А отличники сдохли первыми - 2: летние каникулы (часть 2) (СИ)

— Там поезд впереди, что ли... — Кира притормозила, пригнувшись по инерции к рулю, и всмотрелась вперёд в темноту тоннеля. — Посвети!
Но луч моего фонарика, который бил гораздо дальше, чем ультрафиолетовая лампа, выхватил из тьмы вовсе не подземную электричку.
Хотя существо, которое мы увидели впереди, было примерно с неё размером.
Нет, это вовсе не был какой-то длиннорукий великан из рассказов про рязанские ужасы. Это были обычные жоры. Только вот передвигались они не на своих двоих. Утопая по пояс внутри гигантского мутного пузыря, несколько торсов протянули в нашу сторону руки. А те, что торчали с противоположного края, подтаскивали грузное общее тело вперёд, цепляясь за провода на стене тоннеля.
— Гони, не останавливайся!!! — Выхватив монтажный пистолет, я зарядил дюбель, вжал приклад в плечо и выстрелил. — Проскочим!!!
Снаряд слишком быстро потерял всю энергию выстрела и безобидно отпружинил от упругой мембраны этого кисельного монстра, врезавшись в него почти плашмя.
Газанув, Кира снова заставила мотоцикл немного побуксовать. Помня о том, что за байк держатся не руками, а ногами, я обхватил седло деревенеющими от напряжения коленями, засунул в ствол ещё один дюбель и снова послал его в тянущуюся к нам тварь — уже почти вплотную. И такой выстрел произвёл гораздо лучший эффект. Вонзившись жоре под ключицу, тяжёлый гвоздь заставил её развернуться — как раз в тот момент, когда мы, пригнувшись, промчались мимо в считанных сантиметрах. Запрокинув руки назад, тело вдруг полностью ушло вниз — внутрь пузыря. И, оглянувшись, я успел заметить, что остальные торсы тоже немедленно втянулись к кисель, словно головы какой-то улитки-переростка.
— Отстаёт? — Кира крикнула, слегка повернув голову, но продолжая внимательно смотреть на узкую дорожку перед собой.
Прежде чем ответить, я посветил назад фонариком, пытаясь разглядеть дальнейшие действия этого странного существа. И очень скоро мне стало понятно — что именно оно намеренно предпринять.
— Нет! Гони!!!
  
Глава 17. Путь наверх
 
— Чё там происходит? — Из-за того, что я был вынужден то и дело вертеться на своём месте, девчонке явно было сложновато сохранять баланс даже на плавном повороте.
— Не отвлекайся, гони! Оно катится!
— Катится?!
— Катится! Едет! Кувыркается! — Я зарядил в пистолет новый дюбель. — Называй как хочешь! Как будто в долбанном «Индиане Джонсе»...
— Я не смотрела!
— Тогда смотри на дорогу!
В слабом фиолетовом свечении позади нас всё ещё угадывался массивный силуэт. В темноте было непонятно, как именно гигантский пузырь приводит себя в движение, но то, что он перекатывается по рельсам следом за нами — было очевидно. И почти не отставал, не смотря на то, что Кира старалась не сбавлять темп, и Рюк мерно грохотал, изящно вписываясь в очередной вираж.
Дюбель, вонзившийся в мембрану пузыря после выстрела, тоже не произвёл на тварь никакого эффекта. Металлический штырь просто утонул в киселе и скрылся внизу, после очередного переворота грузного тела.
Короткий перегон быстро закончился, и Кира немедленно поделилась наблюдениями:
— Станция впереди! Они здесь даже на рельсах!
— Протискивайся! Переход на красную линию в центре зала, лестница вниз!
Проезжая мимо лежащих на путях полупрозрачных мешков, мы поджали ноги, чтобы не задеть эту подземную фауну. Фауна отреагировала несколькими запоздалыми бросками. Похоже, они не привыкли, что кто-то передвигается рядом с такой скоростью. И точно не умели бить на опережение. Кисельные протуберанцы, должно быть, метили в двигатель — самый горячий элемент конструкции. Но попадали только в спицы заднего колеса, отрываясь и наматываясь на них мутными ошмётками. Замкнутая карданная система передачи крутящего момента пришлась как нельзя лучше — налипшие на него грозди рваных мембран никак не мешали движению валов и шестерней внутри кожуха.
Но, тем не менее, взобравшись на платформу по крутой каменной лесенке, мы были вынуждены снова затормозить. Ровный слой гигантских одноклеточных покрывал здесь почти всё свободное пространство. В том числе эти подрагивающие мешки уходили вниз по лестнице нужного нам перехода.
 
