В ожидании тебя (СИ)

— Ты прошлые замашки засунь по глубже, пугать меня нет смысла, сам напугать могу. Ты тут парень новенький, не знаешь здешний контингент. Со мной стоит дружить. — самое странное, что в его взгляде было понимание, и не было той ненависти, которую я ожидал. Обида? Может быть, но не ненависть и желание убить меня.
— Ты хотел забрать себе Мою девушку, а сейчас говоришь о дружбе? Ты с головой дружишь? Я может здешних и не знаю, но и сам не промах, мня не запугает никто. — я все же решил дать понять ему, что так просто и меня не взять.
— Я знал, что она не будет говорить «да». Она не отпустила прошлое. Предупреждаю сразу, она слишком дорога мне, чтобы я перестал о ней заботиться.
— Я сам справлюсь, так что отчаливай, — я начинаю закипать и еле сдерживаюсь, чтобы не разукрасить его физиономию.
— Я понял, давай, удачи. Но если что, поверь, я тебя закопаю.
— Аналогично. — рычу ему, и он гордо уходит. Выкидываю цветы в урну, и под шок толпы иду к ее начальнику, чтобы решить все вопросы раз и навсегда.
Зайдя в кабинет, я был застигнут врасплох. Мужик начал на меня орать, у него чуть пена изо рта не пошла. От фраз: «то вы тут устроили?», «Это офис, а не ваше рандеву!», мы пришли к фразам «Я подам в суд за нарушение покоя работников, за подавление персонала агентства…». Бла, бла, бла…
— Я понял, сколько?
— Да ты хоть слушал, что я тебе говорил сейчас? — этот индивид опешил от моего спокойствия и наглости.
— Да, и, если вы не хотите проблем и черного пиара, тогда она возьмется за мой проект.
Не оставляя ему больше шансов на возражения, выхожу из кабинета. Все девушки смотрят на меня с немым обожанием. Уже подсчитали стоимость моего прикида, плюс сцена моего унижения от Милы, да, впрочем, и ее унижения из-за меня, подогрела их интерес ко мне. Не удивлюсь, если видео уже в сети. Двадцать первый век на дворе, что поделать…
Зашел в приехавший лифт, и уже строю планы нашего совместного будущего. Хорошо, что мне всего двадцать шесть, а ей двадцать четыре, еще не так много лет потеряли. Хотя, если подумать, она права. Не уедь она тогда, мы бы с ней съехались после школы, и жили бы там, оставив все как есть. Я бы не обосновался в Москве, она бы не стала дизайнером… Сложно сказать, что было правильным, а что нет. Но одно я знаю точно, я ее люблю и больше не отпущу.
— — - — - — -
Три недели прошли как в аду для обоих героев. Скандал в прессе разразился куда раньше, чем ожидал Артем. Уже утром вся желтая пресса пестрила заголовками «Бывшая молодого миллионера вновь подбивает клинья», «Ради денег дизайнер возобновляет любовь», «Беркутов ворошит прошлое»… А к вечеру уже в новостных лентах различных групп и страницах инстаграмма появилось видео из офиса.
Милу выставляли коварной акулой, которая охотится за чужими деньгами. За неделю все усугубилось, и уже все знали о их романе в школе. Тут душа Артема не выдержала, и он заткнул их так, как умел лучше всего. Старые связи не ржавеют. За неделю весь гул утих, но легче не стало. Девушка сходила с ума от надменных взглядов. Бос пошёл ей на уступки, и разрешил работать дома, но дал понять, что после этого заказа, она уже не будет частью компании. Это очень угнетало ее. Радовало, что трехкомнатную квартиру оформили уже сейчас, как отступные от фирмы.
Параллельно с выполнением заказа, Мила искала новую работу, но все, что было в интернете на протяжении двух недель уничтожило ее карьеру. Даже в маленьких городках ей были не рады.
Артем ненавидел себя за несдержанность в тот день. Он снова сломал ей жизнь. Страх отказа била набатом в его голове. Он боялся, что в его любимой зарождался огонек ненависти, который может окутать ее всю своими лозами сжигающего огня. Но в ней не было ненависти к нему. В ее понимании виноваты лишь люди. Да, он импульсивен, не сдержан, но ведь именно за это она его и любит.
