А отличники сдохли первыми - 2: летние каникулы (часть 2) (СИ)

— Привет, Че.
  
Глава 12. За МКАДом жизни нет
 
— До января текущего года из Южной Америки в США ежедневно поступало около двадцати тонн кокаина. — Че присел на стул в самом тёмном углу подземной плантации, откуда, посверкивая глазами, повёл свою тихую речь. — И не столько потому, что его в таком количестве производили. Не столько потому, что его можно было в таком количестве незаметно провести через границу... А прежде всего потому, что в США его было кому продать.
Сделав паузу, он дотянулся до ближайшего куста и сорвал с него семипалый листик. Задумчиво вращая его за черешок, он продолжил:
— А это значит, что если поставки вдруг прекратились бы одномоментно, то самый уничтожительный бунт устроили бы вовсе не сотни разорившихся наркоторговцев и наркокурьеров. Сильнее всего восстали бы миллионы потребителей. — Смяв листик, он отшвырнул его в сторону. — Поэтому правительственные органы, боровшиеся там с этой заразой, сделали своим девизом принцип «не можешь победить — возглавь». И вместо того, чтобы пытаться истребить наркоторговлю под корень, привели её в некое контролируемое русло. Лишь время от времени накрывая небольшие поставки — для картинки в новостях и положительной статистики соответствующих ведомств. Поэтому и мы не требуем от вас немедленной остановки производства этой дряни. По уцелевшим улицам города и сейчас ходить, мягко говоря, опасно. Но во что они превратятся, когда тысячи ваших розничных клиентов в один момент лишатся своих поставок...
Снова замолчав, он, казалось, ожидал ответного предположения от своих слушателей — сидящих на полу и пристёгнутых к тяжёлым скамейкам крюков. Но, так и не дождавшись, закончил:
— Вы переводите все свои теплицы на производство продуктов питания до октября. Эти темпы не только позволят вашей клиентуре соскочить с крючка более-менее плавно... Но и позволят победить летний голод ещё до того, как на его место придёт четвёртый всадник апокалипсиса. Последний. Тот, что передвигается на костлявом коне и с косой.
— Чёрный Жора, что ли? — Предположил один из подручных Грома.
Говорил Че, конечно, красиво. Но рассчитывать на то, что эти пацаны знакомы с библейской мифологией, было немного наивно. У них тут теперь своя мифология.
— Можно и так сказать.
— И в смысле вы, старички, хотите заставить нас выращивать тут вместо ганджубаса какую-нибудь морковку? — Джой был темнее тучи. В его планы явно не входило текущее положение дел. Как только он очнулся, от его гнева на поверхности, должно быть, потемнело небо. Успокоился он только минут через десять — когда всё-таки осознал, что от словесных извержений его положение не становится менее безвыходным.
— Не только морковку. Но в главном ты прав. Ведь вы уже это делаете. Хоть и только для себя. Технических препятствий я здесь не вижу.
— А я вижу! Вот здесь черта, — патлатый крюк провёл носком кроссовка по рассыпанной на полу земле, — и за ней — я ваше препятствие! С хера ли я буду это делать?
— С того, что это выгоднее, чем то, что вы производите сейчас.
Этот ответ был неожиданным даже для меня. Я ожидал от лидера партизан шантажа, взятия заложников... Пыток, в конце концов. Но, похоже, он приготовился бить крюкам по самому больному месту. По кошельку.
Джой тоже воззрился на человека, сидящего в тени, с неподдельным удивлением. И переспросил не без интереса в голосе:
— Выгоднее?! А ты вообще знаешь, сколько мы поднимаем на своих урожаях? Сколько можно купить всего на один пакет?
— Уверен, больше, чем на один пакет морковки. Но это пока. Скоро город исчерпает свои ресурсы. И я говорю не только об остатках консервов, крупы и макарон. Я говорю о вашем главном источнике дохода. О людях. Ваш рынок прекратит своё существование быстрее, чем вы думаете. А следом за ним и вы сами. — Светлые глаза снова оглядели всех присутствующих, словно наблюдая за реакцией. — Ваш товар убивает ваших клиентов. Медленно, но верно.
— Да и похер! — Джой не был намерен сдаваться так легко. — Мы вон уже в Рязань поставляем чуть ли не больше, чем тут по северу разбрасываем. Скоро Тула подключится. А с байкерами — так ещё дальше увезти сможем!
 
