В космосе холодно (СИ)

Сол вгляделась в картинку внимательнее, и сердце её сжалось от странного щемящего чувства — смеси страха, сострадания и чего-то ещё.
— Что это, Альтаир?
  
VIII. Лесные пожары и иностранные языки
 
— Это Йорфс.
— Это — Йорфс?! Тот самый Йорфс?
Глава мафиози коротко кивнул, давая понять, что он не шутит. Сол посмотрела на Альтаира. В его глазах плескалось мрачное торжество.
— Ты же хотела это увидеть. Ты желала убедиться, что я не лгу. Что ж, я великодушно предоставил тебе такую возможность. Смотри. Можешь взяться на штурвал, если тебе так будет удобнее, — на его губах мелькнула ехидная ухмылка. — А то ещё решишь поди, что голограмма — видеомонтаж.
Поколебавшись, Сол протянула руки к штурвалу перед своим креслом и положила ладони на холодный металл.
— Фалькон, доступ к радарам, излучателям и локаторам для второго пилота, — лениво произнёс капитан корабля. Произнёс это вслух специально для неё, сообразила Сол.
Она прикрыла глаза, жадно впитывая информацию. Зрелище, развернувшееся перед её мысленным взором, отличалось от голограммы только углом обзора: голограмма была статична, а Сол могла "вращать" картинку как угодно.
Только краше от этого она не становилась. Похоже, говоря об плачевном состоянии планеты, Альтаир ни капли не преувеличивал.
— Что с их атмосферой? — хмурясь, пробормотала Сол. — Почему повсюду какая-то серая дымка?
— Смог.
— То есть?..
— Выбросы от угольных электростанций, промышленных предприятий, транспорта, — охотно пояснил Альтаир. — А ещё — от лесных и торфяных пожаров.
Словно в подтверждение его слов картинка, на которой доселе зеленел густой хвойный лес, сменилась кадрами бушующего пожара — размерами с огромный город. Сол невольно отпрянула назад, словно она находилась не на орбите, в кресле корабля, — а прямо в эпицентре пожара, внутри исполинского костра, и языки пламени, с ненасытной жестокостью пожирающие вековые сосны, могли обжечь и её.
— Почему же они его не тушат? — горячо воскликнула она.
— Не могут. Их техника слишком несовершенна. С пожаром такого масштаба им не совладать — разве что прольётся дождь и потушит его. Или если огонь погаснет сам — когда выгорит весь лес… А вот здесь, как видишь, дождь уже прошёл, — заметил Альтаир. — Хотя трава кое-где ещё дымится.
Сол потрясённо взирала на пепелище, ещё недавно бывшее девственной тайгой, а сейчас выглядящее как бескрайнее чёрное поле, утыканное обугленными стволами деревьев.
За полем показалась река, её русло змеилось между холмов. Кое-где попадались города — Сол разглядела приземистые коробки зданий, горбатые дуги мостов, пыльно-серые ленты дорог.
— Зачем им такие широкие дороги между городами? — Сол непонимающе пожала плечами. — Они же уже изобрели флаеры. Я видела…
— Эти так называемые "флаеры" слишком дороги в эксплуатации и потребляют слишком много жидкого топлива, поэтому их использование ограничено. Основной транспорт Йорфса — морской и наземный.
— Жидкого топлива? — недоверчиво повторила Сол. — Жидкого топлива?! Они до сих пор жгут ископаемое масло? Не может быть!
— Может. А откуда же ещё им прикажешь брать энергию? Ядерный синтез для них — пока что чистой воды фантастика, хотя есть, конечно, определённые научные разработки.
— Вода…
— Энергия из воды — ещё бо́льшая фантастика, — Альтаир грустно засмеялся. — Я тебя умоляю, не ляпни на Йорфсе про антиматерию — потом хлопот не оберёшься.
— А солнечные батареи? — не сдавалась Сол. — А термальная энергия недр? Примитивные же технологии…
— Это есть. Но КПД у них настолько низкий, что такие энергостанции не способны обеспечить восемь миллиардов человек даже самым необходимым.
— Сколько, ты сказал? — сипло повторила Сол. — Восемь миллиардов на такой планете?! Безумие какое-то…
— Они заперты на этой планете, Сол. Не забывай об этом. Космос для них так же недоступен, как для фригонов. Они не могут расселяться по Вселенной, не могут колонизировать другие планеты. Йорфс — единственное, что у них есть.
 
