Слепое пятно (СИ)

Хозяйка мучила Антона еще какое-то время, даже когда опасная игра с эрогенной зоной увела его глубоко за пределы возбуждения. Горячев забылся — сегодня он вновь просил, умолял о разрядке. Дало знать о себе недельное воздержание, неутоленный голод. Порой терпение иссякало — и Антон тянулся закончить сам, но хозяйка прижимала его руку к подлокотнику… Тогда он распробовал, насколько сильное, властное объятие чужих пальцев на запястье приятнее оков.
Первый оргазм, второй… третий, четвертый. Антон не сдерживал себя сегодня — и изливался даже не всякий раз, когда новый сноп пульсирующих искр вспыхивал между бедер. Вначале он отдавался без остатка — и агрессивно требовал, когда хозяйка выжимала из него последние капли семени. Ей, которая в сексуальном полубреду нарисовалась одним светлым силуэтом без лица, он шипел и рычал, как хочет чувствовать ее губы на своем члене, как желает взять, пометить, показать самый животный секс в ее жизни, — как жаждет кончить в нее… И замолкал, и находил контроль над собственным телом лишь тогда, когда хозяйка отталкивала его ладонью назад или зажимала горло. Казалось, она выпивала из него душу. Когда все закончилось, Антон ощутил себя опустошенным до боли.
Опустошенным оказалось и помещение, которое предстало перед Горячевым полуобнаженным с одним-единственным креслом, в котором он сидел, и табуретом. На нем Антон нашел записку, где ему пожелали приятно расслабиться в ванной; на этот раз хозяйка оставила там масло для тела от компании, активами которой они столь безнаказанно пользовались в личных целях, и соляную бомбочку. Антон, смеясь про себя, посетовал, что их свидания нельзя использовать в целях рекламы.
Прихожая встретила Антона прохладным поцелуем; наверное, кто-то совсем недавно выходил из помещения и впустил дыхание зимы в весенний сад. В резиденции стояла тишина и полумрак: не было слышно ни каблучков Елены, ни сухой поступи Романа, никого из тех, кого Горячев мог бы узнать по походке. Дверь, ведущая на лестницу к стоянке, была приоткрыта.
Два пролета привели Горячева на парковку. Небольшое помещение, в котором он все же нашел одну машину, пустующий пост охраны, разлиновку на восемь мест с каждой стороны и… Антон мазнул взглядом по углу, где оставлял мотоцикл, и с ужасом в сердцевину собственного тела упало осознание, что над «железным конем» кто-то склонился. Этот кто-то, впрочем, по фигуре страшно напоминал Романа. Мужчина был в капюшоне — и лица его рассмотреть Горячев не мог — нервно рылся в передней части байка, в районе двигателя. Но как только шаги Антона стали тревожными, как только они приблизились, злоумышленник рванул с места, даже не оборачиваясь. Тело Горячева в приливе адреналина словно с предохранителя сняли: в доли секунды чужая спина казалась уже такой близкой, оставалось только схватить за капюшон и опрокинуть! Но…
— Эй! Стой, сука! — кричи не кричи, а толку не было; Роман — а Антон был уверен, что это он — скрылся за какой-то дверью, назначения которой Горячев не знал. Щелкнул засов — еще и закрылся. Кулак Антона с грохотом врезался в непреодолимую преграду. Боль пружинисто запульсировала в костяшках. Рыча, он напутствовал: — Ты очень тупой, если думаешь, что я не доберусь до тебя позже!
Первой мыслью было, что упырь Роман попросту решил испортить технику — вывести из строя тормоза или еще что… Во всяком случае человек, который «просто смотрит», не облапывал бы байк так настойчиво и тем более не попытался бы бежать. Но тщательный осмотр и проверка функциональности не показали никаких отклонений: цепь и тросы были целы, зажигание включалось прекрасно, тормоза работали исправно. Антон подумал и на попытку что-то украсть, но даже в незапертом бардачке нельзя было бы найти ничего дорогого или невосполнимого — только ремкомплект, тряпку и жидкость для очистки на всякий случай, запасную лампочку, — так что даже проверять пропажу не было смысла. Совершенно глупым казалось то, что Роман вообще решился куда-то лезть, когда круг подозреваемых снизился до минимума — ведь это точно был здешний, а в десять вечера в доме едва ли кто-то оставался… Да и проучить несостоявшегося вора или угонщика на охраняемой территории было проще простого. Антон пошарил взглядом под потолком гаража. Небольшая стоянка отлично просматривалась камерами видеонаблюдения, и сдать ублюдка по горячим следам уже завтра было бы несложно. Было бы — потому что реальность в этот момент повернулась к Антону не самый приятной своей стороной. Судя по отсутствию мигания индикаторов, видеонаблюдение просто не работало…
«Да и хер бы с тобой, — подумал Горячев. — Мы и без начальства поговорим».