— Ты же знаешь, зачем рязанцам ваш товар? — Че нисколько не смутил этот аргумент.
— А ты знаешь? — Похоже, Джой, как и Денчик, старался делать из этого коммерческую тайну.
— Они выменивают на него то, что потом частично отправляют вам в качестве оплаты. Свежие овощи, яйца, боеприпасы. Так?
— Ну, допустим...
— Так почему бы вам не избавить их от лишнего звена в цепочке обмена? Скоро вы сами сможете снабжать их свежей растительностью, а не наоборот. То есть тем, что им от сотрудничества с вами требуется изначально. То же самое и с Тулой. И ещё с десятком крупных городов вокруг Москвы, куда смогут добраться ваши транспортные партнёры.
— Но...
— Но в отличие от того, чем вы торгуете сейчас, рынок пищи не исчезает со временем. Скорее наоборот. Чем больше и чем качественней ваше производство — тем шире и тем надёжнее ваш рынок. Конкурентов у вас в этой отрасли сейчас тоже почти нет. По крайней мере, близко от столицы.
— Да? По хавке, может и нет. А варщики?! — Воскликнул Джой в сопровождении согласного бурчания остальных пацанов. — Не будет травы — торчки потянутся за к ним за солями. И передохнут от спидов ещё быстрее! Или вы их тоже как-то хотите заставить кашу варить вместо мета?
— Да и ваще тут ещё как сказать, что «рынок растёт», ёпт... — Неожиданно к диалогу присоединился Гром, облизнув с губ кровь, натёкшую из разбитого носа. — Хавка, конечно, всем и всегда нужна, тут без базара. Но, может, и не в этом году, и не зимой... А всё равно же все превращаются в жор. Это уже все давно поняли, чё жопой крутить-то... Я и сам видел...
Ему вторил нестройный хор голосов, соглашающийся и с этим доводом тоже. Шмыгнув, пацан продолжил:
— Так не один ли хер? Уж лучше сейчас пожить нормально хоть немного, чем годами картошку копать, чтобы потом всё равно сдуреть нахер. Ты ж правильно сказал — за пакет травы сейчас можно срубить гораздо больше, чем за морковку. И если мы это бросим — варщики быстро весь диаметр под себя подомнут. Джой правильно говорит. От спидов народ дохнет как мухи. Тем более от их дерьма, которое они ваще не пойми как варят. Не пойми где, а теперь — не пойми из чего.
— Ты сам сказал, что теперь у них гораздо меньше сырья. И мы не собираемся на этом останавливаться. Так что проблема варщиков — это и моя проблема. В этом я могу быть вашим союзником, как и обещал. — Че продолжал говорить тихо и спокойно. И общему недовольному бурчанию пришлось стихнуть, чтобы его расслышать. — А что касается жорской хвори... На это есть ответ у Шутника и Киры.
Че кивнул в нашу сторону и добавил:
— И ещё у тех людей, которые сейчас гостят в вашей плавучей штаб-квартире.
Теперь все взгляды были прикованы ко мне и девчонке. За своими ежедневными хлопотами подростки, похоже, быстро забывали о неизбежном скором конце их вменяемой жизни. И теперь напоминание Грома разожгло в них неподдельный интерес. А когда человеку больше не на что надеяться, он легко хватается за любую соломинку. И верит во что угодно.
— Так вы с ним жорами не стали, потому что у вас в натуре лекарство есть? — В голосе Джоя не было недоверия. Лишь слабая надежда. Скорее всего, среди своих подручных он был ближе всего совершеннолетию. — Матрос-то понятно, в изоляции на подлодке жил. Пацан же рассказывал.
— И да и нет. — Че покачал головой. — Я не знаю историю Шутника. Хотя про меня эти моряки уже кое-что рассказали. Я рассчитывал узнать от них больше сегодня утром. Но не успел.
Вот как. Может, это его они тоже искали, пока юнга катался в одиночку? По той же самой причине, по которой зачем-то искали меня? Только вместо этого загадочного парня нашли смерть от пуль из какой-то засады...
— В моей истории лекарства от жорской болезни нет. — Я покачал головой. — Но оно, похоже, есть где-то в другом городе. Сегодня мы точно узнали, что не в Москве и не в области. Другой след ведёт как раз к варщикам.