Няня для миллионера (СИ)
Вечером, когда Алиса уже спала, мы вчетвером сели ужинать на террасе. Разговор вертелся вокруг помолвки и предстоящей свадьбы Ульяны и Марата. Они планировали пожениться в ноябре и, конечно, подразумевалось, что почетными гостями будем я и Максим. Только я не очень понимала, в качестве кого мы там будем? Если просто независимо друг от друга, то ладно, но как пару нас рассматривать точно не стоит. Я снова задумалась о наших отношениях… Конечно, настроение у меня испортилось, и я не смогла этого скрыть, как ни пыталась.
Ужин был закончен, мы с Ульяной убирали со стола, а мужчины остались на террасе покурить. Загружая посуду в посудомойку, моя подруга тихо спросила:
— Ты чего такая кислая весь день, Лер? Вы поругались с ним что ли? Я смотрю, Максим тоже какой-то не такой. Он ведь эти две недели только о вас говорил — о тебе и о ребенке. Рассказывал о своих планах. И эти планы, девочка моя, связаны с тобой. Да-да, не смотри на меня так! Я тебе говорю, Валерия, он влюблён в тебя. И не качай ты головой, слушай, что я говорю. Я тебя хоть раз обманула, Лера? В глаза мне смотри!
— Да не обманула, не обманула ни разу…
— Да, ни разу за все двадцать пять лет нашей крепкой дружбы. Это понимать надо! — Ульяна обняла меня и расцеловала в обе щеки, а потом озабоченно посмотрев на меня, спросила: — Вино есть в этом доме?
— Есть. — Я улыбнулась. Какая всё-таки Улька неугомонная девчонка, вот с детства она такая. Я открыла шкаф, достала бутылку, штопор, сунула в руки Ульяне бокалы и тарелочку с закуской, и мы вышли во двор, уселись в беседке, подальше от мужчин, чтобы никто не мешал нам общаться. Подруга смотрела на меня выжидающе и не говорила ни слова, поджав губы, как учительница, недовольная учеником. Она ждала ответа на свой вопрос. Я вздохнула и попыталась отмахнуться от нее — вот честно, не хотелось рассказывать о том, что происходит сейчас между мной и Максимом. Если честно, я сама не знаю, что с этим делать…
— Ничего не случилось, Уля, я просто устала сегодня немного. Но это не страшно, завтра будет новый день и всё будет хорошо. — Я постаралась бодро улыбнуться и развеять подозрительность Ульяны. — Давай выпьем лучше.
— Лерка, не смей мне врать! Ты ведь знаешь, я тебя вижу насквозь. Тем более, что и врать-то ты не умеешь, и сама это прекрасно знаешь. Что у вас тут происходит? — Она налила вино в бокалы и протянула мне один. Мы выпили за женское счастье, потом за сбычу мечт, потом за любовь, и я не смогла сдержаться, рассказала подруге обо всём, что тревожило меня в последнее время. Рассказала я и о Гвидо Фортини, а также конечно же показала браслет и визитку.
Ульяна внимательно рассмотрела на свет украшение, как будто считая камушки и прицениваясь к каждому завитку на браслете. Наконец, она подняла на меня глаза и сказала:
— И всё-таки я не понимаю!
— Чего именно? — устало подняла я глаза на подругу. — Я тут вообще уже давно перестала что-то понимать. Что мне теперь делать с этим Гвидо и с этим браслетом?
— Давай сначала разберемся: чего ты хочешь от Гвидо?
— Да ничего я от него не хочу. Я вообще его случайно встретила.
— Но ты ведь понимаешь, что случайно такие вещи не дарятся?! Получается, что вы виделись всего два раза, так?
— Да, так, — закивала я головой.
— И во вторую встречу он угощает тебя обедом, как я поняла, в собственном ресторане, и проводит с тобой время на личной яхте, показывая всю широту итальянской души. Так?
— Так…
— И во вторую встречу он преподносит тебе подарок, который стоит целое состояние. Так?
— Так, — вздохнула я и долила вина.
Ульяна замолчала, смакуя благородный напиток. Потом она решительно поставила бокал на столик и прошлась по дорожке вдоль беседки.