— Попробуем проехать быстро? — Остановив байк, Кира опёрлась на ногу и покосилась на ближайший мешок, который немедленно принялся отращивать ложноножку в её сторону.
— Там в переходе они могут быть нам по пояс. Завязнем... Похоже, чем ближе к центру, тем их больше. Растут оттуда.
Вариант с отходом назад в тоннель тоже был сразу забракован. Гигантский гибрид из заражённых людей и слизевика уже подбирался к лестнице. Цепляясь за провода, тварь медленно и натужно взбиралась на платформу следом за нами, явно желая познакомиться с необычным источником тепла и шума поближе. И ультрафиолет её совсем не пугал. По крайней мере, такой интенсивности.
— Только наверх! — Оглянувшись, я увидел у эскалаторов отдельные островки живой плоти. — Разворачивайся, я пока расчищу!
— А наверху ты тоже расчистишь?! Там же завалы!
— Наверху «площадь трёх вокзалов» и тринадцать выходов. — Соскочив с сиденья, я полез в рюкзак за очередным байкерским конфискатом. — Большое свободное пространство. Уж точно посвободней, чем здесь...
В дело пошла небольшая бутылка с коктейлем из бензина и масла. Подпалив пропитанную топливом тряпку, я кинул снаряд на перила ближайшего эскалатора. И, в свете вспыхнувшего пламени, разглядел указатель выходов — «К Казанскому вокзалу».
Пролившись на ступени, горящая жидкость быстро просочилась сквозь щели и сочленения дальше вниз. Но то, что стекло по перилам, попало и на живые мешки, загораживающие проезд.
Жидкое пламя заставило их мембраны лопнуть почти мгновенно. Расплескав вокруг себя внутреннее наполнение, странные миксомицеты тут же превратились в липкие лужицы, наполненные комками из крупных органелл. Но при этом почти сразу потушили горение, лишив огонь доступа к кислороду не хуже пожарной пены. И соседние особи совсем не пострадали.
Душная бензиновая копоть быстро распространилась от пола до потолка. И я только сейчас поймал себя на мысли, что до этого здесь пахло как обычно — сыростью и креозотом. Гигантские одноклеточные не воняли и не источали приторных ароматов, как обычные жоры или растительность в Ботаническом Саду. Даже эти кисельные лужи, судя по всему, пахли вполне нейтрально.
— Вперёд, я пока ещё одну кину!
Привстав на подножках, Кира вместе с ревущим мотоциклом пролетела сквозь дым и остатки пламени и поскакала вверх по длинному эскалатору. Запрыгивая на лестницу следом, я постарался перескочить через разлившуюся протоплазму. И оглянулся только тогда, когда взобрался на пару десятков ступенек.
Гигантская тварь как раз докатилась до эскалатора. И, похоже, не собиралась останавливаться.
Швырнув вниз оставшуюся бутылку, я зашагал вверх к мотоциклу спиной вперёд, наблюдая за тем, как жидкий огонь действовал на преследователя.
Когда клубы копоти окутали пузырь и человеческие силуэты на нём, существо остановилось. Но, вместо того, чтобы провожать наш побег расфокусированными взглядами, эти мерзкие кентавры похватали с пола своих пухлых собратьев и попросту побросали их перед собой в огонь. Лопнув, одноклеточные переростки, потушили пламя своим содержимым так же быстро, как раньше.
Цепляясь за перила и плафоны освещения, огромный человекопузырь тут же принялся упрямо карабкаться следом за нами. Значит, он не просто охраняет территорию. Он именно что хочет добраться до тёпленького, рычащего, а значит, скорее всего, живого организма. И, вероятно, питательного.
Для своих размеров существо забиралось вверх на удивление проворно. Обхватывая белые длинные лампы, тела, торчащие из пузыря, подтягивались сразу всем телом. И один жора, высунувшийся из передней части, уже тянул ко мне свои покрытые слизью руки.
— Запрыгивай! — Кира дождалась, пока я заберусь в седло. Во время затяжного подъёма у меня не было шансов удержаться на своём прежнем месте — куцем кожаном пятачке над задним крылом. Поэтому, когда я залез на широкое седло водителя, девчонка продолжала стоять на подножках, расположив обтянутый джинсами зад прямо перед моим забралом.