Цельняпушистая оболочка. Том 3 (СИ)
— «Бдительность и решимость». — с каменным лицом, продекларировала Сивира девиз ночной гвардии, начиная понимать как «трепетно» и «самоотверженно» принцесса относится к своим подчиненным.
Заметив злобные огоньки в глазах девушки, принцесса не выдержала и расхохоталась:
— Да шучу же я, шучу! Конечно я его уже включала! Он у меня уже третий день стоит… Ох, святые помидоры, видела бы ты свою моську!
— Рада стараться… — проскрипела Сивира, глядя на залившуюся хохотом начальницу.
«Да что за день такой!? Утром грифоны мозги полоскали, в обед Харлот заявился, а сейчас, стало быть, очередной сеанс подколок от „повелительницы ночи“… Переводиться! Срочно переводиться, хоть в Кентервилль, хоть к Грифонам, хоть на Луну!».
— Все-таки есть от них польза. — все еще посмеиваясь, заключила Нолярис и заметив, что вода закипела, принялась разливать кипяток по чашкам.
Поблагодарив принцессу, Сивира поспешно пододвинула свой чай к себе, опасаясь, что принцесса, по своей привычке, снова кинет ей с десяток кубиков сахара.
— Да, вы правы. Чайники порою бывают очень полезны… — ответила офицер, чувствуя как успокаивается глядя на поднимающийся из чашки пар.
— Милая, я про людей. Уж кто-кто, а ты должна была сразу догадаться о чем я! Тем более, что, насколько мне известно, с нашими феленидами тебе все-таки не нравится. — без особых вступлений перешла принцесса на свою излюбленную тему взаимоотношений полов.
— Не понимаю о чем вы, ваше величество… — устало протянула Сивира, уже морально готовая к порции очередного вербального надругательства от августейшей особы.
Нолярис хитро улыбнулась и осторожно пригубила импортный крупно-листовой чай. Дождавшись пока секретарь последует ее примеру, принцесса притворно пожала плечами:
— Ну как же не понимаешь… Ох, милая, я даже и не знала, что ты такая сердцеедка! Бедный сержант… Как же он теперь будет, один-одинешенек?
— Как-нибудь справится. Я уверена в стойкости гвардии вашего высочества. — ничуть не смутившись, ответила Сивира, размышляя как бы незаметно обернуться на настенные часы, висящие над дверью в кабинет.
— Ну как же так! Нельзя же быть такой холодной, Сивирушка! — улыбаясь все шире и шире, запричитала девушка. — Этот сержант… Как его…
— Харлот, ваше высочество. — безразлично подсказала Сивира.
— Харлот! Он ведь такой симпапуська… Рослый, сильный, широкоплечий! Ух! Кровь с молоком! — уже без иронии, закончила принцесса.
— Конечно. И моча с уксусом… — невольно проворчала лейтенант, но тут же спохватилась.
Нолярис жестом успокоила засмущавшуюся фелисину и подождав пока та чуть расслабится, многозначительно постучала по чайнику:
— Так значит фелениды — как хороший коньяк. Чем старше — тем лучше. И к людям это тоже относится, верно?
«Ох уж эти проклятые вечерние доклады… Так и знала, что и до этого доберется. Все, спокойно! Ты к этому готовилась, ты сможешь!». Покраснев и не дожидаясь новых поддевок со стороны благородной особы, Сивира со старательно подчеркнутой брезгливостью продекламировала старательно заученный текст:
— Ваше величество, боюсь вы поспешны в выводах. Я больше не поддерживаю никаких связей ни с кем из людей. А если бы и поддерживала…
«Пауза! Театральная пауза! Давай, лейтенант, ты же играла в кадетском кружке! Держи паузу!» — изо всех сил успокаивала себя Сивира, стараясь выложится на все сто. Девушка отлично понимала, что если сейчас дать слабину и не быть достаточно убедительной, то принцесса будет ее подкалывать до самой старости. Или до перевода, конечно.
— Ох, ваше величество… Да у него руки растут из того места, откуда у нормальных существ — ноги расти стесняются! Зарезал несколько психопатов, а нос задирает так, что на потолке царапины остаются! Мне с таким не по пути, как вы сами понимаете. — наконец закончила офицер, тихонько выдохнув и стараясь не выдать свое волнение.
Нолярис, прежде слушая секретаря с серьезным видом и периодически кивая, вдруг расплылась в хищной улыбке и снова принялась разливать чай.
— Это все чудесно, милая. Вот только я совсем не это имела в виду… Но за старание ставлю «отлично»! Молодец! Наверняка перед зеркалом репетировала? — уже откровенно подтрунивая над совсем смутившейся девушкой, поинтересовалась Нолярис.
«Твою же за ногу…» Кивнув и впившись в свою чашку, Сивира отчаянно мечтала чтобы вместо чая там оказался крепкий ликер. Чтобы выпить и тут же отключиться.
— Но ведь он такой высокий… Грубый и курящий, но в чем-то милый. А глаза? А голос? Ну скажи ведь, — звучный голос? Руки правда не хватает, ну зато остальное на месте. Эх, если бы не пил да ругался поменьше… — вздохнула принцесса и поводив чайной ложкой по блюдцу, оторвалась от фантазий. — Неужели он так и не написал?
— Нет… — еле слышно буркнула красная от стыда Сивира и сдавшись рухнула головой на стол.
«Это будет очень дли-и-инный вечер… И принцесса не отцепится пока не разнюхает все и обо всем… А этот козел там развлекается сейчас! Опять пьянствует и дебош устраивает, а я тут из-за него краснеть должна! Ну что за жизнь такая!?».
— Ну-ну, Сивирушка, не расстраивайся так… Ну милая, не надо! Я тебе помогу, мы ведь друзья, да! Подруги! А давай мы ему сами напишем! — предложила принцесса, и тут же, перед носом лейтенанта оказался листок дорогой бумаги.
«С такими „подругами“ и враги нахуй не нужны!» — с досадой подумала темноволосая фелисина, уже понимая, что отвертеться у нее не получится
Глава 18
— Угу, конечно. — без особых эмоций отозвался Лукин, нервно косясь то на настенные часы, то на пустующий стул Лисина.
«И кому я все это рассказываю?» — про себя вздохнула Сэйли раздосадованная тем, что офицер даже и не думает слушать её.
А ведь к девушке сегодня первый раз в ее жизни проявил интерес молодой феленид. Да и какой! Рослый, жилистый, с неотразимой улыбкой и обаятельным смехом, без пяти минут — самый завидный жених Кентервилля! Сегодня, на большой перемене, когда Сэйли, как обычно, беседовала о, кажется, железнодорожных габаритах верблюдов со своими подругами, к ним вдруг подошел самый статный парень школы и, без лишних вступлений, предложил одноногой фелисине вместе съездить на намечающийся новогодний концерт, на что Сэйли никак не могла не согласиться.
И даже не столько из-за внешности голубоглазого красавца, сколько из-за изумления подруг, смешанного с беззлобной завистью. Получить себе к кавалеры такого ухажера — было бы редкой удачей даже для самой модной девушки. И Сэйли такой шанс упускать не собиралась.
И все было бы безоблачно, если бы концерт не проходил в Эверлоте, а учитывая недавно возросшую паранойю Лукина, девушка всерьез опасалась, что её первое свидание может закончится так и не начавшись. А включая не только параноидальность, но и маниакальную тягу людей к агрессивному разрешению любых бытовых ситуаций — свидание могло бы закончится и смертью ключевого участника. И не факт, что быстрой.
Поэтому Сэйли решила действовать аккуратно и, за ужином, осторожно подвести само-названного отчима к новости о своей поездке на концерт. Однако весь тщательно продуманный план разговора шел псу под хвост. Лейтенант весь вечер был погружен в собственные мысли, а атмосфера за столом не располагала к непринужденной беседе.
Сегодняшний ужин проходил в полном молчании прерываемом лишь неудачными попытками Сэйли завести разговор с Лукиным, да чавканьем младшего сержанта. Пугачев хмуро ковырялся в тарелке, Алексей старательно пытался скрыть запах перегара. И такое положение дел было отнюдь нехарактерным для людей. Сэйли уже успела привыкнуть к тому, что у великанов, что не вечер, то обязательное выяснение отношений. С угрозами, потасовкой, а иногда и выстрелами в потолок. Из-за последнего — немногочисленные гости, едва зайдя на кухню, удивлялись «необычной системе вентиляции» принятой в человеческом обществе.
Причин для подобных происшествий хватало с избытком. То Сергей туалеты не помоет, то Скоков напьется или Кабанов потратит слишком много денег. Или, как обычно, все вместе. Но сегодня было тихо как в читальном клубе глухонемых.