— Лерка, вот я одного не понимаю: как тебе удается так влипнуть? Ну смотри: ты теряешь работу потому что твой начальник не так понял твои слова о том, что ты как секретарь можешь всё — это раз. Ладно, ну с кем не бывает, предположим, это случайность. Дальше ты устраиваешься на работу няней в хорошую семью…
— Нет! Нет, Улька! Это ты меня устраиваешь на эту работу в эту хорошую, — я по слогам произнесла слово «хо-ро-шу-ю», — семью. Это ты, а не я!!!
— Ладно. Пусть я, согласна, это мой косяк… — Ульяна остановилась в задумчивости. — Ладно, ну а вот дальше просто жесть начинается… Эта семья оказывается очень, просто офигенно неправильной: мамка пытается убить ребенка, ребенок оказывается не родным, тебе приходится прятаться с этим ребенком от бандитов и пожара… Казалось бы, всё, достаточно для одной девушки этого комплекта проблем? Но нет, это далеко не конец: ты едешь по работе на юг к морю… Вроде как всё наладилось, мать-преступница в тюрьме, никаких проблем, но! В тебя влюбляется отец ребенка.
Я вскочила и протестующе замахала руками и пыталась вставить хоть слово, но Ульяна выставила вперед ладошку, призывая меня к молчанию.
— Ой ну не спорь сейчас со мной, я ж тебя не перебивала, когда ты мне о своих последних приключениях рассказывала! И, к тому же, какой смысл спорить с очевидным? Он влюбился, это факт, он сам тебе признался, и я сама вижу, не дура… Так и это не всё, Лера! Еще и местный олигарх падает к твоим ногам.
— Ну не перебарщивай, Уля, ничего он не падал ни к каким ногам.
— Да? А это что? — и она потрясла перед моим лицом коробочкой с браслетом. Это что, я спрашиваю? Да этот браслетик сам за себя говорит, молчи.
Воцарилось молчание. Сверчок где-то в траве скрипел свою однообразную песенку, легкий ветерок покачивал листья на пальме. Я не знала, что говорить. Сейчас, когда Ульяна так разложила по полочкам все события моих двух последних лет, я как будто увидела всё другими глазами. Действительно, какой-то нереальный набор приключений, хватило бы на неплохой остросюжетный фильмец, занятная история. Да, вот только это моя история, произошло всё это со мной. И, сдается мне, это еще не конец, ой не конец…
— Так а делать-то теперь что?
— Не знаю… Утро вечера мудренее. Но я бы не стала отталкивать Максима, Лер. Видно, что он любит тебя…
Я невольно вздохнула. К горлу подступили слёзы: какая может быть любовь, если он не только со мной, но и с другой девушкой встречался? Сколько у него нас, любовей до гроба?
— Ты хочешь сказать, что он встречался с этой, как её, Эллой в свой последний приезд в Санкт-Петербург, я правильно понимаю?
Я кивнула и вытерла слезинку.
— Ты понимаешь, дурында, что это никак невозможно!
— Что невозможно? Я сама слышала, как эта девка хвасталась…
— Да я не знаю, кто там кому что хвастался, но я тебе скажу вот что: Максима из аэропорта встретил Марат и привез сразу к нам. Макс жил у нас все эти две недели. Не складывается, понимаешь? Ты что, действительно не знала, где он жил? Вы вообще созванивались с ним за эти две недели? Тебе вообще было хоть немного интересно, где он живет, с кем встречается, чем занимается?
— Да что я, пытать его буду что ли? Он отправлял мне сообщения как будто из-под палки, одни и те же фразы. Да вот смотри сама! — и я достала телефон и показала подруге переписку. Ульяна не стала читать, махнула рукой и пробурчала недовольно:
— Ну не пытать, но спросить-то один раз можно было? Он тоже хорош. Партизан… Да я его возила в суд и везде вообще на своей машине. И по всем делам либо со мной, либо с Маратом, понимаешь? Он один не оставался ни на час за все эти две недели! Мы с Маратом вообще его не оставляли ни на минуту, ты это понимаешь? Нам было приятно помочь ему в трудную минуту, и мы не хотели оставлять его одного, чтобы он не тосковал — не каждый день у человека жена оказывается аферисткой, которая нанимает бандитов, сжигает дома и пытается убить ребенка. Понятно же, у человека вся жизнь рухнула, все надежды. — Она понизила голос и наклонилась ко мне, — и ребенок оказался не его, и вообще, понимать надо, Лерка… Ты хоть знаешь, что он развелся с Людмилой?
— Да, это я знаю, он мне показал свидетельство о разводе. А как же Элла? Я же видела… — Ульяна развела руками: