А отличники сдохли первыми - 2: летние каникулы (часть 2) (СИ)
— Фибробласты?
— Э-э-эм... Это клетки соединительной ткани. Из них состоят, например, шрамы... — Она указала мне на лицо, и я только что понял, что лежу тут без маски. — После таких ранений не многие сейчас выживают без помощи... А у вас вон, на лице тоже заросло всё. Хотя вижу, что даже не шил никто.
— Это я сам заклеил. Буквально. Клеем и пластырем. — В памяти пронеслись картинки из грязного зеркала в кладбищенском домике, глядя в которое я собирал своё разодранное лицо по кускам. — И как долго мне тут на вашем корабле... Чалиться?
— Ну... Обычно я бы рекомендовала ещё минимум неделю... Но в вашем случае даже не знаю. Наверное, меньше. Я бы понаблюдала за вами пару дней.
— Да ладно! Он уже завтра прыгать будет, вот увидишь! — Кира встала со стула и взяла со стола поднос с едой. — Смотри, чё тут есть! Омлет с помидорами! Не порошковый! Ты вообще давно видел настоящие яйца и помидоры, а?!
То есть крюки не только выходили меня и приютили тут Киру, но ещё и кормят деликатесами... И всё это за спасение Денчика? Не думаю, что они такие добряки... Если им будет выгодно, то эти барыги нас запросто продадут, купят и снова продадут, но уже дороже. Что-то им от нас нужно. Иначе меня бы уже давно отсюда выписали на самостоятельное зализывание ран.
— Кстати, как Денчик? Живой?
— Ему сильнее досталось, конечно... — Грустно покачала головой Вера. — Печень задело. Но хорошо, что быстро довезли и нож не трогали. Я не уверена, что правильно всё зашила... Но вроде бы хуже ему не становится.
— А ещё за нами, прикинь, этот рыжий блоховоз увязался! Снуёт тут по берегу рядышком. — Поставив поднос рядом со мной на кровать, Кира подхватила с него помидорную дольку и отправила в рот. — Нефиг было его подкармливать!
— Подожди... Так ты думала, что это я Диману яйца оторвал вместе со штанами?
— А разве нет? — Девчонка бесхитростно пожала плечами и немедленно проглотила ещё одну дольку.
— Нет. Это тебе псу надо спасибо сказать. И оставь мне тут хоть что-нибудь.
— Хм... — Кира выпятила губу. — Ну ладно, раз так. Может и есть от него польза. Только ты тогда лишний помидор не заслужил, вот что!
И третий сочный кусок из четырёх немедленно исчез с тарелки в сопровождении знакомого хехеканья.
— Хорошо, вы ешьте, пока. И вон там сок. Обязательно всё выпейте. Вам нужно много жидкости и сладкого, чтобы от обезвоживания и кровопотери оклематься. — Вера посмотрела на Киру с укором, но та и не думала стыдиться. — А я пока пойду.
— Подожди... те. — Мне почему-то тоже хотелось общаться с этой интеллигентной девушкой на «вы». Наверное, из-за очков — они делали её намного старше. — А этот нахимовец, который нас привёз, он здесь?
— Замороченный он какой-то, этот твой нахимовец. — Вместо медички ответила Кира. — Усвистал почти сразу, как приехали. Узнал, что ты тут надолго и условился с Джоем, что будет через несколько дней на том же месте, где нас посадили на этот корабль. Крюки ему дизеля нацедили для тачки. Типа, говорят, не любят быть в долгу.
Отпустили пацана с машиной и пулемётом... Да ещё и топлива с собой дали. Что ж... Этих ребят выгодно отличает от остальных то, что они способны видеть немного дальше собственного носа. Если раньше я сомневался, то теперь точно уверен — они явно рассчитывают на какие-то будущие дивиденды.
— У них даже топливо до сих пор есть?
— Ага... Не знаю, только, откуда... Но разве не пофиг? — Она протянула мне пакет с соком. — На вот выпей лучше. А то сипишь как синяк какой-то.
— А он что-нибудь говорил... Ну... — Я принял пакет и покосился на Веру. — Ты в курсе, про что.
— Не-а. Говорит, что не уполномочен без разрешения начальства. — Кира тоже глянула на девушку-медика, но без какого-то подозрения. — А насчёт того, зачем им нужен ты — тоже молчит. Говорит, что это врачебная тайна и только с тобой об этом будет разговаривать. И тоже с разрешения начальства.
— Странно... А где это его начальство? Он что, действительно был в машине один?
— Ага, один. На этот счёт тоже не колется. Я ж говорю — замороченный какой-то.
— Ну, по крайней мере, у него хватило ума нас найти... А кто они вообще? Тоже взрослые, мы же правильно расслышали?
Услышав такой вопрос, Вера задержалась в дверях и оглянулась. Хотя до этого всё-таки собиралась деликатно уйти, поняв, что этот разговор её не касается.
— Взрослые? Ещё? — Она снова поправила сползающие на нос очки.
— Ага. — Кира забрала пустой пакет и протянула со столика следующий. — Трое.
— И они тоже все здоровы? Но как? — Похоже, что в медичке проснулся профессиональный интерес. — У вас, я так понимаю, редкий случай иммунитета... Наверное... Но ещё трое?
— Из этого пацан, к счастью, секретов не делал. Они все — подводники. С ноября по февраль были в каком-то долгом походе на подводной лодке. Три месяца ни разу не всплывали, как я поняла. — Кира повернулась от Веры ко мне. — Это вообще реально?
— Если лодка атомная, то вполне. Все системы жизнеобеспечения питаются от реактора. Хотя те ещё ощущения, наверное. После трёх месяцев внутри бочки без лишней воды и воздуха...
— Ага... — Кира на секунду задумалась, представив, что такое автономное подводное плавание и поморщилась. — Ну так вот их там в Питере целый экипаж! Точнее... Уже не целый... В общем, этот юнга говорит, что три месяца они не всплывали. Капитан пытался выйти на связь в условленные сроки, но никто не отвечал. И говорит, что так тоже бывает, вполне стандартная ситуация. Поэтому просто плыли дальше по маршруту согласно своим приказам.
— А он что, с ними плавал? — Вера всё-таки задержалась, присев на столик у двери.
— Не-е-е... — Кира махнула на неё рукой. — Ты слушай! Вот, короче, эти подводники выполнили все свои приказы, прошли где-то там подо льдами на севере по всему дежурному маршруту и вернулись обратно на свою базу... Не помню, как называется... Какое-то такое... Кавказское название как будто бы...
— Гаджиево. Это недалеко от Мурманска.
— Точно! А там, в этом Гаджиеве, уже полный разор! И какие-то гопники трутся. И эти подводники, значит, высаживаются, а по ним сразу со всех сторон — пальба! — Кира изобразила пальцами стрельбу во все стороны. — Пыщ-пыщ — и половины команды нет! Еле смогли обратно к себе на лодку залезть и распечатали оружейку. Отбились в итоге еле-еле. И потом зачистили базу от всякого сброда, который там поселился.
— Так их там... Десятки наверное? — Спросила Вера. — Взрослых?
— Типа того. — Подала плечами брюнетка. — Не уточняла. Ну так вот... Командование, как понимаете, так на связь и не вышло. Но зато они смогли связаться с нахимовцами из Питера.
— Я так понимаю, что такие, как этот юнга, в Питере теперь власть держат? — Опустошив вторую коробку сока, я, наконец-то, начал чувствовать себя человеком, а не выжатой губкой.
— Не-а! Нахимовцы откочевали оттуда почти сразу, как всё началось. И как только стало понятно, что это надолго. В этот... Как его... Кронштадт?
— Да. — Я кивнул и попробовал яичницу. С дымком — на дровах жарили. — Там тоже база атомных подводных лодок.
— Вот наверное с неё и связались с этим... С Гаджиевым. Там у них тоже зимой войнушка была прям как тут... Юнга говорил, что с конца января на осадном положении жили. Подводники тогда, как отозвались, то всё на своей северной базе, как он сказал, законсервировали. Собрали, всё, что осталось, и обратно к себе в лодку запрыгнули. И поплыли в Кронштадт к этим пацанам на выручку. За две недели примерно доплыли.
— По Беломорканалу атомоход не пройдёт... Значит они видели, что сейчас творится в Северной Европе. Это же вокруг Скандинавского полуострова нужно было идти. И потом Дания, Германия, Польша, Прибалтика...
— Не знаю, не спрашивала. — Кира пожала плечами. — Тебе лучше знать, дедуль. В общем, вот там в Кронштадте они теперь и базируются вместе с нахимовцами и другими ребятами, которые к ним постепенно присоединяются. И, типа, восстанавливают государство, что ли... Балтийский Союз, как они себя называют, вроде... Но тут мы уже приехали, так что больше ничего расспросить не успела.