Сидя по вечерам одна и делая эскизы его квартиры, она представляла, что это их дом, что она делает это не для какой-то там мадам, а для себя, для него, для них. Но ведь в реальности невозможно так. У них уже был шанс, и она его потеряла. Теперь остается по максимуму урвать от подарка судьбы. И она четко поняла, что именно ей нужно — малыш. Их малыш. Ее и Артема. И пусть, что воспитает одна, пусть, что будут трудности, но пока есть возможность, она хочет забрать у судьбы максимальный приз за годы разлуки.
 
— Ало, Артем? — на том конце провода послышалось шуршание одеяла и заспанный голос. Только сейчас она поняла, что звонит человеку в три часа ночи.
— Ало, кто это?
— Это Мила, когда мы можем встретиться и обсудить эскизы? Через две недели я закачиваю работать в фирме, и хотелось бы завершить все заказы. — она кривила душой. Ее лишили всех заказов, кроме его. Точнее, от ее услуг отказались заказчики после статей в желтой прессе.
— Во сколько за тобой подъехать и когда? Я заберу. — его голос немного изменился. До спящего сознания дошло осознание, что она сама позвонила, когда он уже не надеялся. Думал, что она специально тянет время, чтобы он отказался от заказа. Но она позвонила.
— Я сама подъеду. Если можно, то уже сегодня вечером. Во сколько это лучше сделать?
— Давай к семи. Я с работы приду.
— Хорошо.
Она резко сбрасывает вызов, чтобы не говорить лишних фраз, ведь боится струсить. Но она дает себе такой шанс. В душе стало теплее, когда он проявил заботу, предложив забрать ее. В памяти сразу вспыхнули те дни, когда она впервые села в его машину, как он предложил ее подвести в тот день, когда пришли его друзья и одноклассник толкнул ее. Но ей нужен шанс сбежать, струсить, сделать финальный выбор. А если он ее заберет, у нее уже не будет шанса исчезнуть.
И вот заветные семь часов. Маленький пальчик нажимает на звонок и в ту же секунду дверь отворяется. Он ждал ее прямо за дверью. Как только она прошла мимо консьержа, он об этом знал и смотрел, как она решается на этот шаг. Он боялся, что она сбежит и не мог проворонить этот момент.
Мила 
Какой же он красивый. Он смотрел на меня с такой надеждой, словно не верил, что я сегодня приду. Хотя, я сама этого не ждала, несколько раз разворачивалась, но снова возвращалась на изначальный маршрут. Я должна попробовать быть счастливой. Хотя бы эти пару недель.
— Привет, проходи. — он пригласил войти, но меня смутил его вид. Лишь белое полотенце на бёдрах украшало его фигуру. — Прости, тяжелые переговоры, хотел освежиться до твоего прихода, но немного не успел. — Внутри вспыхнула ревность.
— И как, удачно поработал? — ехидно отвечаю ему, намекая на определенные трудовые подвиги.
— Вполне. — он ухмыляется, видя мою реакцию. Я разулась и уже прошла в комнату, как почувствовала его руки на своей талии. — Не ревнуй. Я только твой, мышонок, только твой. Но мне приятно, что ты чувствуешь.
— Что? Ты в своем уме? — усмехаюсь как можно легче, старюсь показать, что мне плевать на него. — Если бы меня это волновало, ты бы уже услышал кучу претензий в свой адрес.
— Ахаха, — он смеется прямо в мою шею, слегка потираясь мою попку своими бедрами, и я чувствую его настрой очень четко, хоть это и было мимолётное касание. — Будем считать, что убедила. — его теплое дыхание сводило с ума, заставляя плавиться в его руках. Хотелось большего, но не так быстро. Надо хоть немного осмотреться, чтобы он ничего не понял. — Я на минутку, оденусь и вернусь, не хочу тебя смущать.
Спустя мгновения, как мне показалось, он уже вернулся, и мы начали просмотр эскизов. Ему нравились все варианты, и это раздражало. Мы решили пройтись по квартире, и начали диспут на счет того, что лучше. Итоге по не многу останавливаясь на различных вариантах. С ним просто невозможно. От его фантазий меня кидало из крайности в крайность. Квартира была наполнена разыми стилями и это выводило из себя. Мы успели даже поругаться на подходе в последнюю комнату. В Его комнату.
Не скрою, я полюбопытствовала у консьержа ненавязчиво, часто ли бываю у него гости и не помешаю ли я ему сейчас, на что получила простой ответ: «Вы первый посторонний человек, который к нему приходит за последние три года. Тут бывают только два его друга совместно с женами или в одиночку». Не скрою, что этот ответ меня воодушевил. Значит он хранит свой дом.