Его решение (СИ)
«Ебаный художник».
Мда, я просто шикарен. Интересно, сколько я уже тут нахожусь.
Слышу звуки шагов. Ну вот, здравствуй мудила.
Звяканье ключей, поворот замка, скрип ржавых петель…
Все как всегда. Я уже успел даже привыкнуть к этим звукам. Поднимаю голову, и вижу перед собой Юру. Этот дебил уже успел принять дозу. Значит мне будет особенно «жарко».
Он хочет увидеть, как я буду умалять его прекратить пытки. Но хрен ему. Сразу начинаю морально готовиться к боли.
Однако в этот раз он без своих игрушек. Он стоит и смотрит на меня, как победитель. Около минуты он молчит. Я не отвожу взгляд. Не покажу ему свою слабость.
— Ты думаешь, что весь такой крутой, сильный и смелый, — медленно шипит урод. — Но Юра молодец! Юра нашел твое слабое место, — он заливается диким, истерическим смехом. Но тут же замолкает и делает резкий шаг ко мне. — Юра нашел то, что тебя сломает, — доверительно шепчет в лицо. Он отходит к двери с самодовольной улыбкой.
«Что ж ты задумал в этот раз, мудила?»
Юра выходит из подвала, но не пропадает из поля моего зрения. Он протягивает руку и что-то берет из-за двери.
В этот момент я понял, что у него реально получится меня запугать и есть все шансы сломать…
— Не смей, — начинаю рычать, как дикий зверь и дергать цепи, которые меня удерживают.
— А что такое? — невинно интересуется урод. — Попользовался сам — дай другим.
И заржал как дикая гиена.
А я смотрел в родные и любимые глаза, в которых не отражалось ровным счетом ничего. Словно она не понимала, что происходит. Блядь, этот мудак ее чем-то накачал.
Сеня… Девочка моя… Не уследили…
— Тронешь ее, и я убью тебя, — прорычал, глядя ему в глаза.
Мудак дернулся, а потом опять заржал противным наркоманским смехом.
— Давай! — закричал он истерически. — Вот он я! Давай!
И опять заржал, долбаный наркоман.
Сеня стояла все это время, глядя в одну точку. И даже когда мудак подвел ее к стене и поставил к ней лицом на расстоянии вытянутой руки — не произнесла не звука.
Её руки были завязанными за спиной. Поэтому, когда он толкнул ее к стене, удерживая при этом за талию она уперлась щекой в шершавую стену, при этом ноги ее остались без движения.
— Как тебе вид? — спросил урод, отходя от моей девочки на шаг назад.
— Делай со мной, что хочешь, а ее отпусти, — мой голос был похож на рычание дикого зверя, но мне похуй. — Если ты хоть пальцем ее тронешь — я убью тебя. Клянусь.
— Очень в этом сомневаюсь, — пропел елейным голосом урод и опять подошел к Сене.
— Не смей ее трогать, — заорал во все горло, начал дергать цепями, совершенно не обращая внимания на дикую боль во всем теле.
Он подошел к моей девочке и задрал ее юбку до самого пояса. А потом медленно к коленям спустил трусики.
— Я убью тебя! Клянусь! — орал я до хрипотцы в голосе.
Этот будущей труп только и делал, что смеялся от моих криков и отчаянных попыток освободиться:
— Это так весело! — воскликнул Юра.
Потом, перевел взгляд на мою Сеню, начал растягивать штаны и сразу спустил их вместе с трусами. Он достал свой возбужденный член.
Я продолжал не то выть, не то рычать, боясь самого ужасного, что могло произойти.
Будущий труп сжал сквозь кофту ее грудь.
— Мда, — сказал он разочаровано. — Сиськи маловаты.
А потом шепнул ее по попе, так сильно, что звон от шлепка навсегда останется в моих ушах.
— А вот задница зачетная, — и он опять заржал на весь подвал.
Сделав шаг к ней, он начал тереться о ее голую попу своим членом.
— Отойди от нее. Сука, я же убью тебя. Руки вырву, член отрежу и жрать заставлю, — орал я на мудака.
Но он не слышал меня. И Сеня меня не слышала. Сука, чем же он ее накачал?
— Трахал ее в жопу? — как ни в чем не бывало спросил урод. — По дырке вижу, что нет. Что ж… Нельзя упускать такой момент. Но оставим это на десерт…
Он, посмеиваясь, приставил член к ее киске и резко вошёл в нее…
— Неееет!!!!!
Глава 2
— Нееет!!!
Я резко подскочил в кровати. Фух… Это был всего лишь сон.
Сердце всё ещё бешено стучало, зарылся пальцами в волосы и потянул со всей силы. Надеюсь хоть так получится прогнать остатки ужаса, что пережил во сне.
По привычке потянулся в сторону второй половины кровати. Но она, как и прежде, за последние пять дней, оказалась пуста.
Как только дыхание восстановилось — лег обратно на свою подушку. Несколько секунд рассматривал бездумно потолок, прогоняя липкие остатки сна. Потом повернулся на бок и обнял её подушку. С наслаждением вдохнул родной запах, что хранила подушка или это только мне так казалось.
Сеня… Моя девочка… Как же я скучаю…
Она уехала пять дней назад… А все эта долбанная научная конференция в другой части страны… Хотя не только она… Есть еще несколько причин почему малышка сбежала от меня.
«Мне нужно время… НАМ нужно время, чтобы остыть и не наделать глупостей» — сказала она, на мое желание поехать с ней.
Она уехала пять дней назад, а такое чувство, что я уже годы без нее. Я бы сказал, что сейчас я в такой же жопе, как тогда, когда был вынужден уехать. Но нет… Сейчас гораздо хуже. Сейчас я знаю каково это быть с ней. Любить ее. Получать в ответ ее любовь и заботу. Чувствовать ее нежность и ласку. Все это, как наркотик. Она моя гавань. С ее отъездом ко мне вернулись кошмары. Они мучили меня первые недели после того, как я очнулся в больнице. Но рядом всегда была моя Сенечка. А сейчас вернулись… Но теперь гораздо хуже… Сниться не только тот ужас, что я пережил в подвале у Юры, но и с дополнением того чего не было… например, как этой ночью.
К дому подъехала машина и послышался звонок в ворота. Нехотя встал с кровати, я пошел открывать названному гостю.
То, что гость незваный я понял, как только увидел машину. Из арендованного лексуса вышла женщина без возраста и направилась по дорожке к входной двери. Я стоял в дверях, не желая пропускать ее в дом, что еще хранил тепло и уют моей девочки. Казалось, стоит только ей переступить порог нашего дома и комфорт навсегда покинет этот дом.
— Здравствуй, Максим, — сказала она. — Не вежливо держат гостью на пороге, — в голосе послышались капризно-назидательные нотки, которые ненавидел все свою жизнь.
Нехотя, отодвинулся в сторону, позволяя гостье войти в дом.
— Чем обязан, мама? — вопрос прозвучал грубо, но не думаю, что она рассчитывала на что-то другое.
— Максим, — сказала она с укором. — Будь гостеприимным. Пригласи в дом, угости чаем, а потом уже говори о делах, — и опять, все с тем же укором, покачала головой. — Не так мы тебя с отцом воспитывали.
— Напомню, что вы меня вообще не воспитывали. За вас эту функцию выполняли тетя и дядя.
— И это наше упущение. Посмотри только в кого ты превратился, — возмущенно махнула рукой в мою сторону. — А я говорила отцу, что для воспитания необходимо нанять опытную гувернантку, но нет… Он послушал своего брата, — продолжала она ворчать.
— Не смей даже слово плохое о них сказать. Поняла меня? — прорычал на мать, перебивая ее. — Они вырастили меня, воспитали, дали все необходимое… Они дали мне нормальное детство. А сейчас ты приходишь в мой дом и смеешь оскорблять дорогих мне людей.
С каждым словом я распалялся все больше. Злость становилась все сильнее. Сделав несколько глубоких вдохов, постарался успокоиться.
— Зачем ты пришла? — спросил ее, когда понял, что дыхательная гимнастика не очень-то и помогает.
— Соскучилась? — усмехнулась она.
Мама прошла в гостиную, подошла к нашей с Сеней свадебной фотографии. Что-то внутри взбунтовалось. Мне не хотелось, чтобы она смотрела на это фото, особенно, чтобы она к нему прикасалась.
— Сомневаюсь, что ты на это способна, — горько усмехнулся. — Давай ты просто озвучишь цель визита и провалишь из нашего дома.