох.
— У меня нет слов, — тихо говорит он.
— У меня тоже.
Появляется тишина.
— Лер, мне уже идти нужно. Еще раз с наступающим, тебя. Позвоню сразу, как смогу.
— Хорошо.
Слышу короткие гудки.
С телефоном в руке, мне удается заснуть. Как только я подгружаюсь в сон, снова вижу ту ужасную картину, которую описывала Маша.
Я будто стою возле трассы. Пытаюсь уйти, но мои ноги отказываются ходить. Вижу картину, как грузовик врезается в его мотоцикл. Кровь. Много крови. Я подбегаю к Антону. Его тело слишком окровавлено, и я практически не вижу его лица. Я прошу Тошу, открыть глаза, буквально умоляю об этом, но нет никакой реакции.
Резко, его глаза открываются. Он пронзительно смотрит на меня. Его правая рука прижимает меня к нему. Я дрожу в его объятиях, но не отталкиваю его от себя.
— Милая, не доверяй ему, — хрипит Тоша.
— Что? Если ты про Яна, то я и так ему не доверяю. Уже нет.
Глаза Антона закрываются, затем снова открываются.
— Ты потом захочешь, и будешь ему верить. Не делай этого. Слышишь? Не делай. Я не могу никак помешать этому.
— Что? — ошарашено спрашиваю.
Глаза Тоши, снова закрываются. Я бью его по щекам и умоляю взглянуть на меня. Нет реакции.
Я резко просыпаюсь. Все мое тело в холодном поту. Меня дико трясет от этого сна. Там, во сне, я обнимала Антона. Я чувствовала его тепло, которого мне так не хватает в реальности.
* * *
— Давай это? — улыбается Юля, протягивая мне милое розовое платье.
Качаю головой и опускаю голову.
— Почему ты не хочешь его примерить? Оно же очень красивое.
— Ладно, давай его.
Без лишних слов, забираю у подруги платье и иду в ванную комнату примерять.
В этом идиотском платье я выгляжу, как кукла Барби.
Блондинка в розовом. О, Боже.
Как только я возвращаюсь в свою комнату, Юля сразу же поднимается со стула, и с широкой улыбкой, подходит ко мне.
— Вау. Лер, тебе очень идет это платье.
Серьезно? Я этого не заметила.
Я блондинка, но ненавижу розовый цвет. Больше всего не люблю, когда мне дарят или предлагают розовую одежду.