— Но ведь можно же как-то контролировать численность населения, — пробормотала Сол растерянно. — Для этого не требуется особых премудростей: не нужно понимать принцип действия двигателя на антиматерии или, допустим…
— Сол, на Йорфсе двести пятьдесят независимых государств, — сказал Альтаир. — И в каждом — своя политика, свои законы, свой менталитет, свои принципы и мораль. Разумеется, у них были некоторые попытки создания подобия мирового правительства, но все они потерпели крах.
— Почему?
— Полагаю, они просто не доросли до этого. Разомкнутость, разобщённость, превалирование национальных интересов над всеобщими, отсутствие сильного лидера, который сумел бы не только взять власть в свои руки, но и удержать её… Причин масса. Мелкие внутренние проблемы отнимают все силы, не позволяя взяться за глобальные. Вспомни историю, Сол. Когда-то у нас было всё то же самое.
— У нас даже в каменном веке не было ничего подобного! — ощетинилась она.
— Ну… может быть. Но здесь нужно учитывать особенности местной географии. Большая часть поверхности планеты покрыта водой, материки разделяют океаны, и на каждом из них цивилизация развивалась немного иначе. Вдобавок на планете существует несколько рас.
— Что? — Сол оторвалась от наблюдения. — Несколько разных рас? Но даже если сорок тысяч лет назад на планету попали представители разных рас, за такой долгий срок они бы десять раз успели ассимилироваться!
— Как видишь, не успели.
Сол задумалась. За время своего существования из человечества выделилось несколько рас. Генетически все они оставались людьми, различия были в основном внешние: оттенок кожи, цвет глаз, черты лица, длина и густота волос. Различия эти уходили корнями в глубину веков, в те времена, когда космос только-только колонизировался, требования к новым планетам были не столько жёсткие и люди с энтузиазмом набрасывались на каждую более-менее сносную планету. Когда же обнаружилось, что далеко не все они в полной мере подходят для нормальной жизни, стало уже поздно. Где-то свирепствовали ураганные ветра, где-то солнечное излучение превышало норму в разы, где-то климатические качели летали от изнуряющего зноя летом до лютых морозов зимой. Первые поселенцы отважно принялись обживать новые планеты, но через несколько поколений произошло неизбежное: человеческий организм, пытаясь приспособиться к непривычным условиям, изменил внешность людей, а ещё через несколько поколений мутации закрепились на генном уровне.
Сол вернулась к изучению Йорфса. Они всё ещё летели вдоль русла реки. Впереди показался город побольше. Девушка вздрогнула — большая часть зданий лежала в руинах.
— Что здесь произошло? — она вгляделась в разрушенный город так пристально, что у неё вновь закружилась голова. Людей, конечно, было не рассмотреть, но она уловила какое-то движение. Несколько летательных аппаратов с широкими пропеллерами сновали над городом — видимо, разыскивали выживших. — Что-то чудовищное…
— Землетрясение, — Альтаир покосился на голограмму. — Озеро, из которого вытекает эта река, когда-то образовалось в результате тектонического разлома. Сейчас здесь идёт активный геологический процесс, плита раскалывается, и каждая подвижка сопровождается мощными сейсмическими волнами. Через миллион лет здесь родится океан.
Теперь Сол увидела и само озеро: темно-синее зеркало в обрамлении горных хребтов, похожих на скелеты древних гигантских чудовищ.
— Они не умеют строить сейсмостойкие дома?
 
— Худо-бедно. Эти дома оказались недостаточно сейсмостойкими.
Сол промолчала. Она не боялась землетрясений: на Оксилиуме подобные проявления стихии случались едва ли не чаще летних гроз. Но до столь разрушительных последствий, которые она лицезрела сейчас, никогда не доходило. Дома на гибких композитных каркасах раскачивались, как стебли пшеницы под порывами ветра, но амортизаторы гасили самые сильные толчки, и самое страшное, что могло произойти, — разве что упала бы и разбилась любимая фарфоровая чашка, по неосторожности забытая на краю стола.