Бросив взгляд на вещевик, он обнаружил, что крышка наконец оказалась плотно захлопнута. Заглянуть внутрь со сломанным замком теперь было невозможно, поэтому Антон уговорил себя смириться и вывезти байк на улицу. Пустая заснеженная дорога обещала приятное путешествие до дома, а встречный ветер вымел из головы все лишнее, насущное. Остался только покой — даже если он, как и многие вещи в жизни, должен был рассеяться с первыми утренними лучами.
========== VII ==========
17.02. Встреча с друзьями. Документы
Слишком увлеченный работой и многочасовыми беседами с хозяйкой, Антон и не заметил, как пролетела еще неделя. Его дни измерялись отрезками от свидания до свидания, а все, что между — попросту проплывало одним общим кадром. Но к пятнице во все чаты вновь стали стучаться друзья, то ли подтрунивая, то ли беспокоясь, то ли обижаясь, что Горячев про них забыл.
«Антон! Тебя там эта Снежная Королева совсем из жизни украла, что ли? — писал Леха. — Пойдем сходим куда-нибудь, можно и не в „Бермуду“! Неделями тебя не слышим, не видим».
Укол совести ощутить было нетрудно. Горячев спланировал все: заехать в свой офис, чтобы отчитаться перед агентством о ходе работы, прибраться в квартире, помыть байк перед предстоящим заездом до Пушкина… Забыл только о людях. Его до того увлекло общение с одним-единственным человеком, что даже будничные находки Антон сбрасывал исключительно в маленький секретный чат, а не в группу, где от него часами не дожидались ответов Леха, Алена и Влад.
— Блин, я сейчас занят немного, — оправдывался Антон уже по телефону, осознав, что Котков с Аленой где-то в пути после шопинга и находятся в десяти минутах езды от его дома. — Приезжайте ко мне, а? А дальше двинем куда!
Влад, который оказался совершенно ничем не занят, мобилизовался мгновенно и в два счета примчался на метро. Антон встречал друзей с рассеянным гостеприимством: они свалились к нему как снег на голову именно в тот час, когда, пользуясь потеплением, Горячев устраивал байку полный сервис с мытьем и подкачкой колес. Последним делом он решил разобраться с замком на бардачке.
— Просто вот понадобится мне какой-нибудь болт подтянуть срочно, у меня шестигранники там, а эту тварь заклинило… — рычал Горячев, пытаясь хотя бы подцепить вновь намертво засевшую крышку. Леха с Аленой и Влад, кутаясь в пуховики, уже стояли над ним, как мрачные свидетели.
— Тебе, вроде, не понадобилось еще ни разу, — заметил Котков. Но Антон, для которого такое волнение раньше и правда было несвойственно, упрямо продолжал борьбу:
— Так я раньше и не знал, что тут что-то не в порядке…
Раньше — не знал. А еще раньше, хотя мотоцикл использовал часто, никогда так тщательно не заботился ни о его состоянии, ни о внешнем виде. А все потому, что хозяйка недавно заметила, что он такой ухоженный — строишь из себя, мол, мужлана и мачо, а сам и аккуратный, и даже, если постараться, скромный… Раньше внешний вид для Антона был всего лишь одним из «крючков» для ловли легкой добычи в виде авантюрных девиц. Но вот хозяйственность не была характеристикой Горячева — ему бы отработать быстро, позавтракать, сходить на тренировку — а потом только одеться стильно и устроить семь пятниц на неделе в буквальном смысле. Когда «лов» у Антона был хороший, он попросту не бывал дома, не тратил свободного времени на всю эту рутину. А прятать переменный бардак было в основном не от кого. Своих он не смущал — а чужих Антон к себе в квартиру не водил.